Угол падения
Шрифт:
— Считай, что я джентльмен, а настоящий джентльмен ни за что не признается даме, что замерз.
— А потом будет страдать от воспаления легких и принимать от нее огромные букеты…
— Можно просто поселиться у джентльмена дома и стать ему родной матерью.
— Вот почему ты предлагаешь мне последнюю теплую одежду?
— А ты думала, я бескорыстен и порядочен? Нет, у меня коварные, далеко идущие планы. Вообще я несостоявшийся донжуан, а теперь представился подходящий случай.
Пока он болтал всю эту чепуху, Лада натянула теплый свитер и согрела руки о стакан чая.
— А
Он начал перечислять, сначала в шутку, но спустя некоторое время они с удивлением отметили, что любят одни и те же вещи. Им нравились одна и та же еда, одни и те же фильмы и одни и те же предметы. Они любили одно и то же вино, одну и ту же музыку, предпочитали иметь одних и тех же друзей.
— Слушай, Лада, нам будет с тобой неинтересно вместе. Я же все уже про тебя знаю, — пошутил Александр.
— Считай, что это не первый наш день, а сто первый. За несколько часов мы прошли такой длинный путь, — улыбнулась Лада.
Он бросил в урну смятый бумажный стаканчик:
— Пошли. А то действительно заболеем. До общаги еще доехать надо.
В электричке веселые шумные люди радовались жизни и удачно проведенному дню. Дети дремали, склонив головы на родительские колени, разноцветные воздушные шарики оседали на грязный заплеванный пол. Лада дремала, согревая дыханием замерзшее Сашино плечо, ей страшно не хотелось проспать хоть мгновение этого чудного дня, но усталость брала свое.
Он ласково дышал ей в макушку и тихонько шептал: «Спи, спи…»
Саша разбудил ее на нужной остановке. Прислушиваясь к щебету птиц в придорожных кустах, они добрели до общежития.
— Зайдешь? — сонно спросила Лада.
— Только чтоб довести тебя до кровати, а то ты свалишься по дороге возле чьих-нибудь дверей, и тебя непременно подберут.
— Ну уж нет, теперь я дойду. Когда ты придешь?
— Завтра. Мне сегодня предстоит разговор с Андреем. Давай высыпайся, завтра нелегкий день. Это сейчас все кажется так легко и ясно. Он так просто тебя не отдаст.
— Ты так говоришь, будто, мое мнение ничего не значит. Отдаст — не отдаст, какая разница?
— В жизни все решают мужчины. Запомни. Иди спи. — Он поцеловал Ладу в нос, слегка прижался губами к волосам. Потом постоял немного, посмотрел, как она вошла в подъезд, и, нахмурившись, пошел к мужскому общежитию. Предчувствия не обманули Серебрякова: у дверей его комнаты стоял Андрей…
…Наутро Лада проснулась, все еще наполненная вчерашним ощущением счастья. Сладко потянулась, взяла с тумбочки зеркало. Никогда еще собственное лицо не доставляло ей столько радости. Она гладила ровные черные брови, трогала милый вздернутый нос, водила мизинцем по шершавой линии губ. Было смешно, непонятно отчего, и немного страшновато. Потом Лада встала, особенно тщательно причесалась и пошла ставить чайник. Все это время она внимательно прислушивалась ко всем движениям за дверью, ей все время слышались шаги. Стук в дверь раздался только около одиннадцати. Лада бросилась открывать. На пороге стоял Андрей Елистратов, слегка бледный, но вполне уверенный в себе.
— Здравствуй, солнышко, как спала?
Лада
— Андрей, разве ты не знаешь? Разве ты не разговаривал, ну вы не встречались?..
— Ты платье подшила? Ты говорила, что оно длинное… Торопись, времени мало остается.
Лада в замешательстве села на кровать:
— Свадьбы же не будет.
— Будет, — уверенно сказал Андрей, доставая из кармана какую-то бумажку. — Ты его ждешь, я знаю. Мы говорили вчера. Ты устала, перенервничала, наделала глупостей, а Саша просто не хотел тебя обижать.
— Как это не хотел обижать? — Лада почувствовала, как заколотилось ее сердце.
— Он тебя не любит.
— Он же говорил… Не может этого быть. Он меня любит, любит…
— Да мало ли что он там тебе вчера наговорил. Ты в зеркало на себя посмотри: красивая девушка, кто откажется с тобой по Москве прогуляться? Вот Сашка и дрогнул. Но жениться… никогда он на тебе не женится. Не хотел тебя расстраивать, но он тут тебе записку написал. — Андрей протянул обычный тетрадный листок, на котором размашистым почерком было написано только:
«Лада, я никогда к тебе не вернусь». И подпись: «Александр». Все.
Она долго не могла сказать ни слова. Она ничего не понимала. Ни одно из объяснений не приходило на ум. Андрей не торопил ее, молча смотрел в любимое лицо и ждал, когда можно будет продолжить.
— Хорошо, Андрей, но неужели ты мне вот так все простишь? Вчерашний день, когда мы с Сашей были вместе, когда я решила не выходить за тебя замуж?
— Какой вчерашний день? Да ничего же не было. Ну, прогулялась в компании с парнем в парк, я же не султан какой-нибудь, что мне на тебя, паранджу надеть? Я был занят, ты хорошо провела время, и давай об этом забудем, а?
— Я никогда не забуду.
— Ну и не забывай, как хочешь. Можешь всю жизнь умирать по своему Серебрякову, но ничего у тебя не выйдет. А я могу и еще подождать. Ну, давай отложим свадьбу?
— Не надо ничего откладывать. — Лада встала и пошла примерять свадебное платье. — Помоги мне надеть, Андрей. — Она прямо посреди комнаты стянула через голову свитер и обернулась, глядя в его напрягшееся лицо: — Разве мы не поженимся через неделю? Что ж ты стоишь? Ты-то меня любишь?
— Да, я люблю, — хрипло ответил Андрей, сжав крупными пальцами хрупкие плечи.
— Подожди, я дверь закрою, — сказала Лада, слегка двинув плечами, чтобы освободиться от горячих тяжелых рук.
Щелкнул замок, и скоро она очутилась в железном кольце его рук и обжигающих поцелуев. Андрей не стал отказываться от того, что в отчаянии ему было предложено, а Лада даже не почувствовала первой боли, потому что там, где было сердце, болело сильнее.
— До сих пор не знаю, что же тогда случилось. Через неделю была наша с Андреем свадьба, мы переехали в другое общежитие и несколько месяцев не виделись вообще. Позже я узнала, что Саша тоже женился, меньше чем через год у них с Ириной родился ребенок. Надеюсь, теперь вы не будете обвинять меня? Я сделала все, что могла, Александр сам захотел, чтобы случилось именно так.