Ударом на удар
Шрифт:
– А ты не мог бы его поискать? – просительно произнесла Светлана. – Просто узнать, где он и как...
– Не думаю, что он воспримет это правильно, – задумчиво ответил Болдин. – Давай сделаем вот как. Если он не объявится через пару часов, ты мне перезвони.
Славка поговорил с ней еще несколько минут, пытаясь убедить, что все будет в порядке, а у самого в голове начали крутиться разные нехорошие мысли. Едва распрощавшись со Светланой, он набрал номер Батурина и попытался исподволь выяснить, не видел ли он Полунина сегодня и не знает ли, что он собирался делать вечером. Тот ответил отрицательно на оба вопроса.
– Ты знаешь этих его немецких друзей, – сказал Славка, – может, Иваныч у них завис?
Сам Батурин звонить немцам отказался, тем более в такое время, но телефоны Болдину продиктовал. Пришлось Славке делать это самому. Правда, он решил сначала дождаться звонка Светланы, надеясь, что Полунин все-таки объявится. Но тот не объявился. Впрочем, звонки к немцам тоже ничего не дали: никто из них на работе в воскресенье не был и Полунина не видел. Шульц, правда, заявил, что договаривался встретиться с Владимиром Ивановичем в девять вечера в кафе «Бригантина», чтобы обсудить кое-какие вопросы, но Полунин на встречу не явился.
– И ты не пробовал найти его?
– Нет, – просто ответил Шульц, – все-таки воскресенье. Я подумал, что он поехал к жене.
– Но он обещал приехать?
– Да.
– Так какого же черта!.. – Болдин бросил трубку и, нацепив майку, выскочил на улицу.
Проколесив по городу остаток ночи и начало следующего дня, Славка снова принялся обзванивать все места, где мог появиться Полунин. Но его поиски ни к чему не привели. Плюнув на условности, Славка побывал и у Светланы и некоторое время оставался у нее, успокаивая, как мог. К дому Болдин попал только к вечеру, выжатый, как половая тряпка. Нужно было хоть немного поспать, а потом с новыми силами продолжать поиски. Впрочем, Полунина искал не только Болдин. К поискам подключились все братки Батурина во главе с самим Николаем. Но и им не удалось найти не только Полунина, но и его машины.
Болдин был вымотан ужасно; сказывались бессонная ночь и суматошный день. Он вышел из машины, которую обычно оставлял тут же, во дворе дома, и двинулся к подъезду. Возможно, если бы не сильная усталость, он бы почувствовал опасность заранее, но и в этом случае ему, скорее всего, не удалось бы избежать своей участи, предначертанной судьбой-злодейкой. Набрав код, Болдин отворил дверь и шагнул в гулкую тишину подъезда. Быстро спустился лифт, и двери кабины распахнулись перед Славкой. Он нажал кнопку четвертого этажа, где находилась его квартира, и прислонился к стенке кабины, разглядывая в зеркале свое отражение. Большие внимательные глаза с лучиками морщин грустно глядели из-под полуприкрытых век. Щеки ввалились. Пот струйками стекал по вискам и большими каплями набряк на гладком лбу. Вспомнив о Светлане и невесть куда запропастившемся Полунине, Славка вздохнул и провел рукой по ежику русых волос. Вздох перешел в затяжной зевок, и когда двери лифта распахнулись, Болдин все еще стоял с открытым ртом и запрокинутой головой.
Он все же успел увидеть холодные глаза незнакомца, казавшиеся просто ледяными в такой изнуряющей жаре. По выражению этих глаз Болдин успел понять, зачем сюда пришел этот человек и кого он ждет. Деться Болдину было некуда. С трех сторон его сжимали пластиковые стенки лифта, а с четвертой незнакомец поднимал на уровень груди «ТТ» с навинченным на ствол глушителем. «Дурацкая смерть, мать твою», – даже не успев испугаться, подумал Славка. Он попытался все-таки уйти с линии огня, рванувшись вперед и вбок, но, словно уперевшись во что-то, замер на мгновенье и откинулся назад.
Незнакомец протянул свободную руку к лежавшему на полу лифта телу и прижал пальцы к яремной впадине клиента. Затем спрятал оружие и принялся обшаривать мертвое тело. Покончив с карманами, он открыл валявшуюся здесь же барсетку, кое-что вынул из нее и сунул в карман своего легкого пиджака.
Двери лифта загудели, пытаясь закрыться, но ноги мертвого Болдина, торчавшие наружу, не дали им этого сделать. Убийца выпрямился, еще раз взглянул на сделанную работу и начал не спеша спускаться вниз, на ходу снимая с рук тонкие хлопчатобумажные перчатки. Он слышал, как двери лифта с тупым упрямством пытаются закрыться, но это им никак не удается.
Глава 3
Очнувшись, Полунин увидел перед глазами не свет лампочки и деревянный потолок, а черно-зеленую листву дерева, сквозь которую пробивался свет фонаря. Он понял, что лежит на деревянной скамье в каком-то парке. Лежит, судя по всему, давно. Он сел, потянулся, расправляя затекшие мышцы, и покрутил головой. Шея почти не болела, а вот голова была тяжелой, словно с похмелья. Подняв руку, Владимир посмотрел на часы. Начало четвертого. Семнадцатое июля. Светка наверняка в панике. Да и на работе его не было целый день. Ну, он устроит этим козлам, которые осмелились похитить его!
Полунин поднялся, сделал несколько разминочных движений и проверил карманы. Все было на месте. Какого черта нужно было этим ублюдкам?! Набрав полные легкие тепловатого предрассветного воздуха, он с силой выдохнул и зашагал наугад по безлюдной, плохо освещенной аллее. Через несколько минут он понял, что находится в дальнем, самом глухом конце Центрального парка. Достав на ходу мобильник, он набрал номер Болдина, чтобы тот приехал за ним к главному входу в парк. Долго никто не отвечал, потом соединение вроде бы все-таки произошло, но трубка молчала. Это было странно – обычно Славка сразу же отвечал на все звонки. Владимир попробовал повторить набор, но все повторилось так же, как и в первый раз, – связь сработала, но голоса никто не подавал. «Черт, – подумал Полунин, – может, Славка трубку потерял, а какой-то деятель решил ее присвоить?»
«Доберусь как-нибудь сам», – решил он. Можно было, конечно, позвонить Фиксатому и Батурину – они посчитали бы за честь оказать ему услугу, но Полунин их беспокоить не стал. Почти добравшись до выхода из парка, он позвонил домой.
– Володя? – услышал он почти сразу заплаканный голос Светланы.
– Я, Светик, я, – успокоил он ее, – все в порядке. Я скоро.
– Господи, что случилось?
– Еще сам толком не знаю, – ответил Полунин, – но узнаю. Сейчас приеду, тогда поговорим.
Она хотела сказать еще что-то, но Владимир уже отключил трубку. В данный момент ему не очень-то хотелось вести душеспасительные беседы.
Он миновал громадные чугунные ворота парка, которые никогда не закрывались, и вышел на проспект Энтузиастов, названный так еще в совдеповские времена в честь... В честь энтузиастов, естественно. Энтузиастов строительства светлого будущего.
Полунин прошагал в сторону дома около двух больших кварталов, прежде чем ему удалось поймать машину. Расплатившись с водителем возле дома, он вошел во двор и направился к подъезду. На востоке небо начинало уже светлеть, а над крышей дома висел тонкий серпик старой луны. Полунин улыбнулся, представив, как Света бросится в его объятья, он смоет с себя двухдневную пыль и ляжет в постель...