Удивительная философия
Шрифт:
Одним из первых попытался выяснить ход эволюции известный французский биолог XVIII в. Жан Ламарк. (Именно он предложил впервые термин «биология».) Ламарк объяснил изменение видов живых организмов тем, что на них в значительной степени влияет окружающая среда (питание, климат и т. д.), под воздействием которой происходит формирование новых признаков, а также тем, что они передаются по наследству от одного поколения к другому, постепенно приводя к образованию новых видов живых организмов. Создателем стройной и развернутой теории эволюции является знаменитый английский ученый Чарлз Дарвин, который обобщил в середине XIX в. отдельные эволюционные идеи в единое учение. С тех пор эта теория остается самым плодотворным результатом биологической мысли за все время ее существования. Правда, время от времени появляются мыслители, объявляющие, что Дарвин был не прав. Однако ничего достойного взамен его идей они предложить не могут. До сих пор не появилось другой сколько-нибудь значимой теории, которая дала бы объяснение многим загадочным фактам, как это сделала эволюционная теория Дарвина. Более того, сегодня она находит все новые области применения.
Чарлз
Развитие любых видов живых организмов, говорит Дарвин, совершается следующим образом. Поскольку постоянно меняются условия среды их обитания (ландшафт, климат), то неудивительно, что происходят различные изменения и в живых организмах, которые приспосабливаются к новым условиям, чтобы выжить. То есть исчезают одни признаки, выгодные для старых условий, и появляются иные, более отвечающие новым. Эти признаки передаются по наследству последующим поколениям, закрепляются в них, обеспечивая выживание вида, и сохраняются до тех пор, пока изменившиеся условия среды обитания не сделают их невыгодными или гибельными. Приведем простой пример. Туда, где жили серые гусеницы, питающиеся древесной листвой, откудато прилетели птицы и начали поедать гусениц. Серые гусеницы были прекрасно видны на зеленых листьях деревьев и становились легкой добычей птиц. Для выживания гусеницы поменяли свою окраску с серой на зеленую, чтобы сливаться с листьями и быть незаметными. Так происходит формирование нового признака под влиянием изменившихся условий среды обитания. Однако далеко не все особи способны быстро поменять цвет, и поэтому те из них, у которых новый признак появился быстрее, имеют больше шансов на выживание. Их попрежнему серые сородичи обречены на гибель. Следовательно, выживают зеленые гусеницы, которые, размножаясь, передадут своему потомству этот жизненно важный признак. Таким образом изменчивость (происшедшее изменение какого-либо признака или признаков) закрепляется в последующих поколениях наследственностью. Обратим внимание на то, что часть особей, не приспособившихся к новым условиям, погибает, а выживают, наоборот, наиболее приспособившиеся, выработавшие выгодные для жизни новые признаки, которые позволяют им не только выжить, но и размножиться, оставить после себя потомство. Иначе говоря, природа сама производит отбор наиболее сильных и приспособленных к жизни организмов, уничтожая слабых и неприспособленных. Такой отбор в эволюционной теории называется естественным. Он и является, по мнению Дарвина, главной движущей силой эволюции, ее всеобщим законом, которому подчиняется развитие всей живой природы. Изменчивость, наследственность и естественный отбор действовали с незапамятных времен появления живого и привели к поражающему ныне многообразию видов живых организмов.
Среди дарвиновских идей есть также утверждение о том, что человек, как один из биологических видов (называемый Homo sapiens), является результатом длительной эволюции живой природы от менее совершенных к более совершенным организмам. Довольно часто можно услышать, что, с точки зрения Дарвина, человек произошел от обезьяны. Это высказывание неверно, оно сильно огрубляет и искажает его мысль. Кстати, когда нам говорят, что человек произошел от обезьяны, то довольно часто возникает справедливый вопрос: отчего же нынешние обезьяны не превращаются в людей? Так вот, правильнее говорить, что и человек, и нынешние обезьяны произошли от общих млекопитающих предков, которые жили много миллионов лет назад. Проиллюстрировать это утверждение можно так называемым «принципом пяти пальцев». Посмотрите на свою ладонь: четыре пальца направлены в одну сторону, а один – большой – в другую, он как бы противопоставлен всем остальным. Примерно то же самое наблюдается и в схеме эволюции человека: от общего млекопитающего предка в одну сторону пошла ветвь эволюции, которая привела к появлению обезьян, а в другую сторону направилась эволюционная ветвь, увенчавшаяся появлением особого биологического вида – человека разумного. Это разделение двух ветвей произошло приблизительно 10–15 миллионов лет назад, и поэтому вполне понятно, что обезьяна и человек – это совершенно разные виды, не столько сходные, сколько противопоставленные друг другу (еще раз посмотрите на пять пальцев ладони), равно как ясно и то, что человек не «произошел от обезьяны» (а также совсем неудивительно, почему нынешние обезьяны не превращаются в людей).
В заключение необходимо отметить, что, несмотря на огромные успехи биологии, до сих пор многие вопросы и проблемы, связанные с происхождением жизни на Земле и с эволюцией человека, еще далеки от окончательного решения и ждут своих будущих исследователей. Огромная и несомненная заслуга теории Дарвина, помимо всего прочего, заключается в том, что она пробила первую брешь в господствовавшей несколько столетий идее о стационарности неживого и живого мира. Эволюционное учение как бы выпадало из классического механистического естествознания, утверждавшего неизменность всего существующего. Через полвека после создания эволюционного учения вторая, или классическая, научная картина мира начала рушиться, уступая место третьей, или неклассической, одной из главных идей которой стало утверждение о том, что не только живая природа, но и Вселенная в целом есть результат грандиозной мировой эволюции.
