Удиви меня
Шрифт:
Ладно. Хватит уже об этом. Я уже давно не ребенок, и мне больше не нужна воображаемая подруга. А что касается Дэна и моего отца… Что ж. Даже в самых прекрасных и гармоничных отношениях не обходится без ложки дегтя. Самое лучшее решение здесь избегать тем, связанных с моим отцом, и мило улыбаться, когда Дэн зовет меня ЗиСи. Ведь это не так уж сложно, правда?
– Хорошая идея, – отвечаю я Дэну, пробудившись от воспоминаний. – Стоит и вправду к кому-нибудь обратиться. Так и сделаю.
– Но туда мы не пойдем. – Дэн стучит ноготком по приглашению в Скай Гарден.
– Напишу Уитоллу и откажусь, – предлагаю
Тут Тесса опрокидывает на себя кружку с молоком, а Анна плачет, что потеряла свою заколку («Не хочу другу-у-ю! Та была с ромашкой!»). Утро идет своим чередом.
Провожаю Дэна на работу. Когда мы только встретились, он работал в огромной инвестиционной компании. Платили много, но и душу выматывали каждый день. Дэн устал от однообразной, утомительной работы, которая не приносила удовольствия, поэтому он каждый год откладывал деньги (яблоко от яблони) и вскоре накопил достаточно, чтобы открыть собственную фирму, которая продает или предоставляет в долгосрочную аренду отдельные, полностью готовые офисные помещения другим компаниям. Его же офис находится в восточном Лондоне, так что он часто подвозит девочек в школу, ему по пути.
Стою на пороге, машу Дэну с девочками рукой на прощание и замечаю нашего соседа, профессора Рассела, который забирает со ступеньки утреннюю газету. На голове у него почти что карикатурный седой хохолок (каждый раз, когда вижу этот вихор, не могу удержаться от смеха и едва успеваю сделать серьезное лицо, если профессор смотрит в мою сторону).
Профессор Рассел переехал в наш район в начале года. Полагаю, ему около семидесяти. Раньше он преподавал ботанику в Оксфорде (наверняка он мировой специалист по какому-нибудь редкому папоротнику). В его саду возвышается огромная, прямо-таки внушительная оранжерея, через стекла которой видно, как он возится с разнообразными растениями. С профессором живет еще один седовласый мужчина (знаю только, что его зовут Оуэн); я думаю, они пара, хотя и не совсем уверена.
На самом деле я их слегка опасаюсь, так как спустя пару дней, как они переехали сюда, Тесса нечаянно зафутболила мячик прямо на крышу их оранжереи. Дэн полез его доставать и случайно повредил (читай – разбил) стекло, когда взбирался наверх. Мы заплатили за его замену, но знакомство получилось отнюдь не теплым. Жду, когда старики начнут жаловаться на визги и крики моих малышек. Хотя, может, они туги на ухо. Надеюсь на это.
Забудьте о моих словах. Я вовсе не надеюсь, что соседи глуховаты. Понятно, что они не глухие. Но было бы кстати.
– Здравствуйте! – оживленно здороваюсь я.
– Доброе утро. – Профессор Рассел широко улыбается мне, но глаза его блуждают где-то далеко-далеко отсюда.
– Вам нравится на Канвилл-роуд?
– Да, да, очень нравится, – кивает он, – очень нравится.
Но его взгляд вновь уплывает куда-то. Может, он устал. Или ему скучно. Или разум его уже не тот, что прежде. Честно, не могу сказать.
– Должно быть, здесь весьма непривычно после Оксфорда? – Так и вижу, как профессор Рассел расхаживает в черной мантии по древним коридорам на манер Северуса Снегга и поучает неразумных студентов. Сказать по правде, эта роль подходит ему лучше, чем образ старичка на пороге дома маленькой улочки в Уондсворте,
– Пожалуй. Да, немного непривычно. – Мне кажется, или он действительно впервые задумался об этом. – Но даже лучше, – продолжает он. – В жизни важны перемены. – Внезапно он устремляет свой взор на меня, и я вижу живой, неподвластный течению времени ум в его глазах. – Многие задерживаются на одном месте слишком долго. Если ни к чему не стремишься в жизни, исчерпываешь самого себя. Vincit qui se vincit [10] . – Он умолкает, словно хочет наполнить странные слова воздухом. – Уверен, вы понимаете, о чем я.
10
Побеждает тот, кто побеждает самого себя (лат.).
Что ж, профессорский ум явно еще на месте.
– Безусловно, – киваю я. – Винцит… эм… – слишком поздно понимаю, что попытаться повторить фразу было ошибкой. – Определенно.
Размышляю, что значит этот винцит-винтит и смогу ли это быстренько загуглить, как еще один голос прорезает утренний воздух.
– Тоби, ты меня слышишь? Уберись в своей комнате в кои-то веки! И если хочешь помочь, пройдись до магазина и купи что-нибудь на обед. И куда подевались все кружки? Не знаешь? Они все на полу в твоей комнате, вот где.
Поворачиваю голову и вижу, как Тильда, наша вторая соседка, выходит из дома. Она обматывает шею чем-то вроде бесконечного шарфа с этническим узором, умудряясь при этом бранить беднягу Тоби, своего сына. Тоби двадцать четыре, пару лет назад он окончил Университет Лидса. С тех самых пор живет с мамой и работает над каким-то техническим проектом. (Каждый раз, когда он пытается объяснить мне, чем именно занимается, мой мозг буквально замерзает, но я помню, что его работа как-то связана с «системами цифрового слежения», чем бы они ни были.)
Тоби молча выслушивает маму, прислонившись к парадной двери и засунув руки в карманы, и, что примечательно, с совершенно отсутствующим выражением на лице. Тоби довольно симпатичный молодой человек, но вот его борода… Ну, знаете, бывают сексуальные бороды, а бывают нелепые бородки. Так вот у Тоби последняя. Какая-то бесформенная, торчит клочками. Как вижу ее, так резко втягиваю воздух, чтобы не начать: «Сбрей, сделай форму, что-нибудь сделай!»
– …вечером обсудим твой бюджет, готовься! – зловеще заканчивает свою речь Тильда и лучезарно улыбается мне: – Готова, Сильви?
Тильда и я всегда по утрам идем вместе до станции Уондсворт-Коммон уж шесть лет как. Тильда вообще-то не садится на поезд; она удаленно выполняет услуги личного секретаря для пяти-шести клиентов, но ей просто нравится прогуливаться и болтать.
Ближайшие соседи мы только три года, но до того, как мы с Дэном приобрели собственный дом, жили в многоквартирном напротив частного сектора. С Тильдой мы познакомились шесть лет назад; именно она рассказала нам, что дом рядом с ней продается, и умоляла нас переехать сюда и поселиться по соседству. В этом вся Тильда. Деловитая, прямолинейная, упрямая (в хорошем смысле), она сразу же стала моей лучшей подругой.