Удары шпаги господина де ла Герш, или Против всех, вопреки всем
Шрифт:
Напрасно отряд пытался оказать сопротивление; всего один лишь эскадрон попытался оказать настоящее сопротивление, но, понеся тяжелые потери, откатился назад. Дорога была свободна. Сотня трупов покрывала равнину.
Арман-Луи нашел глазами Эгрофоя. Тот гордо произнес:
– Вы мне доверили мадемуазель де Сувини и мадемуазель де Парделан, вот они!
Но Арман-Луи не успел пожать руку Эгрофою, как тот выронил поводья и рухнул к ногам Адриен.
Оказывается, пуля пробила грудь бравого солдата ещё в начале боя, но он до конца исполнил свой долг.
Битва окончилась - и он умер.
– Вчера Бегье, сегодня
– прошептал г-н де ла Герш.
Живой барьер, окружавший лес, и который необходимо было прорвать, состоял из солдат Жана де Верта.
После первого поражения барон отдал приказ всем войскам, находящимся поблизости, присоединиться к нему или следовать в указанном им направлении. Сам же он бросился вдогонку за гугенотами вместе с горсткой преданных ему солдат.
В первую очередь, увидев г-на де ла Герша и его драгун, углубившихся в лес, Жан де Верт решил выманить их оттуда, не рискуя осуществлять преследование ночью. Во главе самого мощного эскадрона он занял позицию на дороге, по которой должны были проследовать драгуны, чтобы присоединиться к шведским войскам, но хитрый маневр Магнуса сбил его с толку. Прошло уже два часа, но французы не появлялись. И вдруг часовые доложили Жану де Верту, что драгуны избежали боя там, где их подстерегали имперцы и, найдя слабое звено в окружении, прорвались!
Жан де Верт собрал всех, кто повстречался ему по пути, и начал преследование. Это был волк, почуявший кровь. Никто не смел с ним заговорить; он мчался впереди своего войска, бледный, кусая усы и сжимая эфес шпаги.
– И ничто их не остановит! Никто их не догонит!
– шептал он про себя время от времени.
Охваченная той же страстью, обуреваемая ненавистью и жаждой мести, мадам д`Игомер скакала рядом с ним. Не чувствуя усталости, она, казалось, была сделана из железа.
Покинув дымящиеся руины деревень, встречая по пути многочисленные эскадроны, драгуны поняли, что приближаются к расположению германских войск. К вечеру Магнус, следовавший все время впереди, заметил огни лагеря. Пришпорив коня, он увидел имперские войска, расположившиеся по обе стороны от дороги. Здесь нельзя было пройти, не применив шпаг и пистолетов. Справа и слева простирались болота, пройти через которые можно было только с помощью проводника. Медлить было нельзя, иначе, находясь между двух огней, можно было угодить прямо в лапы Жана де Верта.
Магнус вернулся к солдатам и объяснил ситуацию. Военный совет собрался вокруг г-на де ла Герша.
– У нас пять минут на раздумья, сеньоры, - предупредил Арман-Луи.
– Хватит и четырех; возьмем наши шпаги и дадим бой этому сброду, предложил г-н де Шофонтен.
– Этот сброд насчитывает три тысячи человек, - заметил Магнус, высказавший свое мнение.
– Половина из нас погибнет, половина пройдет, - воскликнул Коллонж.
– Всегда есть время принять предложение господина де Шофонтена, - взял слово Арман-Луи, - но можно попытаться пойти другим путем.
– Говорите!
– заинтересовался Сан-Паер.
– Наверняка Жан де Вер не предупредил свое войско о том, что произошло с момента нашего отъезда из Драшенфельда. Мы оденем зеленые пояса, а на шляпы - имперские кокарды.
– Ну и что ж?
– поинтересовался Коллонж.
– К тому же мы появимся с той стороны, отуда невозможно предположить появление шведских солдат.
– Это мысль.
– Мы сможем смело представить командующему войска и сойти за итальянцев или испанцев, выведать расположение полков, оккупированных армией генерала де Паппенгейма. Если наша хитрость удастся, мы прорвемся, нет придется принять бой!
– Хороршая идея, - поддержал Арранд.
– Если мнение сеньора де ла Герша совпадает с этим, заключил Вольрас, - нам остается двинуться в путь.
– В путь!
– поддержал его Рено и Апман-Луи.
Арман-Луи подошел к Коллонжу:
– Вы почти самый молодой среди нас, - обратился он к нему.
– Сейчас вы приняли правильное решение. Вам, вместе с десятком вооруженных солдат, я доверяю охрану мадемуазель де Сувини и мадемуазель де Парделан. Следите за мной, если я сделаю вам знак рукой - падайте в траву и ползите.
– Я все понял и я все исполню!
– с жаром отвечал Коллонж.
Проехав несколько сотен шагов, Арман-Луи и Магнус поспешили вперед.
– Кто идет?
– прокричал часовой.
– Иисус и Мария!
– ответил Арман-Луи.
Офицер имперской армии медленно приблизился к ним.
– Кто вы? Откуда идете?
– спросил он. Часовому показалось, что у г-на де ла Герша валлонский акцент.
– Мы - часть испанского полка, и имеем приказ присоединиться к войскам генерала де Паппенгейма, - ответил Арман-Луи на плохом немецком языке.
– Мы не можем терять и часа. Если вам что-либо известно о том, где находится генерал - мы будем вам очень признательны за эти сведения.
Подошли несколько офицеров. Один из них, знающий испанский, заговорил с Арманом-Луи. Г-н де ла Герш и Рено, говорящие на этом языке в совершенстве, живо отвечали ему. Разговаривая таким образом, эскадрон продвигался впе-ред. Коллонж охранал женщин, не теря из вида г-на де ла Герша.
– О! С вами две женщины!
– заитересовался капитан.
– Это моя жена и её сестра, - спокойно отвечал Арман-Луи, донна Луиза Германда де Колоредо Пенафлер и донна Эмануела-Долорес де Миранда Кастейо. Они должны ожидать окончания военных действий при дворе Его Светлости короля Баварии.
Все это он произнес спокойно и естественным голосом; Адриен и Диана, слышавшие все, приветствовали валлонских офицеров кивком головы. Офицеры отдали им честь и удалились. Разговор тем временем продолжался и принял непринуж-денный характер, как между людьми, деляющих одно дело. Внезапно одна интересная мысль осенила Рено.
– Дорогой капитан, - обратился он к своему спутнику, - моя лошадь немного устала, мог ли я поставить её в конюшню на день - другой? По правде говоря, ничто в мире не заставит меня отказаться от нее, но я очень спешу, как вы знаете. Дайте мне вашу лошадь, она мне кажется свежей и быстрой, я вам заплачу десять золотых дукатов.
– Хорошо, - отвечал капитан, - я с удовольствием окажу вам эту услугу.
Договор был заключен. Примеру г-на де ла Герша последовали многие драгуны. Все, у которых были худые и слабые лошади, предложили их обменять на лучших за несколько золотых монет.
Довольные друг другом, валлонцы и гугеноты совершили этот обмен в течении четверти часа. Одни предполагали, что скоро хорошие лошади опать вернуться к ним, и, к тому же они стали обладателями нескольких золотых дукатов; другие же мечтали сказать и гарцевать на свежих лошадях и, к тому же, надеялись теперь на быстрый переход.