Современная эпоха
Философия рубежа XIX–XX вв
Современная эпоха началась с ХХ в. Однако многие ее особенности были заложены во второй половине XIX в. Духовная жизнь ХХ в. вырастала из воззрений предыдущего столетия.
Во второй половине XIX в. произошли значительные изменения в философской мысли, связанные прежде всего с упадком классических представлений. Почти сразу после триумфа гегелевской философии сначала робко, а потом все более уверенно начали звучать противоположные классическим философские идеи. Так ли все разумно
Против Гегеля. Философия жизни
Поскольку Гегель полагал, что в основе мироздания лежит разум и поэтому все, что существует, разумно, его философские идеи часто называют философией разума. Однако в основной гегелевской мысли вполне можно усомниться. Спорить с тем, что разум существует и что есть нечто разумное, никто не будет. Но можно ли утверждать, что абсолютно все разумно? Можно ли считать наш мир исключительно разумом, а не чем-то еще? Видя вокруг себя много неразумного и даже безумного (войны и преступления, например), мы должны предположить, что разум – не единственная характеристика мира, не весь мир, а только его часть, причем, скорее всего, очень маленькая. Разум – не вся наша жизнь, но только ее незначительный элемент. В ней, помимо разума, есть много чего еще. Ведь если бы она была полностью разумной, то все давным-давно были бы счастливы. Однако дела обстоят, скорее всего, наоборот, значит, разум или разумность играют слишком малую роль в мире и в жизни. Жизнь намного шире и больше разума. Так что же тогда должно быть предметом философии – разум или жизнь? Конечно же, жизнь! Таким образом, гегелевская философия разума сменяется философией жизни. Именно так стали называться многие неклассические философские учения, выступавшие против гегелевских идей о всеобщей разумности и логичности.
Одно из важных утверждений философии жизни состоит в том, что жизнь есть нечто единое и целое. Пусть в ней множество слагаемых, но они теснейшим образом взаимосвязаны и переплетены, образуя органическое единство, которое невозможно разложить на первичные составляющие элементы. Так, например, дерево состоит из корней, ствола, листьев, коры и прочего. Но является ли оно простой механической суммой этих частей? Конечно же, нет. Отдельные части соединены в дереве не механически, а органически, так тесно взаимозависимы и связаны, что без одного из них невозможно любое другое. Поэтому дерево есть нечто гораздо большее, чем просто сумма составляющих его частей, оно является удивительно организованным их единством, которое представляет жизнь данного предмета, то есть качественный уровень, в тысячу раз более совершенный по сравнению с простым набором несвязанных исходных элементов. Попробуйте дерево разложить на отдельные части: сами по себе лежат корни, рядышком – отпиленные ствол, ветви, поблизости – сорванная кора, подле которой – ворох оборванных листьев. Будет ли в этом случае дерево самим собой? Теперь его не существует, потому что нет его жизни, вместо него – набор «деревоматериалов». Значит, только жизнь делает любой предмет самим собой. Как уничтожить его? Очень просто – разложить на составные части и тем самым убить его жизнь. То же можно сказать про что угодно: жизнь молекулы, например, это единство ее атомов, и причем органическое (они сложным образом взаимодействуют); разложите ее на составляющие атомы – и она исчезнет. Жизнь человеческая складывается из чувств, желаний, эмоций, интеллекта, воли, памяти, воображения и многого другого. И только нерасчленимая, единая взаимосвязь всех этих компонентов и образует живое явление, уникальное по своей сложности и непостижимое в своей органичности и гармонии. Целостность и неразделенность, стало быть, есть главная и неотъемлемая черта любой жизни, без которой она невозможна.
Основной же особенностью нашего разума является стремление выделить из целого части и рассмотреть каждую в отдельности. Разум способен уловить или понять целостность и единство вещи, но ему необходимо рассмотреть и ее внутреннюю структуру, открыть элементы, из которых она состоит, и узнать их взаимодействие. Разум не может не подходить к предметам аналитически или механически, то есть не расчленять все сложное на простые составные элементы. Но мы уже видели, что любая жизнь убивается таким разложением и предмет перестает быть самим собой. Значит, разум оказывает себе дурную услугу: разбивая то, что он хочет изучить, на части, он получает не исследуемую вещь, а мертвый набор элементов, в котором нет ничего от первоначальной целостности и подлинности. Получается, что жизнь постоянно ускользает от разума и он в принципе не способен постичь ее, так как своей деятельностью только омертвляет, уничтожает или постоянно теряет то, к чему направлены его познавательные усилия.
Наука, построенная на разуме, тоже не в состоянии проникнуть в реальность, будучи по самой своей разумной природе безнадежно оторванной от жизни. Научное познание построено на аналитической, то есть разлагающей, процедуре: разбивая изучаемое на части, оно упускает главное, за сплетением корней и ветвей не видит леса. В учебниках по психологии, например, одна глава посвящена воображению, другая – памяти, третья – эмоциям, как будто каждое из этих явлений существует само по себе, а не растворено во всех других и поэтому в принципе невыделяемо, в результате чего человеческая душа, представленная механическим набором психических свойств, остается непостижимой тайной.
Рассудочное мышление обречено вариться в собственном соку и ничего ровным счетом не знать о жизни, которая и есть единственная существующая реальность. Она, стало быть, по природе своей иррациональна(от лат. irrationalis– «неразумный»), то есть построена по иным принципам, нежели разум, и поэтому неподвластна ему.
А может быть, в ней вообще нет никаких составных элементов и она представляет собой только целостность и вечное единство, а отдельные части – это выдумка нашего интеллекта, без которой он не может обойтись и поэтому ищет несуществующее.