Удержи меня
Шрифт:
Я заставляю себя смотреть в потолок, но через секунду переворачиваюсь на бок, и мой взгляд упивается его видом, когда он стягивает с себя ткань.
Мышцы его груди очерчены, и у мужчины потрясающий пресс.
Господи. Конечно, у него было бы тело, соответствующее его проницательным глазам и идеальному лицу.
У него на боку вытатуировано имя. Аня.
Когда он поворачивается, чтобы положить сложенную рубашку на потертый
— Сильный побеждает. Слабый умирает, — читаю я слова, написанные чернилами над татуировкой дерева с листьями, поднимающимися к плечу, и корнями, ползущими по пояснице к бедрам. — Что символизирует дерево?
Макс начинает расстегивать ремень, и моя бровь взлетает вверх. Уголок его рта приподнимается, затем он говорит:
— Я не буду спать в брюках.
Неохотно я поворачиваюсь на другой бок лицом к стене, чтобы у него было немного уединения. Мне требуются все силы, чтобы не подглядывать.
Глава 15
Макс
Это не очень хорошая идея.
Эта дерьмовая мысль приходит мне в голову, когда я выключаю свет и ложусь рядом с Ками.
Сегодня ночью дерьмо стало настоящим. Ярость кипит у меня в груди, потому что эти ублюдки действительно пытались ее убить.
Только через мой труп я позволю кому-либо прикоснуться к ней.
Видя ужас Ками и то, что она оказалась в такой опасной ситуации, моя ярость растет.
Я вздыхаю, затем отвечаю на вопрос о татуировке.
— Дерево символизирует силу, а корни напоминают мне о том, откуда я родом. Листья, уносящиеся в небо, показывают, что нет пределов тому, чего можно достичь. — Я молчу несколько секунд, затем добавляю: — Аня — имя моей сестры.
— Татуировка тебе идет.
Между нами снова воцаряется тишина, и проходят минуты, прежде чем она спрашивает:
— Помнишь, когда ты сказал моему отцу отправить фотографию в Академию Святого Монарха?
— Да?
— Что такое Академия Святого Монарха?
Я думаю, как описать это место.
— Это старый замок, который принадлежит отставному главе Братвы. — Я прерываю свое объяснение, чтобы спросить: — Ты знаешь, что такое Братва?
Ками поворачивается лицом ко мне.
— Нет. Но я предполагаю, что это какая-то организация.
— Это русская разновидность мафии, — объясняю я. Затем продолжаю: — Святой Монарх — нейтральная территория для любого представителя преступного мира. Это единственное место, где запрещено убивать. Ты можешь пройти обучение, чтобы специализироваться в выбранной тобой области. В замке также есть курорт, и там иногда проводятся свадьбы между враждующими семьями, чтобы никто не погиб.
Мягким тоном она спрашивает:
— Это там ты научился быть ассасином?
—
Я удивлен, когда она хихикает.
— Похоже на Хогвартс для преступников.
Уголок моего рта приподнимается.
— Отнюдь. Они также занимаются всеми незаконными контрактами и оснащены лучше, чем ФБР. Академия Святого Монарха — сердце преступного мира.
— Есть совершенно другая сторона мира, о существовании которой я никогда не подозревала. Это безумие, — бормочет она.
Я поворачиваю голову, и мы встречаемся взглядами.
— Почему все это тебя не пугает?
Ее губы растягиваются в улыбке.
— Поможет ли это, если я испугаюсь? — Прежде чем я успеваю ответить, она добавляет: — Думаю, это потому, что я немного узнала тебя до того, как была сброшена бомба. Я знаю, что могу доверять тебе, и это делает ситуацию немного менее пугающей.
Я поднимаю взгляд к потолку, когда ее слова наполняют мою грудь еще большим теплом.
— Спокойной ночи, Макс, — шепчет она.
— Спокойной ночи.
Некоторое время мы лежим в тишине, но она не засыпает. Может, она и не волновалась, но события ночи, должно быть, выбили ее из колеи.
— Иди сюда, — приказываю я, мой тон мягче, чем обычно.
Ками садится и делает паузу, прежде чем нерешительно придвинуться ближе ко мне. Я раскрываю для нее руку, и когда ее голова ложится мне на плечо, притягиваю ее ближе.
Я прислушиваюсь к ее дыханию, пока ее тело расслабляется, прижимаясь к моему боку, а затем ее замерзшая нога касается моей лодыжки.
— Господи, ты замерзла.
— Холодные ноги, теплое сердце, — бормочет она. — Ты теплый, что объясняет твое холодное сердце.
Я усмехаюсь.
— Это самая большая чушь, которую я когда-либо слышал.
Ками расслабляется еще больше и кладет руку на мой пресс. Мои мышцы напрягаются от невинного прикосновения.
— Это нормально? — спрашивает она.
Нет. Ни в коем случае.
— Да, — отвечаю я. — Спи, Ками.
Она удовлетворенно вздыхает и, блять, прижимается ко мне.
Ты просто предлагаешь ей немного утешения.
Спи.
Я слушаю, как выравнивается ее дыхание, и, поняв, что она наконец-то уснула, опускаю голову и прижимаюсь губами к ее волосам.
Проходит некоторое время, прежде чем я погружаюсь в сон без сновидений, а когда я просыпаюсь, солнце только появляется из-за горизонта.
Я смотрю в потолок, моя левая рука онемела от лежащей на ней Ками, но я не смею пошевелить ни единым мускулом, потому что не хочу ее разбудить.