Удравшие из ада
Шрифт:
– Хм-м-м, да, очень оригинально, – ректор Магического Университета Глав Рыбс присел, разглядывая следы от когтей, оставшиеся на створках сорванных с петель дверей. – Когда это случилось?
– Страже показалось, что рев и грохот имели место позапрошлой ночью, – ответил Глагол Пис, старейший из советников мэрии.
– Почему меня пригласили только сегодня? – удивился ректор.
– Тут есть политические моменты, – советник на мгновение замялся. – Мы подумали, что господин мэр решил на несколько
– Через вот этого? – Глав Рыбс ткнул в сторону постанывающего тела, которое двое ласково улыбающихся магов-медиков грузили на носилки.
– Именно. А он не появлялся, так что мы бездель… работали, как обычно. И только вчера вечером, когда не поступил очередной заказ на виск… освежающие напитки, мы заподозрили неладное.
– Понятно, – ректор распрямился и шагнул в кабинет. – Тут побывал демон. О том, что он мог сотворить с мэром, я боюсь даже подумать… Это так и было?
Длинный и острый палец Глав Рыбса указывал на статую, изображающую лысого пузана с бутылкой медовухи в руке. Бутылка выглядела вполне натуральной, а глаза статуи влажно поблескивали.
– Нет, – дрожащим голосом ответил Глагол Пис. – Это… это…
– То, что раньше было мэром города Мосиком Лужей, – закончил фразу ректор. – Вы хотите, чтобы я вернул его в рабочее состояние?
В глазах советника появилась тень неуверенности, но голос, вышколенный за годы службы, не дрогнул:
– Этого хочет весь город!
– Хорошо, – Глав Рыбс хмыкнул. – Будет вам мэр. А теперь оставьте меня одного.
Глагол Пис вышел из кабинета и сделал десяток шагов, нарочито громко топая. А потом бесшумно развернулся и с ловкостью человека, окончившего школу негодяев с золотой медалью, скользнул обратно, где и прислонился к стене так, чтобы слышать все, происходящее в кабинете, при этом оставаясь невидимым.
Из обиталища мэра доносились шаги.
– Ну что же, ладно, – пробурчал Глав Рыбс, останавливаясь. – Попробуем вот этот способ…
Что-то сверкнуло, здание слегка дрогнуло, до ушей советника долетел звук упавшего на пол тела и приглушенный стон.
– Ну что, господин мэр, как самочувствие? – осведомился ректор, даже не пытаясь изобразить жалость.
Отношения между городской властью и не желающим подчиняться ей МУ отличались чем угодно, но не теплотой и душевностью.
– Пог… погано, – отозвался Мосик Лужа. – И вообще, что за безобразие? По городу стаями шляются демоны, а вы чем заняты!?
– О, есть какие-то проблемы? – слегка удивился Глав Рыбс.
– Да! Мне кажется, что вы плохо работаете!
– Тогда извольте подождать, сейчас я проделаю совершенное над вами заклинание в обратном порядке. И проблем не будет. Раз, два, т…
– Их уже нет, – поспешно заявил мэр. – Все замечательно. Большое спасибо, мы очень ценим ваш вклад в обеспечение безопасности Ква-Ква.
– Точно нет проблем?
– Совершенно
– Тогда пусть ваш советник перестанет подслушивать и сбегает за пивом.
Глагол Пис едва не подавился воздухом.
В таверне «Священная корова» воцарилась напряженная тишина.
– Ты собрал нас тут, чтобы заявить, что все это было зря? – спросил Омас Фант голосом, к которому слово «неприятный» относилось примерно так же, как определение «хищный» – к акуле.
– Ну… э… как бы да… – пробормотал стоящий около стойки Зубост Дерг, старательно разглядывая пол у себя под ногами. – Он провалился сквозь землю на наших глазах. Ведь так?
– Истинно так, – поддержал босса жрец-стилист.
– То есть получается, что наши люди зря мотались по городу, бормоча эту дурацкую молитву? – уточнил верховный служитель Толстого Хрю. – Зря получали тумаки, шишки и проклятия?
Зубост Дерг ощутил, как воздух вокруг него опасно нагревается.
– А нам три дня назад прислали гневное письмо из музыкальной школы, что на улице Зеленых Тыкв, – сказала жрица Морской Владычицы, чье полное имя было настолько длинным, что его вряд ли помнила сама хозяйка. – Написали, что заунывные бормотания, доносящиеся с улицы, плохо влияют на нервную систему учащихся и портят их музыкальных слух.
– Насчет слуха не знаю, а вот на мои нервы эти бормотания точно повлияли! – главный поклонник Стоглазого Ангуса сжал кулаки, а медальоны на его одежде сердито зазвенели.
– Коллеги, неужели вы подумаете, что я это затеял лишь затем, чтобы опозорить вас? – нервно спросил Зубост Дерг, оглядываясь в поисках поддержки.
С таким же успехом он мог искать изысканный вкус в тарелке с овсянкой.
– Хорошая мысль, – одобрил кто-то из толпы. – Спасибо, что подсказал! Бей его, гада!
– Э… но я… – Зубост Дерг, заранее готовившийся к беседе и подозревавший, что она будет несколько напряженной, упал на колени и прикрыл голову руками.
На спину и плечи ему посыпались удары.
Жрецы и жрицы лупили коллегу с пылом и умением страдающих лишним весом дамочек, явившихся на первое в жизни занятие по рукопашному бою, так что большая часть их усилий пропадала даром.
Примерно через десять минут служители богов и богинь начали выдыхаться.
– Чтоб тебя! – жрец бога войны плюнул на Зубоста Дерга и заковылял к дверям.
Его примеру последовали остальные. Побитый и оплеванный Зубост Дерг остался один.
– Ушли? – спросил он, не поднимая головы.
– Ага, – ответил жрец-стилист, выглядывая из-за пивной бочки.
– Слава Бевсу-Патеру. – Зубост Дерг с кряхтением поднялся, ощупал бока. – А твоя идея с подкладкой из ваты оказалась не так плоха. Ну что, выпьем за благополучное завершение этой истории?
– Какой истории? – после визита в университет жрец-стилист стал подвержен внезапным приступам склероза.