Удовольствие Темного Принца
Шрифт:
Ликан был без обуви и рубашки, глубокие царапины пересекали грудь, след от зубов перевертыша на руке покраснел и воспалился. Массивные плечи поднимались и опускались в бурном дыхании.
Облик зверя ярко мерцал по всему телу, так же как в памятную ночь в Вал Холле.
— Ну же давай… выстрели в меня, Лауша.
Его голос уже начал меняться.
Я должна. Если не сделаю этого сейчас, то уже никогда не смогу стрелять снова. Этот лук никогда больше не окажется в ее руках. С той жизнью, которую она вела прежде, будет покончено. Стреляй в него, Люсия!
Вместо этого валькирия
А затем взглянула в его лицо и увидела напряженно сдвинутые в ожидании брови. Гаррет ожидал выстрела. Валькирии всегда было неприятно причинять боль МакРиву. Задолго до того, как она влюбилась в него.
Ах, Фрейя, я не могу этого сделать. Она ослабила натяжение.
— Я-я не могу.
Я люблю его. С первого мгновения их встречи… это было неизбежно.
— Стреляй! — Гаррет бросился в ее сторону, пытаясь спровоцировать. — Лауша, выпусти стрелу… единственный способ спастись от того, чтобы я не взял тебя.
Внезапно подул ветер, и лунный свет проник сквозь навес из листьев. Серебряный луч пронзил Гаррета, и он задрожал, словно в лихорадке.
— Луна… притягивает меня. Ты не представляешь, с какой… силой. Ты не можешь этой ночью предпочесть меня своим обетам? Всего лишь раз, будь ты неладна!
Люсия медленно покачала головой:
— Нельзя.
— Дьявол, тогда стреляй в меня! — Гаррет, запустив пальцы в волосы, выглядя доведенным до отчаяния, диким. — Черт возьми, я не знаю, что еще сделать!
Впервые за все время их знакомства МакРив выказал перед Люсией неуверенность, нерешительность. Но даже теперь, когда луна манила его, он изо всех сил сопротивлялся ее зову. Гаррет ждал этой ночи более девяти сотен лет — однако предпочитал скорее получить стрелу между глаз, чем овладеть валькирией в момент полного обращения.
Судьба найдет способ… Несколько долгих минут МакРив стоял, свесив голову на грудь. Когда он наконец выпрямился, его глаза светились льдисто-голубым, клыки и когти удлинились. Широкая грудь, покрывшаяся испариной, блестела в лунном свете. Вздыбившийся член отчетливо выпирал под тканью джинсов.
Зверь предстал во всей красе; совсем скоро МакРив потеряет над ним контроль. Осознав это, Люсия с удивлением почувствовала то, что никогда не думала испытать в такой момент, — вожделение.
Сильное, опьяняющее, бесспорное вожделение. Ее когти загнулись, рядом ударила молния, проделав дыру в лиственном навесе, впустив еще больший поток сияющего лунного света.
На какую-то долю секунды валькирия утратила концентрацию. С непостижимой скоростью Гаррет метнулся к ней, отведя стрелу в сторону. Прежде чем она успела как-то отреагировать, ликан схватил ее и крепко прижал к себе, его руки и рот, казалось, были повсюду, разжигая в Люсии ответную страсть. Когда оборотень отобрал лук и колчан, отбросив их за ненадобностью, она закричала:
— МакРив, нет! Ты должен сопротивляться!
Жестким, звериным голосом Гаррет прорычал:
— Женщина, ты для меня — все на свете! — Он намотал ее волосы на кулак, вынуждая Люсию встретиться глазами со своим неистовым
Его запах, его желание. Необузданность Люсии — та самая темная сторона ее натуры, которую она пыталась скрыть, погасить в себе, — вспыхнула с удвоенной силой, чтобы встретиться с его зверем. Как будто всю свою жизнь, так же как и Гаррет, она ждала именно этого.
Каждая клеточка моего тела просит меня согласиться… ответить ему.
Касаясь губами шеи Люсии, он пророкотал:
— Как же я жаждал тебя.
У нее перехватило дыхание. Ловя ртом воздух, Люсия пыталась воскресить в памяти возможные последствия, изо всех сил стараясь вспомнить, почему все происходящее неправильно, но разум уже не подчинялся.
Пока не оказалось, что единственное, на что она теперь способна, — это чувствовать. Я тоже до боли хочу тебя.
Гаррет обхватил ее грудь и провел пальцем по набухшему соску. Одним этим обжигающим прикосновением он разрушил ее карточный домик. Когда валькирия вскрикнула от пронзившего ее удовольствия, небо прорезала еще одна вспышка молнии. Затем другая. И следующая.
Всхлипнув, Люсия вцепилась в затылок ликана и рывком притянула к себе для поцелуя.
Гаррет зарычал в губы Люсии, встречая ее язык и глубоко погружаясь в поцелуй.
Она уступает. Валькирия тоже нуждается во мне…
Ликан был готов взреветь от радости.
Прежде чем она успела одуматься, МакРив сорвал и отшвырнул в сторону ее рюкзак, после чего, полоснув когтями сверху донизу, разрезал одежду лучницы. Как только приоткрылась кремовая плоть ее груди, его губы тут же сомкнулись вокруг одного из сосков. Из горла Люсии вырвался крик, когда Гаррет со стоном жадно втянул вершинку ртом.
К тому времени, как МакРив стащил с нее трусики, Люсия уже дрожала — но не от холода. Гаррет научил тело валькирии отзываться, знал, где и как приласкать, чтобы заставить ее таять от наслаждения.
Поэтому, когда он, переместившись к другому соску, скользнул рукой по ее животу, Люсия подалась бедрами навстречу прикосновению. Прежде чем ответить на ее безмолвный призыв, Гаррет не забыл отгрызть свои когти. И только потом пальцами нырнул между ног Люсии, найдя ее влажной и готовой для него. Удовлетворенно рыкнув, он собрал ее влагу и размазал по бугорку клитора, потирая его медленными круговыми движениями.
Пылающий взгляд ликана не отрывался от ее лица, когда он хрипло предупредил:
— Собираюсь ввести… палец в тебя, — и осторожно развел складки лона.
Поначалу Люсия испуганно напряглась, но постепенно, по мере того как он проникал все глубже, веки валькирии отяжелели.
Из горла Гаррета вырвался низкий стон.
— В первый раз ощущаю, какая ты внутри.
Такая узкая. Такая горячая. Он подвигал пальцем, заставляя ее увлажниться еще больше. Затем вышел, но только для того, чтобы ввести в нее уже два пальца, постепенно растягивая влагалище, пока Люсия беспомощно стонала, запрокинув голову.