Удавка для жрицы любви
Шрифт:
— И что дальше?
— Я стал оттаскивать Сашу. А Ирина хотела, видно, тоже ударить, но как увидела живот, не смогла… После этого она как с цепи сорвалась.
— В чем это выражалось?
— Она стала грубить мне, требовать денег постоянно. Исчезли ее нежность, робость. Это была уже алчная фурия. Я, как мог, потакал ей, потому что понимал, что обидел.
— Скажите, а ваша жена… в последнее время вы ничего странного не замечаете в ней?
— Да нет, кажется… — растерянно ответил Вениамин Александрович. — Она ребенком сейчас занимается. Но все-таки женщины —
— Что вы хотите этим сказать?
— Да вот, совсем недавно моя благоверная явилась позже меня домой. Такого раньше никогда не было. Ребенок плачет, а ее нет! Теперь вопреки ее желанию хочу нанять няню. Даже в газету объявление дал.
— А во сколько вы пришли домой?
— Да где-то в начале десятого.
— Сколько было времени, когда пришла домой Александра?
— Наверное, уже в начале двенадцатого… А в чем дело?
— Когда это случилось?
— Да на прошлой неделе, в четверг, кажется.
Это был день, когда убили Ирину.
— А почему вы так уточняете? — недоумевал Вениамин Александрович.
— В четверг Ирина умерла.
Шаганов побледнел.
— Не может быть! Не хотите же вы сказать… — Он судорожно схватил сигарету. — Нет, нет и еще раз нет! Александра не могла этого сделать!
— Ваша жена знает, где жила Гришина?
— Я думаю, да, потому что она выслеживала нас много раз. Но я не верю, что это она.
— А что она сказала в ответ на ваши расспросы относительно того, как она могла оставить ребенка?
— Ничего. Мы тогда в ссоре были, и я думал, что она мне просто хотела досадить. Наверное, увидела в окно мою машину и выскочила из дому через «черный» ход, а выждав некоторое время, вернулась. — Вениамин Александрович на ходу не слишком ловко придумал причину отсутствия жены.
— Что ж, это нужно еще проверить. Вполне возможно, что все было именно так, как вы говорите.
— И что, вы теперь будете проверять мою жену? — возмутился Вениамин Александрович. — Я вам не разрешаю!
— Вы предпочитаете, чтобы вашу жену вызывали в отделение и допрашивали следователи? А если она на самом деле ни в чем не виновата! — Я отчаянно блефовала. Конечно, никто не стал бы куда-либо вызывать Александру, но об этом можно и умолчать. Тем более что это помогло ввести Вениамина Александровича в состояние растерянности.
— Что же мне делать? — в конце концов спросил он с явной тревогой в голосе.
— Вам нужно позвонить домой и предупредить Александру, что сейчас приедет девушка с целью… С целью устройства на работу няней!
— Вы — няня? — удивленно взглянул на меня Шаганов, критически рассматривая мой наряд: куртка из серебристой ткани нараспашку, под ней виднеется кожаная жилетка с глубоким вырезом, брюки в обтяжку…
— Да, я понимаю, возможно, я не совсем похожа на няню.
— Скорее даже вообще не похожи!
— Ничего страшного, я переоденусь.
Вениамин Александрович в сомнениях заходил по кабинету.
— Но это же несправедливо по отношению к Александре!
— Вам
Шаганов понял, что мои доводы будет трудно опровергнуть, а еще труднее — заставить меня уйти.
— Ну, хорошо.
Он подошел к столу и набрал номер телефона.
— Ну вот и все, — переговорив с женой, сказал Шаганов, — она вас ждет.
Я распрощалась с Вениамином Александровичем и отправилась домой, чтобы переодеться. При этом я начала мысленно прикидывать в уме варианты поведения и внешнего вида, которые необходимы мне для создания правдивого образа.
— Как же должна выглядеть няня? — задавала я себе вопрос.
Ну, во-первых, для того, чтобы расположить к себе госпожу Шаганову, я должна выглядеть серой мышкой. Если эта женщина мечтала о карьере модели, навряд ли она потерпит в своем доме красивую женщину. Тем более если эта женщина окажется красивее, чем она. А между тем сейчас в зеркало на меня смотрела очень даже симпатичная дамочка.
— Как ни крути, но так или иначе придется мне сменить имидж, — подвела я итог своих нравственных метаний.
Воодушевившись идеей принятия нового образа (согласитесь, а это все-таки чертовски занимательно), я смыла косметику и наложила на веки бледно-желтые тени. Результат превзошел мои ожидания. Взгляд заметно поблек, потерял былую выразительность. Но это был всего лишь первый шаг к перевоплощению. Основной эффект заключался, конечно, в правильном подборе одежды. Нужно что-то длинное, чтобы скрыть мои красивые ножки, и мешковатое — стройную фигуру демонстрировать Александре Шагановой совсем ни к чему. Иначе она будет чувствовать себя, мягко говоря, некомфортно. Ведь сама-то она недавно родила, а значит, не исключено, что у нее возникли некоторые проблемы с фигурой.
— Что же мне выбрать? — вопросила я, глядя на содержимое шкафа.
Словно услышав меня, из-под кровати выполз Маркиз.
— Мяу! — глядя мне в глаза, сообщил мне мой пушистый друг.
— Может, ты мне подскажешь? — обратилась я к нему за помощью, но потом расстроенно констатировала: — Нет, ты мне не поможешь!
Однако на кота, очевидно, нашло игривое настроение, потому что из вороха вещей, которые я вытащила из шкафа и сложила на кровати, он потянул что-то из тонкой материи и стал теребить это своими лапами.
— Эврика! — осенило меня. Я подскочила к коту и выхватила у него игрушку. Маркиз возмущенно мяукнул. — Милый, ты мое спасение! — воскликнула я и побежала к зеркалу.
Я совсем забыла о существовании этих брюк, которые оказались в моем шкафу по недоразумению, представляя собой широченные шаровары, купленные мною по веянию моды. Я надела их всего пару раз, но поскольку они мне откровенно не шли, то я давно забыла про них. Зато теперь они пригодились мне.
К брюкам полагалось найти подходящий верх. Я натянула длинный шерстяной пуловер бледно-розового цвета и подошла к зеркалу. Теперь на меня смотрела бесформенная блеклая девица неопределенного возраста.