Удивительный луч профессора Комаччо
Шрифт:
– Хорошо, что так,- говорит Байрон,- но досадно, что мы опоздали и не знаем: может быть, до того, как мы его накрыли, он положил в карман несколько документов. Давайте на минутку посмотрим, что там теперь происходит.
Пустили моторы. Прямо перед нами стоял Вары. Справа у стенки Шаро между двумя вооруженными людьми. Диван отодвинут, из-за него видна ниша с тайником.
Додди! Додди! Нет больше нашего славного Додди, и будь проклят наш окаянный аппарат, который позволил мне все это увидеть.
Мы видели, как Додди завтракал вместе
Затем он нашел фляжку со смолой и позволил своему спутнику обшарить карманы у обоих убитых, сразу опять сел на мула и поехал назад.
Мы видели, как он хлестал мулла, торопясь покинуть место преступления.
Мы видели, как второй спутник Додди подбежал с котелком к лагерю. Он, видимо, услышал выстрелы. Он нашел уже лагерь пустым, его товарищ лежал убитый, а когда он подскочил к Додди, тот что-то ему сказал, а потом опустил голову и закрыл глаза.
Так погиб наш веселый Додди.
Мы весь день непрерывно следили, все ведя луч ниже и ниже с гор по тропинке. Мы видели, как быстро едут двое, один за другим. Они погоняли и погоняли своих мулов. Мы смотрели, как они быстро спускаются, как вот уже достигли лесов. К вечеру мы наблюдали, как передний остановился и указал Дрейку на землю. Поперек тропы через лес шла широкая шевелящаяся полоса,это шли знаменитые бродячие муравьи. Страшные муравьи, уничтожавшие на своем пути все живое. Мы видели, как Дрейк долго молча слушал своего спутника, задумчиво глядя на эту живую реку, а затем, надумав, выхватил пистолет и застрелил соучастника. Ох, напрасно тот так подробно рассказал об этих муравьях Дрейку. Дрейк совсем не хотел иметь свидетелей. Он швырнул труп на середину муравьиного потока и уже через час от него остались одни кости.
Мы видели также, что всю дорогу, то вдалеке, когда место открытое, то вблизи, когда дорога идет лесами, за Дрейком идет человек. Это второй уцелевший спутник Додди. Как тень, следует он за Дрейком, то бегом, когда тот быстро скачет, то застывая, когда тот может его увидеть. И когда Дрейк устраивается на ночлег, он здесь, рядом в кустах, и когда Дрейк устраивается спать, он лежит и следит за ним, а утром, когда Дрейку пора вставать, мы видим, что он не встает.
У него перерезано горло.
Сегодня приехал профессор Авельянеда, а я уже избавился от экземы. Начали обсуждать причину выздоровления. Все мы делали одинаково, только Лавредо не мылся дешевым дегтярным мылом, и у него все также, сильная экзема. Байрон, ковыляя, сбегал к себе и принес кусок мыла.
– Позвольте, профессор,-
Авельянеда понюхал, поморщился и сказал:
– Фу, какая гадость!
Позвонил Вары.
– Вы меня долго снимали?
– Почему вы думаете?
– Я весь покрыт экземой, Шаро в пузырях и все, бывшие в операции после ограбления, тоже.
– Да, верно, мы сняли вас. Купите дегтярное мыло. Обяжите всех мыться им. Есть указания, что это мыло чудодейственно помогает.
Через день стало совершенно ясно, что дегтярное мыло излечивает экзему, вызываемую зет-лучами. Вары и все его сотрудники выздоровели.
Вары прислал выдержки из Рэнэцуэлльской прессы. Газеты сообщают:
"Опыты профессора Комаччо, тратящего свой гений на изобретение жесточайших орудий войны, по-видимому, дали результаты. Красное правительство с величайшей поспешностью строит цитадель близ столицы, оборудованную новыми истребительными аппаратами, созданными этим ученым. Центр цитадели - дворец, окружен усиленной охраной".
В другой газете - "Странная эпидемия".
"В столице появилась необъяснимая эпидемия. Первый случай массовых заболеваний констатирован в одном из министерств, где одновременно заболели чиновники трех отделений, находящихся в разных концах и этажах здания. Лица, пораженные странной болезнью, покрываются экземой, не поддающейся никакому лечению. Врачи констатируют, что заболевшие, главным образом, страдают экземой темени и плеч.
Для исследования природы заболевания и борьбы с эпидемией образована специальная комиссия при санитарном управлении города.
Будем надеяться, что возбудители болезни будут скоро обнаружены и эпидемия пресечена".
Другие газеты передали подробности массовых заболеваний. Приводились мнения авторитетов, основанные на обследовании больных в клиниках. С большим апломбом врачи пороли невероятную чепуху.
Но было одно, довольно неприятное сообщение. Профессор Шредер заявил: "Я не медик, но эпидемия напоминает мне случаи, которые я наблюдал иногда в своей лаборатории у ассистентов, манкирующих предосторожностями при опытах с комбинациями некоторых лучей".
– Хорошо, что над Шредером скорее будут смеяться, но все-таки молодец! Как бы он сам завтра не дошел до зет-луча!
– сказал Байрон.
Когда в обычное время мы заняли места у аппаратов и пошли по коридору к кабинету генерала, там, где толпились обыкновенно чиновники, мы увидели двух фельдшеров в белых халатах. В пустой секретарской и в кабинете полковника горели формалиновые лампочки. Производилась дезинфекция. Везде было пусто.
На этот раз мы напали на тайное соглашение двух республик и одной великой державы. Читая пункты соглашения, даже я, не искушенный в дипломатии, понял, что документ этот, крайне секретный, имеет огромное значение, а разоблачение его чревато последствиями.