Удерживая небо
Шрифт:
Если бы быкоглавцами командовал хоть сколько-нибудь понимающий своё дело предводитель, он бы наверняка уже остановился. Но такового не сыскалось, а может, он успел сложить где-то в ущелье собственную рогатую башку.
Однако Гелерру занимали сейчас не предводители быкоглавцев, не те, кто вёл на верную смерть простодушно-глуповатых и грубых бойцов. Нет, те, кто открывает порталы, кто знает, как, куда и когда их открывать — вот их надо захватить живыми, и во что бы то ни стало.
«Репах, сейчас!»
Радужный змей отозвался
Потоки глыб устремились по склонам, разламывались и валились вниз острые каменные клинки вершин, и последнее, что видели в своей жизни несчастные быкоглавцы, были лишь сонмища катящихся валунов.
На войне нет места жалости, адата Гелерра вышла из сильного и воинственного племени, привыкшего к смерти среди яростных грозовых туч — но вот именно этих врагов ей убивать совсем не хотелось. Тавлейные фигурки в чужой игре… Чем быстрее она покончит с этой войной, тем больше могучих, честных, верных, но глуповатых четвероруких силачей останутся со своими семьями и четверорукими же детишками.
Пожалуй, они даже переусердствовали, уничтожив большую часть вражеского воинства, с некоторым раскаянием подумала адата. Скорее, скорее, туда, к порталу, пока главари не ускользнули!
Репах с морматами — вот они, рядом. Все понимают, там их встретят отнюдь не одни лишь мечи со стрелами.
Скорее, скорее, крылья рассекают воздух, ветер свистит в ушах; Гелерра с летучим отрядом стремглав проносится над разом обмелевшим ущельем. Впереди, совсем близко — рукой подать! — портал, и…
Высокую арку заполнило сплошное пламя, словно там полыхал целый город. Сияющие хрустальные колонны, обрамлявшие врата, раскалывались и медленно рушились, радостным водопадом радужных осколков. Портал закрывался, но не угасал, как обычно, а торжественно сжигал сам себя, надёжно защищая его создателей от тех, что могли попытаться пройти по оставленному в Астрале следу.
Репах яростно зашипел, свиваясь в кольца, Гелерра чуть не взвыла от досады и обиды.
Ускользнули! Опять ускользнули!.. Проклятые, они умны, очень умны. И безжалостны. Бросили своих быкоглавцев умирать под камнями, и мёртвых, и живых, и раненых…
Отряд Гелерры тем временем уже торопился миновать жуткое ущелье, разом обратившееся в огромное кладбище. Надо искать выживших…
— Никогда раньше… — прочистил горло подоспевший Аррис, опуская бесполезный лук. — Никогда раньше такого не видывал.
— Э-э, что ты, эльф, вообще мог видывать, — сплюнул Арбаз, безуспешно пытаясь избавиться от набившейся ему в густую бороду каменной крошки.
— Арбаз! — подняла руку Гелерра.
— Молчу, молчу, — проворчал гном. Уселся на первый подвернувшийся валун и яростно принялся полировать свой знаменитый огнеброс.
Позади эльфы Омаина и гномы Креггера вместе с орками Даррага быстро и споро обходили завалы, то и дело останавливаясь; первые указывали направление, вторые заставляли огромные глыбы откатываться сами собой. Лица бородатых воителей покрывал обильный пот: когда духи камня засыпают вновь, дозваться их почти невозможно. Из-под обломков вытаскивали быкоглавцев, оглушённых, израненных, но живых — только живых. Мёртвые остались там, на дне рукотворной каменной реки.
— Ага! — донеслось из-за спин. — Наконец-то!
Пара дюжих гномов крепко держала под руки маленького человечка в покрытом пылью тёмно-коричневом плаще.
— Целёхонек! — крикнул отыскавший живого колдуна эльф. — Меж камней попал! Ни царапины!
Довольная Гелерра кивнула. Наконец-то. Туповатые быкоглавцы не могли рассказать ничего интересного, хотя совершенно не запирались, на допросах держались со спокойным достоинством и охотно отвечали на вопросы.
Другое дело, что они и впрямь ничего не знали. Ну, или почти ничего.
— Сюда его!
Гномы легко оторвали человечка от земли, так что ноги его лишь беспомощно болтались в воздухе.
Ульвейн сдёрнул с головы пленника низко надвинутый капюшон.
По плечам рассыпались соломенного цвета длинные волосы. В упор взглянули огромные васильковые глаза.
Схваченный оказался девушкой. Ростом, наверное, с известных во многих мирах половинчиков.
— Надо же, — покачал головой Аррис. — И как же ты, красотка, тут оказалась?
Пленница ничего не ответила — глядела на захвативших её твёрдо, не отводя взгляда и не опуская головы.
Вопроса тёмного эльфа она, конечно, не поняла — тот говорил на языке, принятом лишь среди учеников Хедина.
Никто из соратников Гелерры не держал колдунью на прицеле, однако та, похоже, и так поняла, что лучше не пытаться пустить в ход чары.
— Да, красивая, — кивнул Ульвейн. — И кто-то ведь выдернул её из дома. Знать бы ещё, из какого…
— Сейчас узнаем. Репах!
— Сссдесссь.
— Переводи.
— Сссспрашшшифффай, Гхелерра.
— Как зовут, имя как? Откуда она? Как сюда попала?
Радужный змей кивнул — совершенно по-человечески и уставился холодными немигающими глазами в упор на пленницу. Та прикусила губу, попыталась податься назад — клыки змея блеснули возле самого её лица.
— Ага, опасается всё-таки, — пробурчал Арбаз. — Терпеть не могу этих безумных, что на тебя кидаются… А потом по ночам снятся.
Репах раскачивался из стороны в сторону, не отрывая взора от глаз пленницы. У той задрожали губы, она дёрнулась, словно стараясь отвернуться.
Репах медленно повернул уродливую голову, растянул пасть в подобии ухмылки.