Удиви меня
Шрифт:
Ранее он заказал бургер из баранины на ужин (как я и предполагала), попросил не добавлять туда майонез (и этого я тоже ожидала) и пошутил, спросив у официанта: «А это настоящий лондонский ягненок?» (Опять не удивлена.)
Кажется, все это время я пугала сама себя. Может, я и не знаю столицу Латвии или сколько футов в фатоме, но я знаю все о Дэне.
Знаю его привычки, как он думает и что его беспокоит. Я даже знаю, что он будет делать, как только допьет вино. Он будет расспрашивать Тоби о работе (он всегда так делает, когда видится с Тоби). Я знаю это, знаю это, знаю…
– Эй, Тоби, – любезно вопрошает Дэн. – Как там твой проект?
Ух!
А в голову закрадываются странные мысли. Не знаю, виной ли всему шардоне, эта мучительная викторина или полный тревог рабочий день, но… я теряю контроль над реальностью. Будто болтовня и смех в пабе разносятся где-то далеко-далеко. Лампы гаснут. И лишь Дэн остается ясным лучом света, единственным в этом темном…
Мы знаем друг о друге слишком много! В этом наша проблема. В этом корень всех моих вопросов о будущем. Я знаю все о своем муже. Все! Я могу читать его мысли. Могу предсказать его действия. Могу заказать для него еду (не ошибившись даже в приемлемом количестве соли). Могу вести с ним короткие разговоры, когда не нужно ничего пояснять. Он и так понимает меня с полуслова.
Черт, да у нас каждый день – день брачного сурка. Не удивительно, что он боится такого однообразного будущего длиною в вечность. Кто захочет прожить еще шестьдесят восемь лет с тем, кто ночь за ночью ставит тапочки перед сном на одно и то же место под одним и тем же углом? (А, с другой стороны, что еще делать с тапочками? Не разбрасывать же их по всему дому! Да, не слишком удачный пример. Но суть в любом случае та же.)
Большими глотками пью шардоне, позволяя своим мыслям самим прийти к нужному заключению. Потому что на самом деле все довольно просто. Нам с Дэном нужны сюрпризы. Именно так. Мы должны удивлять друг друга. Нам нужно встряхнуть наш брак, потешить друг друга, бросить друг другу вызов мириадами маленьких сюрпризов. И тогда шестьдесят восемь лет пролетят со свистом на огромной скорости. Вот оно!
Дэн увлеченно болтает с Тоби, на меня даже не смотрит. Но выглядит изможденным, замученным (похоже, это заметила только я). Значит, нужно что-то, что поднимет ему настроение, заставит его улыбнуться, а может, и рассмешит. Что-нибудь забавное, но при этом необычное. Что-нибудь романтичное. Чего он совсем от меня не ждет. То, что удивит его.
Вот только что? Слишком поздно устраивать приватный танец (на самом деле он их терпеть не может!). Но неужели я ничего не могу сделать прямо сейчас, что хоть на время излечило бы нас от нашей хандры? Еще глоток ужасного шардоне, и ответ как на ладони. Простой и ясный, как и все лучшие ответы.
Достаю блокнот и склоняюсь над столом – сочиняю любовное стихотворение.
Ты можешь удивиться,Прошу тебя, не стоит.Ведь то, что я тебя люблю,И ткань времен не скроет.Пусть будем рядом только мыВсю эту бесконечность.И не разрушит той любви…Останавливаюсь, смотрю на возникшие будто из ниоткуда строчки. М-да, поэтического дара у меня никогда не было. Весь запал прошел. Как же мне закончить?
«Отмеренная нам вечность», – наконец пишу я. Рисую сердечко со стрелой и пару поцелуйчиков, как в старых девичьих дневниках, затем складываю листок в маленький прямоугольник, чтобы
Остался вопрос: как тайно подсунуть Дэну мое стихотворение? Дожидаюсь, пока Дэн отвернется, и ловко забрасываю листочек в карман его пиджака, который висит на стуле. Когда он найдет его, сначала удивится, что это такое, затем медленно развернет и непонимающе уставится на строки, что согреют его душу. Надеюсь, что согреют. Все-таки мое стихотворение – не шедевр, но ведь истинные чувства важнее, правда?
– Хочешь ириску? – Тоби предлагает мне что-то из бумажного пакетика. – Сам приготовил. Тебе понравятся.
– Спасибо. – Беру ириску и с удовольствием кидаю в рот. Через пару секунд понимаю: лучше бы я этого не делала. Мои зубы склеились! Я не могу жевать, не могу говорить. Во рту будто огромный липкий кляп. Что за ерунда такая?
– Ну да, они немного вязкие, – говорит Тоби, видимо заметив мое онемевшее лицо. – Я называю их «Прощай, челюсть!».
Бросаю на него злобный взгляд в стиле: «Спасибо, что предупредил!»
– Тоби! Ты должен был заранее об этом сказать, – строго отчитывает его Тильда. – Не волнуйся, – поворачивается ко мне, – растает через минут десять-одиннадцать.
Одиннадцать минут?
– Итак, всем внимание! – возвращается к микрофону Дэйв. Должно быть, уже разрешил спор между девушкой и «фиолетовыми». Жизнерадостность и веселье его куда-то улетучились, видимо, ему, как и нам, уже не терпится все закончить. – Двигаемся дальше, следующий вопрос был: сколько актеров сыграло Доктора Кто в культовом сериале? И ответ: тринадцать.
– Неверно, – тут же взвыл толстячок в фиолетовом поло. – Их сорок четыре.
Дэн опасливо смотрит на него.
– Не может этого быть, – вставляет он. – Слишком много.
– Доктор Кто был не только в сериале от Би-би-си, – с важным видом выдает «фиолетовый».
– Вопрос был про сериал, – подает голос девчушка за соседним столиком. – И вообще, их четырнадцать. – Был еще один, Военный Доктор. Его играл Джон Херт.
– Слушайте, – встревает осажденный со всех сторон Дэйв. – Листы с ответами у меня, и тут написано…
– Нисколько не сыграло, – выкрикивает Тоби. – Это вопрос с подвохом. «Доктор Кто» – это название сериала, а не персонажа. Персонажа называют просто Доктор. Выкусили? – добавляет он, страшно довольный собой. – Видели бы вы ваши лица, все те, кто написал номер. Мне бы фото в инстаграм выложить с хэштегом «boomkanani» [23] .
23
Boom-kanani! – сленговое триумфальное восклицание, пришедшее в английский язык из гавайского пиджина (смесь нескольких азиатских языков с английским). Обрело популярность во всем мире в качестве хэштега в инстаграме.
– Нет, это распространённое заблуждение. – Мужчина в фиолетовом поло бросает на Тоби уничтожающий взгляд. – Их сорок четыре, как я и сказал. Озвучить полный список?
– Кто-нибудь написал «тринадцать»? – упорно продолжает Дэйв, но его никто не слушает.
– Кто вы вообще такие, черт вас возьми? – выкрикивает мужчина в цветастой рубашке и с красным лицом за дальним столиком. Его враждебный взгляд направлен на «фиолетовую» команду. – Это должна была быть дружеская викторина, а вы приперлись сюда в своих чертовых поло и спорите со всеми…