Удержать Лето
Шрифт:
Но он опять преградил мне путь.
– Я тоже живу на шестом. Как и мой друг.
– Дмитрий Кампанеец, – приблизился к нам друг.
Брюнет поцеловал мои пальчики, без опаски погладил Олесю и сказал, весело глядя на своего товарища:
– Рик, увидимся в зале.
Он ловко перепрыгнул через ограждающий турникет и скрылся за пределами общежития. Дежурная вахтерша только рукой махнула. Видимо, Дмитрий не первый раз игнорировал правильный выход через ограждающие перила. Всего-то и надо было приложить пропуск к
– Отнести твой багаж? – предложил свои услуги Рикстон.
– Ты не похож на слугу, – позволила я себе немного подразнить его.
– Почему же? – краешком губ улыбнулся Омильяди. – Мужчина всегда слуга той женщины, которая вскружила ему голову.
– И как часто кружится твоя голова?
– Только от вина, – рассмеялся он. – И совсем не часто. Но сегодня таким вином стала ты.
– Тогда мне жаль, что мой багаж уже доставили в комнату. Хотелось бы посмотреть на то, как сын герцога и прославленного воеводы самолично таскает сундуки.
– Знаешь, кто я? – прищурился он.
Говорил Рикстон негромко, но с той интонацией, которая обычно заставляет собеседника слушать и слушаться. Это обстоятельство, как и его фамилия, как и то, что поселили Рика на том же этаже, что и меня, позволили сделать предположение о его личности.
– Нетрудно догадаться. В радионовостях часто фигурирует имя Кристофера Омильяди, руководителя заслона. Мелькает и имя его сына Рикстона.
– Все так, – вдруг сжал он мое запястье. – Только вот девчонки обычно не слушают тех новостей, где мелькает фамилия Омильяди. Пойдем, потолкуем в другом месте, – кинул Рикстон быстрый взгляд на шумную компанию студентов, появившихся в холле.
Подчинилась ему, послушно двинулась за ним к широкой лестнице, думая лишь о том, как приятно мне его прикосновение – твердое, крепкое и в то же время… ласковое.
Олеся послушно трусила рядом. Если бы от сына герцога исходила явная угроза, ее поведение выглядело бы совсем иначе.
Лестница оказалась оживленным местом. В мой прошлый приезд в Академию, она была узкой и сумрачной, а теперь на ней можно было совершать променад, между пролетами даже латунные скамейки установили и лежаки для зверья.
– Почему мы не воспользовались подъемной кабиной?
– Замкнутое, тесное пространство. Вот почему, – ответил Рикстон.
Он так и держал меня за руку. Шел чуть впереди.
– Не переносишь замкнутых пространств?
Омильяди остановился на ступеньку выше. Обернулся. И мне пришлось хорошенько приподнять подбородок, чтобы видеть его лицо.
– Ты очень вкусно пахнешь, Иветта, – сказал он совсем не то, что я предполагала услышать. Сказал и вновь потянул за собою идти дальше.
– Это объяснение?
– Догадайся сама, – не стал ничего пояснять он.
У высокой входной двери на шестой этаж Рикстон приложил свой пропуск к панели замка. Покой важных или просто богатых персон принято оберегать. Войти посторонним в эту часть общежития не получится, лишь по приглашению кого-то из проживающих здесь.
Длинная галерея, но дверей не так много. Тишина. Только и слышно, как работает коридорный вентилятор.
– Номер твоей комнаты?
– Девять, – сверилась я с пропуском.
– Тогда все сходится, и я не ошибся, – вновь улыбнулся он краешком губ. – Только почему никто не предупредил меня, что ты такая красивая, Принцесса Лето?
Комната – это скромно сказано. Просторные хоромы. Идеальная чистота и все необходимое для комфортного проживания.
Мой вместительный перламутровый саквояж, оставленный у трехстворчатого трюмо, вписался в интерьер с серебряной цветовой гаммой.
Олеся вихрем оббежала пространство временного дома. Скорость волчицы гораздо выше скорости любого зверя. Девочка удостоверилась, что все в порядке и забралась на мягкое кресло-подстилку.
Я же сняла бежевые туфельки, босиком прошла к модно стилизованному диванчику.
Расправила складки широкой юбки, присела и приготовилась слушать объяснения Рикстона.
Принцессы не особо таились. Мы свободно появлялись в обществе и вели в сущности обычную жизнь. Нас ведь не знали в лицо. По большей части мы старались соблюдать инкогнито, но нам и не возбранялось выдавать себя. Люди не причинят вреда тем, от кого зависит их жизнь. Только вот младшему Омильяди я представилась своим настоящим именем и не колдовала при нем. Как же он догадался? Неужели сделал вывод лишь на основании того, что я слушаю военную радиосводку?
Он смотрел на мои голые ступни. Они у меня маленькие, изящные.
Почему я так поступила? Почему осталась босой перед ним? Неосознанное кокетство? Я, конечно, флиртовала с мужчинами, но еще никому не показывала своих ножек.
– Что означают твои слова о том, что все сходится, и ты не ошибся?
Рикстон остался стоять в дверном проеме между прихожей и огромной комнатой. Он был так высок, что почти упирался головой в верхнюю раму двери. Ноги широко расставлены, руки спрятаны в карманах серых брюк.
Мой вопрос вызвал у него улыбку. Он оторвался от созерцания того, что я позволила ему увидеть, и сосредоточился на моем лице.
Постаралась дышать ровно, хотя в его присутствии это едва было возможно. До встречи с младшим герцогом Омильяди еще ни одному мужчине не удавалось взволновать мое сердце. А теперь… а теперь я пропала.
– Отец отправил меня в Академию неделю назад, – принялся объяснять Рикстон. – Официально на курс «Военное противостояние», неофициально – охранять Принцессу Лето от возможных неприятностей. Он сказал, ты скоро прибудешь учиться и договорился с ректором, чтобы нам дали смежные номера. Моя комната десять, а в девятый номер должна была вселиться Принцесса.