Угадай, кто?
Шрифт:
Я достал второй стакан и налил Юрке виски. Себе тоже плеснул. Вспомнил, что сел за руль сегодня под мухой. Не скажу, что я был пьян… Поэтому и забыл, что не стоило водить машину. Пожалуй, только этот принцип я никогда не нарушал.
–Ну, с днюхой, бро, – провозгласил я тост, чокаясь с его стаканом.
– С днюхой, – поддержал Юрка и глотнул. – Надеюсь, ты никого тут не пытался изнасиловать в честь праздника?
Я удивленно уставился на него, но потом вспомнил про туфли.
– Каблук сломан. Как будто девушка сопротивлялась.
– Сопротивлялась
Он пожал плечами.
– Знаешь, если бы я носил туфли, то точно сломал бы каблук во время прелюдии в душе.
Я захохотал. Каким бы ни был Юрка правильным, у него был полный порядок с чувством юмора, особенно с самоиронией.
Мне стало немного стыдно, что я чуть не переспал с его Элей. Хотя я и не знал, но все равно.
Наверное, Березина заразила своей честностью. Я едва не выложил все Юрке.
Спас меня от излишней откровенности… кекс.
Он стоял на столе и ждал своего часа. Юра решил, что час пришел. Он достал ложку и бессовестно отковырнул верхушку. Я аж заорал:
– Ты чего делаешь?
– Ем, – недоуменно констатировал брат, жуя шоколадный маффин.
– Это мой кекс, Юрец.
Я снова врал, но теперь без угрызений совести. Пусть Эля изначально приготовила кекс Юрке, но в итоге отдала мне. Я заслужил его не только по праву рождения, но и носками, подвозом и подносом до дверей дома.
А Юрка просто жрет! Хотя везде опоздал. Разве это справедливо?
Я вытащил свечку и откусил больше половины.
– Его принесла твоя Золушка? Делись все равно. У меня травма после туфель, – не отступил брательник.
Юра выдрал у меня из рук остатки и запихал в рот.
– Ах ты… – попытался я заорать с набитым ртом.
Наплевал кругом крошек и заставил Юрку ржать. В общем, кекс мы съели пополам, почти подрались, запили его еще одной порцией виски.
– Пойду спать, – объявил Юрка.
По дороге на второй этаж он, конечно, свернул стул, и сам чуть не упал. Я хохотал до слез. Вроде всю жизнь наблюдаю за его антиграцией, но каждый раз смешно. Как будто советскую комедию смотрю. Не надоедает.
У лестницы Юра обернулся.
– Погоди, что все-таки с туфлями? Точно ни одна девушка не пострадала в душе?
Я поддался соблазну и выдал Юрке правду.
– Меня пытались изнасиловать. Я сопротивлялся, едва отстоял честь.
Юрик махнул на меня рукой.
– Ой, Дан! Придурок. Когда ты уже станешь серьезным?
Он ушел в спальню, а я пробормотал себе под нос:
– Я куда серьезнее, чем ты думаешь, бро.
Завтра будет очень веселый день. Я сходил в ванную и забрал оттуда Элины туфли. Они были в ужасном состоянии. Все, что я мог для них сделать, – похоронить в мусорке. Выкидывая мокрые лодочки, я заметил известную марку на подошве. Березина сроду не велась на бренды. Она всю жизнь пропагандировала разумное потребление, начиная от экономии воды и света, заканчивая аскетизмом в одежде.
Мне опять стало тошно. Ради Юрки она потратилась, как никогда, и подзабила на принципы. А мне опять достались крохи рикошетом. Крохи кекса. Юрка даже его подожрал. Стервец.
Все ему досталось. Компания, гордость предков, кекс, Березина.
Забавно, что я мог получить в свою постель любую девицу. Но только мысли об Эле возбуждали во мне настоящую животную похоть. Я хотел ее и не мог получить. Наверное, в этом дело. Но смог ведь однажды отказаться. Сегодня смог остановиться.
Чего мне стоило остановиться! До сих пор яйца ломит.
Смогу и завтра делать вид, что ничего не было.
Следуя примеру брата, я поднялся наверх и лег в постель. Но уснуть не получилось. Половину ночи вспоминал, переживал, планировал. Давно меня так не накрывало. Уснул ближе к утру и, разумеется, проспал.
Юра уже ушел, когда я спустился вниз. Паршивенько. Хотел предупредить его утром, но теперь придется делать сюрприз. Что-то подсказывает, сюрприз будет неприятным.
Эля
Как только вошла домой, я сняла носки Данилы. Хотела выбросить, но не посмела. Отправила их в стирку, чтобы потом вернуть. Каким бы конченым ни был брат Юры, он дал мне носки и тащил на руках до дома. Но даже такие добрые дела казались мне прелюдией к адскому злодейству. Это ведь Данила Гараев. Он не умеет быть хорошим.
Я сразу приняла горячий душ. Там мне все время мерещился Данила. Как будто он теперь дух всех душевых и будет меня там преследовать из вредности.
Горячая вода согрела и немного расслабила. Я решила, что должна позвонить Юре, рассказать ему. Вопреки советам Данилы забить и забыть.
Я даже набрала Юрика, но телефон не ответил. Он, скорее всего, уже спал. Пришлось отложить. Я спала отвратительно. Спала ли я вообще? Вместо снов я видела бешеные глаза Дана, когда он спрашивал:
– Как ты меня назвала?
Я вздрагивала, просыпалась. Засыпала снова и опять вскакивала от того же видения.
Из-за этой нервотрепки я почти проспала. То ли забыла, что выключила будильник, то ли не слышала его. В итоге собиралась бегом, не завтракала, оделась, как черт, едва причесалась.
В метро я вспотела, потому что бежала по эскалаторам, боясь опоздать. Пришлось завернуть в уборную, чтобы немного освежиться.
В такие моменты я ненавидела работать в открытом пространстве. Было бы очень кстати иметь свой кабинет, чтобы там выпить кофе и накраситься. Но – нет. Мое рабочее место находилось в самом центре зала. Пришлось принять себя такой и сразу приступить к работе.
Не успела я включить ноутбук, как в мой привычный рабочий мир ворвался дьявол.
– Привет, красотка. Рад тебя видеть, – услышала я голос Данилы.
Моментально вспыхнула, подняла голову и встретила его наглый взгляд. Он приперся в офис, чтобы продолжить доставать и издеваться. Конечно, Дан не мог долго оставаться милым. Он будет использовать все возможные способы, чтобы испортить мне жизнь. Даже оделся как нормальный человек. Я вскочила из-за стола и зашипела на него:
– Что ты тут делаешь?