Удивительные истории о существах самых разных
Шрифт:
Недавно заведующий лабораторией экологии прибрежных донных сообществ Института океанологии имени П. П. Ширшова РАН Никита Кучерук любезно сообщил мне, что гребневик мнемиопсис, резко сокративший популяции хамсы и кильки в Черном и Каспийском морях, добрался уже и до Балтийского моря — через несколько лет латвийские и калининградские шпроты станут малодоступным деликатесом.
Впрочем, не так давно у мнемиопсиса появился собственный завезенный враг: другой атлантический гребневик — берое. Пожалуй, на данный момент вселение этого гребневика можно считать положительным явлением, однако трудно сказать, не станет ли и он в будущем
Мерзкие медузы появились не только в Черном море. Ярославская газета «Золотое кольцо» в 2007 году сообщила, что в Рыбинском водохранилище вблизи поселка Борок обнаружена целая колония пресноводных медуз, не характерных для климата Восточно-Европейской равнины. Впервые эта малютка размером не более двух сантиметров была обнаружена в бассейне с тропическими растениями Лондонского ботанического общества еще в конце позапрошлого века, а в природе — только в 1907 году в реке Янцзы.
Медузу краспедакусту обнаружили ученые из Института биологии внутренних вод имени И. Д. Папанина РАН у себя «под боком» — институт находится как раз в поселке Борок. Проникновению южных видов беспозвоночных на север способствуют общее глобальное потепление климата и сброс в реки и водохранилища теплых вод ТЭЦ.
Помимо мнемиопсиса, в Черном море уже давно прижился другой вселенец — всем известный моллюск рапана, из раковин которого местные кустари изготавливают разные поделки для обитателей крымских санаториев. Кстати, я давно подозревал: многие животные даже не подозревают, что Природа создала их для совершенно иных, чем они думают, целей. Лучший пример — эта самая рапана, безусловно, созданная быть пепельницей. Другой пример — высушенная ножка горного козлика, хорошо исполняющая свои обязанности в качестве рукоятки декоративного кинжала.
Занесли рапану из Тихого океана сразу после Отечественной войны, — видимо, моллюск лепился к днищам кораблей. Рапана — хищник, она немедленно начала охотиться, причем успешно, на мидий, морских гребешков и устриц. Съела много, еда закончилась, и рапана со временем привела свою численность до нормальных величин, уже менее угрожающих экологии моря. Впрочем, в Черном море естественных врагов у рапаны нет, в отличие от Тихого океана, где на нее с удовольствием охотятся морские звезды, так что рапана может снова заметно размножиться.
Забавно, что кое-кто от вселения рапаны выиграл. Раки-отшельники сообразили, что они могут занимать пустые раковины дохлых рапан, — в них они вырастают до гораздо больших размеров, чем в маленьких раковинах моллюсков-диогенов, названных так в честь древнегреческого философа Диогена, который, как известно, проживал в бочке и все свое носил с собой.
В последние годы рапану стали в Крыму употреблять в пищу. Связано это с высокими вкусовыми качествами мускулистой ноги моллюска. Собственно говоря, в зоне первоначального обитания рапаны, в Японии и Китае, ее ели всегда, а теперь начинает есть крымчанин — тоже, кстати, в основном потомок вселенцев из европейской части СССР.
А в наше Онежское озеро проник китайский деликатес — вкусное, но крайне опасное животное. Это так называемый «мохнаторукий китайский краб». Не имея у нас естественных врагов, этот краб быстро размножается, копает норы и осваивает пищевой ресурс исконных обитателей Онеги. Eriocheir sinensis отличается от сородичей тем, что его клешни обильно покрыты спутанными волосками. Его первоначальное место обитания — теплое и соленое Желтое море, однако краб прекрасно живет и в пресной воде.
Опасности, связанные с мохнаторукой интервенцией, не сводятся только лишь к пожиранию крабом яиц лосося, уничтожению растительной пищи местных рыб, обрывам сетей и объеданию пойманных в сети лещей и окуней. Наибольшую тревогу вызывает появление глубоких, до полуметра длиной, нор краба, которые при его массовом размножении полностью разрушают подводные участки берегов и песчаные банки. В Финском заливе, например, это может привести к опасному изменению гидрологического режима и обрушению берегов, особенно вблизи пунктов сброса теплых вод Ленинградской АЭС. Кроме того, в Восточной Азии этот краб — промежуточный хозяин паразита человека: легочной двуустки.
Тревожная находка была сделана профессором кафедры зоологии и биологии Петрозаводского государственного университета Леонидом Рыжковым. Снимая сети в Кондопожской губе Онежского озера, он со своим коллегой обнаружил запутавшегося в них китайского мохнаторукого краба. По мнению Рыжкова, в Карелию китайский гость мог проникнуть с балластными водами или на днище одного из судов, пришедших из Белого моря. Находка вызвала серьезную озабоченность в научных кругах республики — хотя, подозреваю, и тайную радость. «Под краба» вполне можно выбить гранты.
Рыжков сказал, что, «судя по интенсивности распространения этого вида краба, он способен примерно в течение десяти лет достигнуть высокой численности, Это может нанести существенный ущерб рыбному хозяйству». Вот-вот! Необходимо выделение средств!
Размножается мохнаторукий краб в солоноватой воде, и это пока служит препятствием на пути его распространения. Однако в результате антропогенного воздействия повышается минерализация вод Онежского озера, что создает благоприятные условия для размножения пришельцев.
Объективности ради отмечу и положительные качества Eriocheir sinensis. Так, измельченный в порошок, его хитиновый панцирь — отличный адсорбент тяжелых металлов, а в Китае мясо этого краба считается деликатесом.
Уже лет десять, как мохнаторукий «освоил» английские реки Тайн и Темзу, близлежащие банки Северного моря, добрался до американских Великих озер, до Калифорнии и до Финского залива. Причем из Соединенного Королевства поступают особенно тревожные сообщения — агрессивный пришелец атакует аборигенов, впрочем, также лишь недавно поселившихся на Британских островах. Пока побеждает китайский мохнаторукий краб, опасный и для России.