Удары шпаги господина де ла Герш, или Против всех, вопреки всем
Шрифт:
– Нет ли ещё одного маленького условия, о котором вы не упомянули? спросил Рено.
– Да, сеньоры, оно есть, и это последнее, о чем мне нужно сказать вам; но хорошо подумайте, прежде, чем мне отказать, иначе другого выхода для вас не будет.
– Вот это то, что не сулит нам ничего хорошего, - вздохнул Коллонж.
– С вами находятся две женщины, мадемуазель де Сувини и мадемуазель де Парделан...
– Вот в чем дело, - подумал де ла Герш.
– Охрана этих женщин поручена барону Жану де Верту, он должен их проводить
– Итак, вы предлагаете нам отдать Жану де Верту двух женщин, наших подруг и покровительниц?
– ответил Сан-Паер с оттенком пренебрежения в голосе.
– У них есть друзья в Вене и Мюнхене, - продолжал тем временем парламентарий.
– Они ожидают их при дворе, уверяю вас, девушки не о чем не пожалеют.
– И вы предполагаете, что мы согласимся на эти условия? Продать двух бедных женщин?
– воскликнул Коллонж.
– Успокойся!
– перебил его Рено, сжимая руку.
Лицо Шофонтена пылало яростью. Он хотел заговорить, но де ла Герш жестом остановил его и, повернувшись к баварскому офицеру, дал понять, что совещание окончено.
– Мы должны посоветоваться, - обратился он к нему, - вы свободны. Через четверть часа я вам передам наш ответ.
– Посоветоваться!
– вскричал Сан-Паер, когда драгуны остались одни. Посоветоваться?.. О чем это?
– Речь идет о деле, которое касается лично меня и Шофонтена, - начал де ла Герш, - и, если я соглашусь на предложения барона, то вы должны знать все условия. Господин де Шофонтен тоже такого же мнения.
– Да, это так, - подтвердил Рено.
– Мы окружены со всех сторон, - продолжал Арман-Луи, - силы врага намного превосходят наши. Если мы отвергнем предложение Жана де Верта, пройдет несколько дней и, скорее всего, он победит нас. Вы представляете, что нас ждет?
– Смерть, не правда ли?
– сказал Сан-Паер.
– Разве это обстоятельство может нас остановить?
– воскликнул Вольрас.
– О чем может мечтать доблестный воин, как не о том, чтобы умереть от удара шпаги, - добавил Коллонж.
– И потом, кто знает, суждено нам жить или умереть?
– продолжил Арранд.
– Не надо слов "кто знает?" - подхватил де ла Герш, - мужчины вроде нас давно привыкли к войне и никакие преграды их не увидят! Иди сюда, Магнус, скажи, что ты думаешь об этом. Считаешь ли ты, что мужество в безнадежных обстоятельствах может нас спасти?
– Нет, - отвечал Магнус с серьезным видом, - я говорю сейчас с воинами, они должны знать правду. Только божья рука сможет вытянуть нас отсюда. Если вы захотите идти до конца, придется принести в жертву ваши жизни. В последний час вы можете собраться с силами и дать врагу бой. Это единственный выход для благородных воинов. Немногие из вас смогут поведать кому-либо об этой истории. Но иного выхода нет!
– Вы слышите, сеньоры!
– повторил де де ла Герш.
– Смерть повсюду, вы можете её избежать.
– А вы?
– воскликнул Коллонж.
– О, Шофонтен и я, - продолжал Арман-Луи, - мы связаны друг с другом до конца. Мы возвратимся с Адриен и Дианой или не возвратимся вообще!
– Тогда, месье граф, не настаивайте более. Ваша доля - это наша, горячо заговорил Коллонж.
– Я клянусь, что все остальные вам скажут то же самое. Когда мы отправились в Драшенфельд, все знали о предстоящих опасностях. Час настоящих испытаний настал, и мы с честью их перенесем!
– Да! Да, все!
– послышалось со всех сторон.
– Итак, сеньоры, правильно ли я вас понял, что предложение Жана де Верта, в котором он дарует вам жизнь, вам не подходит?
– Нет! Нет!
Арман-Луи повернулся к Магнусу:
– Пойдите и приведите посланца барона сюда, - приказал он.
Гугеноты, столпившиеся вокруг де ла Герша, пожимали ему руки и обнимали его. Лица солдат светились энтузиазмом. Появился посланец барона.
– Совещание окончено, месье, - обратился к нему Арман-Луи.
– Я обещал вам, что через четверть часа мы дадим вам наш ответ: отправляйтесь и доложите Жану де Верту, что мы будем драться до последней капли крови.
Офицер окинул взглядом собравшихся:
– Это беспримерная храбрость, я восхищен вами. Если в шведской армии много таких солдат - она непобедима!
Вид людей, окружавших его говорил о том, что настаивать было ни к чему. Парламентеру развязали глаза и проводили на окраину деревни, где его ожидал трубач с белым флагом.
– Сеньоры, к оружию!
– скомандовал Арман-Луи, - и пусть все, что нас разделяло когда-либо, исчезнет; быть может мы больше не увидимся!
Драгуны выровняли ряды, воцарилась тишина.
– Итак, мы готовы!
– воскликнул Коллонж, бледный от волнения, и первым вытащил шпагу.
Через мгновение выстрелы загремели по обе стороны деревни.
23.
Голос пушек
В то время, как после переговоров возобновились военные действия, Адриен и Диана находились в одном из домиков деревни. Г-н де ла Герш поместил их туда, так как домик, невысокий и толстостенный, казался прочным как камень.
Девушки ждали и молились, не переставая. В доме также находился старый охотник, сидевший у постели ребенка, которого одолевала лихорадка. Превозмогая усталость, мужчина поднялся и, глядя на них глазами, в которых была усталость, заговорил:
– У меня было два сына и дочь. Сыновья погибли под пулями шведов, защищая честь своего отца. Дочь, не выдержав этого, ушла в монастырь. Бог не уберег её, она умерла от неизлечимой болезни. Все, что у меня осталось это вот этот бедный мальчик. Я вас ненавижу, в вас течет гугенотская кровь. Но вас преследуют, и я вам помогу. Не бойтесь, я вам не сделаю ничего плохого.
И он сел с мрачным видом у постели ребенка.
Адриен подошла к постели малыша и взяла его за руку. Ребенок посмотрел на неё и руки не убрал.