Удавка для жрицы любви

Серова Марина Сергеевна

— Как бы не перестараться, — задумчиво произнесла я, — а то мое одеяние произведет отталкивающее впечатление, вместо того чтобы расположить Шаганову к беседе. Хотя в конечном итоге все будет зависеть от моего мастерства.

Глубоко вздохнув, я вышла из дома.

Дорога много времени не заняла. Жили Шагановы в импровизированном частном секторе. Не знаю, как в других городах, но в Тарасове с появлением «новых русских» возникли и новые порядки. Например, если имелся клочок земли, окруженный высокими домами, на котором были расположены вросшие в землю

древние домишки, построенные в незапамятные времена, то, посодействовав расселению их хозяев, можно было выкупить эту землю и использовать для своих целей. Что и сделал Шаганов.

Его трехэтажный особняк со всех сторон был окружен подобными строениями, расположенными на почтительном расстоянии. Рядом с домом находился прекрасный сад с фруктовыми и декоративными деревьями. Дом был выстроен, как и большинство современных частных особняков, в смешанном стиле. Дом показался мне каким-то сказочным.

Я поставила машину неподалеку от особняка, с той стороны, откуда дорога не просматривалась из окон. Кажется, иметь машину няне тоже не подобает, а потому мой шаг был частью продуманного плана.

Подойдя к металлической двери, выкрашенной в серебристый цвет, я невольно почувствовала, как атмосфера этого дома захватывает меня. Казалось, стоит мне позвонить, и на пороге появится Мальвина, а рядом с ней будет ее верный пес Артемон. Но дверь мне открыла вовсе не Мальвина, хотя рядом с хозяйкой и стоял большой черный пудель и женщина явно обладала далеко не самым покладистым характером. Взгляд ее пронзал, словно молния.

Фигура молодой мамочки вовсе не пострадала после рождения ребенка. Госпожа Шаганова была прекрасно одета и выглядела отнюдь не как домохозяйка. В таком виде впору на подиум выходить.

— Чего вам? — еле сдерживая злость, спросила супруга Вениамина Александровича.

— Меня Вениамин Александрович прислал, — прикидываясь испуганной и немного заикаясь, начала я.

— А-а, понятно! Няня, значит? Ну проходите, посмотрим, что вы умеете! — пропуская меня во двор, предложила Александра.

И тут меня начал бить холодный озноб. О детях я знала не больше, чем атеист о религии.

— Вы раньше работали няней? У вас есть рекомендации? — поднимаясь по лестнице, спрашивала меня она.

«Интересно, это она телесериалов насмотрелась, что теперь под аристократку косит, или на самом деле так привыкла общаться?» — размышляла я, шагая чуть позади Александры.

— Простите, а как мне к вам обращаться? — словно не услышав ее вопроса, в свою очередь спросила я.

— Вообще-то меня зовут Александра Викторовна, но можно просто по имени. А как ваше имя?

— Татьяна И… — я чуть было не представилась полностью по инерции. Потом, вспоминая, я смеялась над собой: только не хватало еще и удостоверение с лицензией частного детектива показать.

Тем временем мы вошли в дом — большой, но со вкусом обставленный.

— Какая красота! — открыв рот, восхитилась я.

— Пойдемте, я покажу вам дом, — предложила хозяйка, явно польщенная моей реакцией.

Кабинет хозяина дома был оформлен

в темно-коричневых тонах, тогда как в столовой царствовал бирюзовый. Повсюду на специальных подставках стояли многочисленные статуэтки. В спальне, куда Александра привела меня, чуть не лопаясь от гордости (подозреваю, что демонстрация этого великолепия доставляла ей огромное удовольствие), стояла огромная двуспальная кровать, а с потолка свисала изящная лампа. Здесь же был камин из белой глины. Вся спальня была выдержана в бело-золотых тонах. Интерьер дополнял пестрый восточный ковер.

— Нравится? — будто бы безразлично спросила Александра.

— Да, честно говоря, я никогда еще такой красоты не видела.

— А вот мне теперь век бы этого всего не видеть. Мне иногда хочется в статую превратиться. Стоять бы здесь, рядом с этими каменными изваяниями, — кивнула она на фигуру какой-то античной нимфы, — и ничего не чувствовать.

Молодая женщина печально склонила голову набок. Посмотрев на нее, я словно увидела одну и ту же картинку с разных сторон. Хоть и прекрасны были комнаты этого дома, но атмосфера в нем холодна, будто и не дом это вовсе, а какой-нибудь музей. Не чувствовалось души, которую непременно имеет каждое обитаемое жилище, не было тепла, какое можно найти в обыкновенной двухкомнатной квартире.

Мы прошли в детскую, которая немного отличалась от всего виденного мною в доме, будучи оформленной в теплых оттенках розового, кремового и светло-зеленого. Здесь мирно посапывал розовощекий малыш. Разобрать, на кого похож этот ангел, было трудно. — Честно говоря, я не совсем понимаю, почему Вениамин решил, что ребенку нужна няня. Я ведь не работаю и целые дни провожу здесь, да и за малышом ухаживать пока не так уж и сложно.

— Возможно, он решил облегчить вам жизнь… — предположила я, внимательно глядя на реакцию Александры.

— Очевидно, от великой любви! — фыркнула супруга Шаганова, а потом устыдилась своего невольного порыва, занервничала и предложила: — Давайте пойдем на кухню, выпьем чаю и поговорим.

Я поняла, что первое впечатление, которое она произвела на меня, было обманчивым. Если поначалу она казалась мне капризной и взбалмошной стервой, то сейчас я явственно видела отчаявшуюся женщину в «золотой клетке», которая имеет целый набор психологических проблем. Я невольно почувствовала к ней симпатию.

Мы прошли в идеально чистую кухню, размеры которой были поистине впечатляющими, и сели за стол, покрытый белоснежной скатертью с вышивкой ручной работы.

— Теперь я хотела бы услышать от тебя… то есть от вас…

— Нет-нет, можно на «ты», так даже лучше.

— Ну, тогда и с моей стороны будет такая же просьба. А то получается, что я как бы намного старше, а ведь это не так. Так что ты можешь рассказать мне о себе?

— Вообще-то, я не местная, из района Бартоломеево, — начала я свой заранее придуманный рассказ. — С мужем развелись, я не смогла терпеть его постоянные измены. А в деревне, сама понимаешь, после развода жить чересчур трудно.