Углич. Роман-хроника
Шрифт:
В 1782 году такие ворота устроили и на Москворецкую набережную. В 1819 - 1823 годах земляные бастионы были срыты, но открыты для проезда только Ильинские ворота. Против Никольской улицы в 1820 году устроены были еще одни «проломные» ворота, а стоявшие у въезда с Москворецкой улицы на мост Москворецкие ворота совсем снесены.
Узкими переулками Михайла Федорович и Тимоха пересекли шумные Никольскую, Ильинскую и Варварскую улицы, наконец-то очутившись в Зарядье. Название свое оно получило от того, что с ХУ1 века находилось за рядами лавок, тянувшихся по Москворецкой улице от Варварки до Москворецкого
В Зарядье находилось древнейшее поселение Москвы. Шумная торговая жизнь кипела по всему Зарядью и особенно на Большой, или Великой, улице. На ней же посреди стояла церковь покровителя торговли и мореплавания - святителя Николая, прозванная из-за постоянной здесь сырости от наводнений и дождей «Николой Мокрым». Местность эта называлась даже «Болотом».
Застроено было Зарядье деревянными тесными дворами, между коими пролегали узенькие, кривые переулочки. Частые пожары истребляли их дворы «без останку». Большая улица оканчивалась «Вострым концом», где была поставлена каменная церковь Зачатия Анны в Углу - одна из древнейших в Москве.
Построенная стена Китай-города отделяла его от реки Москвы. Выход к реке мог осуществляться только через Водяные ворота, против Москворецкого моста, и Козмодемьянские - в заложенной квадратной башне внизу Китайского проезда.
В ХУ1 и ХУ11 веках Зарядье было заселено большей частью мелким приказным людом, торговцами и ремесленниками; приказные имели связь с Кремлем, его приказами и различными, хозяйственными царскими службами, а торговцы и ремесленники - с Гостиным двором и рядами, лежавшими к северу и западу от Зарядья.
В соответствии с этим главные переулки Зарядья потянулись от Мокринского переулка в гору, к Варварке. Их было три: Зарядьевский, Псковский и Кривой переулки.
Кроме мелких жилых дворов, в Зарядье стояло несколько казенных учреждений и один монастырь. На месте здания на углу Мокринского переулка и Москворецкой улицы находился «Мытный двор» - городская таможня, в коей взимался таможенный сбор - «мыт» - со всякой пригоняемой в Москву «животины»: коров, овец, свиней, и даже кур и гусей. Тут же на «животинной площадке» скот и продавался. Кроме того, здесь продавалось также мясо, куры, колеса, сани, зола, лыко и прочее. От помета животных, как на Мытном дворе, так и вокруг него была «великая нечистота», а воздух был заражен смрадом.
Рядом находились Хлебный, Калачный, Масляный, Соляной, Селедный и другие ряды.
На противоположной стороне Зарядья, в Кривом переулке, стояла царская тюрьма, а посреди, между Псковским и Зарядьевскими переулками, Знаменский монастырь, возле коего находился «Осадный патриарший двор».
Следует заметить, что Зарядье принимало живое участие во всех народных волнениях ХУ1 - ХУ11 веков. Среди его забитых нуждой ремесленников и мелких приказных людей всегда царило недовольство Боярской думой, начальниками многочисленных приказов и «неправедных» судей. Поэтому в Зарядье находили себе приют укрывавшиеся от правительства и преследуемые им люди. При подавлении «бунтов» участники их первым делом прятались в Зарядье, где были такие глухие трущобы, в коих стрельцы и земские ярыжки82 никогда никого не могли найти.
В начале ХУ111 века два важных события сказались на жизни Зарядья: первое - перевод столицы в Петербург, лишивший подьячих и прочих мелких служащих царского двора должностей и превративший Зарядье всецело в мир ремесленников и торговцев, и второе - окружение Петром 1 Китай-города земляными бастионами и рвом, кои на целое столетие закрыли стоки в реку, вследствие чего вся грязь и нечистоты с Варварки стекали в Зарядье и превращали его в буквальном смысле слова в непроходимую трясину.
Антисанитария, соединенная с бедностью и переуплотнением жилищ, сделали Зарядье очагом чумы, коя нашла себе здесь в 1771 году обильную жатву. В 1796 - 1800 годах вдоль китайгородской стены у Москвы-реки была устроена набережная, для чего берег реки был сильно подсыпан, и стены Китай-города оказались наполовину засыпанными. Для выхода на берег в 1782 году были устроены против Псковского переулка Проломные ворота.
Но с внутренней стороны Зарядья стена Китай-города «была более других ветха по низменности места и потому, что больше других была заложена пристройками от домов, лавками и амбарами, так что одни только зубцы ее были видны. К этой-то стене больше всего стекала нечистота, застаивалась и производила смрад».
Г л а в а 13
В ЗАРЯДЬЕ
Когда-то Тимошка Бабай был в Угличе вольным торговым человеком, но жизнь его на торговом поприще не сложилась. Не по душе оказалось ему это «купецкое» дело. Тимохе всегда хотелось стать ратным человеком, дабы лихо повоевать в чужеземных странах, и он помышлял уже податься на Ливонскую войну, но война неудачно для Руси закончилась, и тогда Тимоха, после недолгих раздумий, решил податься на службу к князю Михайле Федоровичу Нагому. Тот, приглядевшись к Тимохе, вскоре приблизил его к себе и сделал своим доверенным человеком.
Два года Тимоха прожил с князем в Москве, а когда Нагие оказались в опале, Михайла Федорович пригласил послужильца в свои покои и молвил:
– Ссылают нас в Углич, Тимоха, но с собой я тебя не возьму. Надумал я тебя оставить в Москве, дабы ведал, как идет жизнь в Кремле. Всё еще может перемениться. Цари не вечны. Затаись где-нибудь - и вынюхивай. А коль что в Кремле с государем случиться, немедля скачи в Углич.
– А как же моя семья, князь? С экой обузой меня тут быстро распознают.
– За семью не беспокойся, Тимоха. Поедет со мной в Углич. Не обижу. К себе во дворец возьму. Ну а ты уж потерпи. Дело-то важное тебе поручаю.
Тимоха тяжко вздохнул: и с семьей было нелегко расставаться, и к Михайле Федоровичу крепко сердцем прикипел. Но что поделаешь? Коль князю и ранее верой и правдой служил, то и ныне надо его повеленье с честью выполнить.
– Добро, князь.
– Спасибо тебе, Тимоха, - обнимая послужильца, Молвил Михайла Федорович.
– И вот еще что. Про саблю и пистоль забудь. Отныне ходить тебе простолюдином. Нарядный кафтан смени на сермягу и встань к кому-нибудь на постой. И чтоб человек тот был надежный. Денег тебе немало дам. Сгодятся.