Удел упыря
Шрифт:
Великий чародей грек Андропополюс дико захохотал у себя в каморке. Его крючковатый нос мелко затрясся, голова откинулась назад, а из полуоткрытого рта изливались кашель и вонь.
Он вдруг понял, что произошло.
Вместо того, чтобы использовать обычное одноразовое заклинание, не требующее ни сил, ни денег, Андропополюс применил к немецкому послу фон Клаусенцу заклинание Добра, выставив того в прекрасном свете для молодого человека, отца которого покусал упырь. А затем выбросил заклинание Добра в подвал, решив, что использовал одноразовое!
Ну надо же быть таким идиотом!
– Признаю
Ладно, остается надеяться, что бедный малый не слишком разочаруется от настоящей встречи с фон Клауссенцем. Ведь тот был далеко не так добр и безобиден, как показало заклинание.
Что ж, ошибки случаются с каждым…
В спальне мгновенно потемнело. Шторы задернулись, едва не сорвавшись от резкого порыва ветра. Жалобно зазвенели стоящие на подносе около кровати хрустальные бокалы.
За спинами Ильнура и женщин захлопнулись двери, и кто-то заботливо задвинул засов с наружной стороны. А из-под кровати, на которой возлежал немецкий посол, уже вылезали упыри.
«По крайней мере теперь ясно, почему Алаида так замерзла…» – запоздало подумал Ильнур, вставая в боевую стойку чародея. Правда, ни одно подходящее заклинание в голову ему упорно не лезло.
Шестеро обнаженных упырей – худые, с выпирающими ребрами, мощными челюстями и кроваво-красными глазами – застыли вокруг кровати, на которой продолжал захлебываться смехом посол.
За спиной Ильнура Алаида обнажила клинок, который всегда носила с собой. В память о Вассо. Фиида тихо прижалась к стене и молчала.
– А я все думал, появитесь вы или нет? – сказал Гиберт, отсмеявшись. Теперь и его глаза покраснели, а верхние клыки невероятным образом удлинились, оттопырив губу. Сейчас он совершенно не походил на милого немецкого посла, с которым общался Ильнур несколько дней назад. – Вроде дом купца вашего сожгли и жить вам негде… Признаться, я уже начинал беспокоиться.
– Как ты узнал? – спросил Ильнур напряженно. – Кто ты вообще такой?
– Ах, да – я же не представился, – улыбнулся Гиберт, привставая на кровати и упираясь тощими локтями в подушку, – не представил свое новое обличье! В прошлом – Гиберт фон Клауссенц, немецкий гражданин, граф, владелец обширных земель на западе Германии и один из тринадцати рыцарей, приближенных к государю нашему Фридриху Шестнадцатому. Ныне, со вчерашнего вечера, если точнее, – его высочество граф Гиберт, почетный упырь, один из трех, особо приближенных к Властелину Мира.
Гиберт выдержал торжественную паузу, наслаждаясь реакцией слушателей. Ильнур не двигался, лихорадочно вспоминая любое мало-мальски годное заклятие.
– Еще месяц назад я был обычным человеком, без забот и хлопот живущим в этом грязноватом (чего уж греха таить) смертном мире, – продолжил Гиберт. – Я думал, что нет ничего лучше, чем жить так, как жил я. Богатство, слава, деньги и почет – чего еще можно пожелать? Оказалось, есть еще бессмертие и более высокий ранг!
– Ты примкнул к Упырю? – напрямую поинтересовалась Алаида.
– Ясное дело. Упыри сейчас – самая сильная раса из всех, что существуют на Земле. Это вам не Османская империя или Древний Египет, от которого остались одни пирамиды да высохшие мумии. Упыри вечны. И они сильны. А сейчас, когда пришел Властелин, наша сила возросла вдвойне.
– Ты и сам теперь упырь, как я вижу, – пробормотал Ильнур.
– Да, теперь я стал одним из них, – ухмыльнулся Гиберт, – и знаешь, мне нравится. Я очень долго желал стать одним из них, но Упырь говорил мне, что еще не время. Приходилось довольствоваться обычной человеческой жизнью и ждать. Мда… И вот теперь я бессмертен!
– Как ты узнал о нас? – скривился Ильнур. Его левая рука незаметно скользнула в полу плаща. Туда, где в потайном кармашке лежало несколько жучков-шпионов. Они беспокойно ворочались, ибо у них наступил срок откладывать яйца, но специально обитый таинственным материалом кармашек не давал этого сделать.
– Не люблю долго разговаривать, – поморщился Гиберт, – тем более, я уже чувствую запах твоей плоти. У тебя старая кровь, Ильнур, но она понравится моим слугам… – помолчал, любуясь произведенным впечатлением. – В тот день, когда вы явились ко мне, уважаемый сэр Дуллитл и миссис Фройляйн, я уже находился под властью Упыря, и никакой гипноз на меня попросту не действовал. Жаль только, что я не могу смотреть сквозь личины, иначе раскусил бы вас еще раньше. Честно сказать, я не подозревал о том, кто вы есть на самом деле, пока не поцеловал ручку прекрасной миссис. А когда вдруг почувствовал на своих устах дурман-порошок, то понял, что это неспроста. Вы могли оказаться обычными мошенниками или еще кем, но в кругах Упыря муссировались слухи о том, что в городе видели шпиона из охотников за нечистью.
Вот я и решил подослать к дому купца, у которого вы проживали, своих маленьких друзей, чтобы они выяснили, кто вы есть на самом деле. И каково же было мое удивление, когда они вернулись.. ну, некоторые из них… и рассказали, что в доме обитает настоящий волшебник, что там ходит женщина с отрубленной головой, и что сам дом сгорел в пламени сильнейшего волшебства. После этого мне оставалось только ждать, когда вы заявитесь снова.
– Пошто муженька мово убил? – произнесла мрачным тоном Фиида. Ильнур, успевший позабыть про нее, вздрогнул и крепче сжал беспокойно шевелящихся жучков в ладони.
– Какого муженька? – вежливо поинтересовался Гиберт, сверкая острыми клыками.
– Мово! – ответила Фиида, отстраняясь от стенки, и ринулась к кровати.
Ближайшие к ней упыри отреагировали не по-человечески быстро. Правда, не учли одного – голова женщины по-прежнему покоилась под мышкой, а перед ними была личина! Рука одного из упырей длинными когтями вспорола воздух в нескольких сантиметрах над шеей Фииды, и вырвала кусок личины Пока упырь соображал, что происходит, Фиида опустила на его голову мощный свой кулак и проломила бедняге череп. Женщиной она была не слабой и довольно упитанной – сказывалось безбедное житье под крылом богатого мужа. Упырь осел на землю. Следом подоспел еще один, но тут в бой вмешались Алаида с Ильнуром.