Удивительная этимология
Шрифт:
3. Тенденция замены одним словом наименований, выраженных словосочетаниями. Таким путём появились многие исконно русские слова, например: столовая комната – столовая, мостовая улица – мостовая, электрический поезд – электричка и т. д. Но в ряде случаев исконно русских слов для замены словосочетаний не оказывалось. Например, для замены словосочетания меткий стрелок более всего подошло заимствованное слово снайпер. Так появились, например, слова мотель (гостиница для автотуристов), спринтер (бегун на короткие дистанции).
Заимствование нельзя рассматривать как простое включение иностранного слова в состав родного языка. Процесс этот протекает
Возьмём в качестве примера явно заимствованное (хотя и не совсем ясно, из какого именно языка) слово мастер. Склоняется оно точно так же, как любое другое русское слово подобного типа (например, повар): мастер, мастера, мастеру, мастера, мастером, о мастере. Такие формы склонения можно встретить только в русском языке. По своему произношению русское слово мастер отличается как от немецкого Meister [майстер] или английского master [масте], так и от других иностранных слов, восходящих к общему с ним источнику. Наконец, ни в одном другом языке, кроме русского, мы не встретим такого количества производных слов: мастерство, мастеровой, мастерица, подмастерье, мастерская, мастерить и т. п. Следовательно, слово мастер является иноязычным только по своему происхождению. По своему же грамматическому оформлению, по словообразовательным связям, по особенностям произношения и, главное, по самому факту употребления в языке – это типично русское слово. Проникновение в наш язык таких слов, как мастер, не привело к «искажению» русского языка, к утрате каких-либо его самобытных черт. Напротив, сами заимствованные слова приспособились к русскому языку, к особенностям его произношения, грамматики, словообразования.
Правда, имеется группа иноязычных слов, которые до сих пор чувствуют себя в нашем языке не совсем уютно. В отличие от всех других слов они даже не имеют обычных русских окончаний при склонении: кино, пальто, кофе, ралли, радио и некоторые другие. Но подобных слов не так уж и много, и они не «делают погоду» в русском языке.
Напоминание о гладиаторах
Слово спектакль отмечается в текстах с 1750 г. в таких вариантах: спектакуль, спектакль, спектакель и спектаколь.
Форма спектакуль передаёт латинское spect?culum (зрелище, представление), например spect?culum gladiatorum – бой гладиаторов, форма спектакль свидетельствует о заимствовании из французского языка: spectacle, а формы спектакель и спектаколь – о заимствовании из немецкого языка: Spektakel.
Форма спектакуль быстро исчезает; в 70-х гг. XVIII в. она уже не встречается. Зато формы спектакль и спектакель употребляются параллельно вплоть до конца XVIII в. Это объясняется различными театральными влияниями, которые оставили свой след в театральной терминологии. Старое немецкое влияние с трудом уступало место новому, французскому. В конце концов победило французское влияние, и дублетные заимствования из немецкого языка, относящиеся к этому времени, были вытеснены.
Понятие «театральное действие» передавалось до появления слова спектакль исконно русским словом представление, которое конкретизировалось прилагательным театральное. Но слово представление имело несколько значений. Видимо, это и послужило причиной заимствования нового слова спектакль, которое больше подходило для термина, т. к. оно было однозначно. До сих пор в языке сохранились оба эти названия.
В современном русском языке различают три типа иноязычных слов: 1) заимствованные слова; 2) экзотические слова (экзотизмы); 3) иноязычные вкрапления.
Заимствованные слова – иноязычные слова, которые полностью освоены русским языком (подверглись семантическим изменениям, приобрели фонетическое оформление и грамматические признаки, свойственные русскому языку).
Экзотические слова также усвоили грамматические свойства русского языка и пишутся буквами русского алфавита, однако они, отражая особенности жизни других народов, употребляются лишь при описании чьей-либо национальной специфики, изображении быта, местности, ритуалов. Экзотизмами являются, например, слова аксакал (уважаемый человек, старшина), арык (канал, канава), минарет (башня, с которой мусульманские священники-муэдзины призывают верующих на молитву), прерия (обширная степь в Северной Америке) и т. п.
Со временем экзотизмы могут перейти в разряд заимствованных слов и стать общеупотребительными. Например, слово хоккей в русском языке воспринималось вначале как экзотизм, но когда эта игра у нас широко распространилась, слово хоккей стало общеупотребительным.
Иноязычные вкрапления передаются в русском тексте графическими средствами языка-источника, например, из латинского языка: ergo – следовательно, de visu – воочию. В устной речи иноязычные вкрапления передаются без изменения их фонетического и морфологического оформления. Иноязычные вкрапления, получившие весьма регулярное употребление, называют варваризмами (от греч. barbaros – иноземный, чужой); они могут передаваться и русской графикой: o’кей, хеппи-энд, тет-а-тет, альма-матер и др.
Иноязычные слова пополняют лексику языка, играя, таким образом, большую положительную роль. Однако обильное и без надобности употребление их затрудняет общение, поэтому следует пользоваться прежде всего русскими словами, если они обозначают то же, что и иностранные.
Денди во фраке
Откроем ненадолго роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин». Мы помним, что Татьяна, любимица Пушкина, хотя и была «русская душою», писала Онегину по-французски, поскольку «по-русски плохо знала, // Журналов наших не читала // И выражалася с трудом // На языке своем родном». Сообщив нам об этом, поэт с горечью замечает:
Что делать! повторяю вновь:Доныне дамская любовьНе изъяснялася по-русски,Доныне гордый наш языкК почтовой прозе не привык.Однако сам Пушкин использовал в романе большое количество «чужих» слов и часто вынужден был передавать их иноязычной графикой. Вот, к примеру, всем известные строфы из первой главы.
Служив отлично-благородно,Долгами жил его отец,Давал три бала ежегодноИ промотался наконец.Судьба Евгения хранила:Сперва Madame за ним ходила,Потом Monsieur ее сменил;Ребенок был резов, но мил.Monsieur l’Abbй, француз убогий,Чтоб не измучилось дитя,Учил его всему шутя,Не докучал моралью строгой,Слегка за шалости бранилИ в Летний сад гулять водил.