Угол атаки
Шрифт:
– Товарищ капитан, может, к нам за стол подсядете? – предложил Ашот, собирая пистолет. – А то ж на койке неудобно писать…
– Можно. – Хваленский перебрался за стол. – Вот что, парни, если хотите письма домой отправить – пишите сейчас. Утром Вован в Ханой поедет, передаст их в наше посольство. Только не вздумайте писать, где именно служите и чем занимаетесь. Военная тайна все-таки.
– Во блин! – Вася от радости стукнул себя кулаком по коленке. – А я как раз спросить хотел про это самое… Ребята, бумаги ни у кого не завалялось?!
– Есть немного, – отозвался Ашот, извлекая из вещмешка чистую тетрадку. – Держи! Володь, ты писать
Володя ответил не сразу. Он сидел над доской, задумчиво глядя на перемешавшиеся в ходе сражения черные и белые фигуры, и вспоминал тот зябкий мартовский вечер, когда последний раз видел Лилю. «Писать ей или нет? – думал он. – Вроде тогда отказалась встретиться; наверное, и писать теперь не стоит, но… Может, не со зла отказалась? Или все-таки умышленно? Хрен его теперь разберет, вдруг и на этот раз не ответит…»
– Володь, не спи! На! – Ашот придвинул к нему разлинованный лист бумаги и ручку. – Пиши. Родителям пиши. И ей пиши.
Володя вздрогнул.
– Давай, – пробормотал он и, помедлив, написал: «Дорогая Лиля, привет тебе из жаркой южной республики…»
Рядом строчили послания Вася и Ашот. Первый как начал, так и не останавливался, пока не исписал весь двойной лист; второй в раздумьях грыз ручку и время от времени разражался затяжными абзацами. Капитан же писал спокойно и ни на кого не глядя, – и письмо его было короче всех:
«Привет, батя! Жив-здоров, чего и тебе желаю. Все летаем, страшно сказать в каких краях. Как ты там? Что нового? Не надо ли чем помочь? Твой сын Миша».
Когда письма были написаны и вложены в конверты, Хваленский убрал их в свой чемодан. За окном окончательно стемнело. Света двух лампочек, однако, хватало, чтобы осветить крошечную хижину, и Володя с Васей вернулись к шахматам, а капитан, развалившись на койке, открыл потрепанного «Графа Монте-Кристо». Ашот лег на койку и, заложив руки за голову, какое-то время молча смотрел в потолок, а потом, усевшись по-турецки, попросил:
– Товарищ капитан, а расскажите, пожалуйста, как вы на Кубе служили…
– На Кубе? – капитан внимательно посмотрел на Ашота.
– Да. Генерал Карасев, наш командир, говорил про вас, – не смутился лейтенант.
– А-а, понятно… – улыбнулся Хваленский и, отложив книгу, сел, прислонившись спиной к стене. – Как там Карась, по-прежнему летает?
– А то!
– Помню-помню, как он нас дрючил… А на Кубе почти то же самое было, что и тут. Те же тропики – жара, духота, дожди… Правда, туда мы воевать ехали, а не просто местных учить. До боев, правда, дело не дошло…
– А как вы туда попали? – полюбопытствовал Вася.
– Так же, как и вы сюда, – пожал плечами Хваленский. – Предложили – согласился… Рапорт для порядка написал, и все. И остальные так же. Один у нас отказался – так его понизили в звании и сослали куда-то к черту на кулички служить.
– Жестко…
– А как иначе? – вздохнул капитан. – Потом сдали документы, получили зимние вещи для маскировки, погрузили свои самолеты на торговые корабли – и вперед, в Атлантику… Куда плывем, узнали на полпути к Кубе. Приплыли мы туда где-то в середине сентября, стали разгружаться, а кубинцы спрашивают – мол, вы кто будете, руссо компаньоны? Мы им отвечаем – трактористы. Видели бы вы их лица, когда мы первый свой «трактор» из контейнера выкатили…
– А что делать там пришлось? – поинтересовался Володя. Про шахматы они с Васей давно позабыли и теперь внимательно слушали рассказ командира.
– Сначала боевое дежурство несли, патрулировали над островом, а как поспокойней стало – кубинцев переучивали на «балалайки». Хуже всего в октябре – ноябре было, когда чуть до ядерной войны дело не дошло…
– Ядерной войны? – переспросил Ашот.
– Ну неужто вам не рассказывали? – удивился капитан. – Американцы в Турции крылатые ракеты поставили и нацелили на наши города. Мы в ответ разместили свои ракеты с ядерными боеголовками на Кубе. Начнись война – мы бы ими половину Штатов за пять минут сожгли. Почти наверняка без особых последствий для себя… ну, по крайней мере, поначалу. Так вот, почуяли они, чем пахнет ядерный кулак, и засуетились. Остров блокировали с моря и с воздуха. У нас на радарах постоянно были видны десятки целей. Да и разведчики их поначалу летали как у себя дома. А у нас приказ был – не стрелять. Зло аж брало…
– Почему не стрелять? – изумился Ашот.
– Нельзя было. Понимать надо: чуть что – и могло бы такое начаться… – вздохнул Хваленский. – Если мы с ними в воздухе встречались, они на рожон не лезли, видели, что у нас ракеты подвешены. Ну а нашу базу в октябре часто прилетали фотографировать. Как по расписанию – в одно и то же время прилетят два истребителя, отснимут базу, крыльями покачают – и к себе. Если видят, что кто-то взлетает, – уходят сразу, а так обычно делали один-два прохода. Кубинцы уже коситься начали – мол, чего не сбиваете? А нам огонь открывать запрещают… Ну, до ноября мы еще терпели, а потом накрутили янки хвосты. – Хваленский, глядя в стену, улыбнулся. – Вернее, не все мы, а один из наших пилотов. Возвращался он с тренировочного полета, из вооружения – только учебная ракета. Ей только воробьев пугать… А тут два «Старфайтера» над нашей базой проходят и собираются второй заход сделать. Опять фотографировали небось, а может, развлекались так – хрен их разберет… В общем, он у них точно в хвосте оказался. Наш руководитель полетов ему и дал команду – атакуй и припугни. Димка не растерялся: прицел включил и тем двоим на хвост сел. Вроде как ракету наводит. У них начинает система предупреждения об облучении орать, они форсажи врубили – и к себе почесали. И больше так нагло себя не вели. И нашу базу не смели фотографировать.
– А при патрулировании встречались с американцами? – спросил Вася.
– Да. Иногда при патрулировании видели их истребители, иногда специально на перехват разведчиков летали. Поднимут нас по тревоге, выйдем в указанный квадрат, а они нас заметят – и уходят в нейтральные воды… Мы, конечно, иногда запрашивали разрешения на уничтожение цели, но нам запрещали. Да и американцам, наверное, тоже приказывали особо не выпендриваться.
– А опознавательные знаки наши были или кубинские? – сменил тему Володя.
– И так и этак. Сначала с нашими летали, потом ихние нанесли.
– А места там красивые? – поинтересовался Вася.
– Ага. Взлетишь – и весь остров как на ладони. Целиком зеленый, тут и там города разбросаны… Ночью летишь – на севере зарево огней во Флориде видно, на востоке, юге и западе чернота сплошная – океан… Ха, вспомнилось вот еще… – внезапно усмехнулся капитан. – Было там одно местечко, над которым мы летать побаивались, – крокодилий питомник. Громадный участок джунглей, и речка по нему течет. Мой ведущий все шутил, что там, мол, крокодилов дрессируют, чтобы с американцами воевать… Шутки шутками, но над питомником не летали.