Уголовно-юрисдикционная деятельность в условиях цифровизации
Шрифт:
Тем не менее с точки зрения цифровизации уголовно-юрисдикционной деятельности законодательство нуждается в дальнейшем совершенствовании. В частности, в УПК РФ не прописаны специальные нормы относительно информации о преступлении, имеющей электронную (цифровую) форму. Данное обстоятельство вызывает определенные сложности при соотнесении такой информации с перечнем доказательств, предусмотренных ст. 74 УПК РФ. В уголовно-процессуальном законе не сформулировано определение того, что следует понимать под документами в электронном виде. Нет ясности в вопросе о том, кто из участников процесса наделен правом изготовления документа в электронном виде и на каком этапе уголовного судопроизводства. С позиции идентификации лица, составившего документ, имеет место неопределенность и относительно вида подписи электронных документов [14] .
14
См.: Андреева О.И., Зайцев О.А. Перспективы ведения российского уголовного судопроизводства в электронном
Следовательно, можно сделать вывод о том, что даже такая консервативная с точки зрения методики осуществления и правового регулирования деятельность в известной степени подвержена цифровой трансформации. Вместе с тем подобная трансформация ни в коей мере не затрагивает важнейших устоев этой деятельности, основных ее правовых форм и институтов.
§ 2. Цифровизация и ее значение для юридической практики
Стремительный рост объемов информации [15] и увеличение ее влияния на все сферы жизни человека в последние годы стали реальностью, с которой государству приходится иметь дело в процессе обеспечения национальной безопасности [16] . Так, государства должны принимать участие в развитии и функционировании Интернета [17] . С учетом того, что сегодня «законы и подзаконные акты должны работать на опережение» [18] , России следует принять нормативные стандарты в сфере цифровизации, чтобы управлять процессом перемен [19] .
15
См.: Шувалов И.И., Хабриева Т.Я., Фэн Цзинжу и др. Киберпространство БРИКС: правовое измерение: монография / отв. ред. Дэн Руйпин, Т.Я. Хабриева; сост. Жун Фу, Н.М. Бевеликова. М.: ИЗиСП, 2017. С. 16.
16
См.: Хабриева Т.Я., Черногор Н.Н. Право в условиях цифровой реальности // Журнал российского права. 2018. № 1 (253). С. 85.
17
См.: Хабриева Т. Я. Право перед вызовами цифровой реальности // Журнал российского права. 2018. № 1 (253). С. 12; Шувалов И.И., Хабриева Т.Я., Фэн Цзинжу и др. Указ. соч. С. 16.
18
Мацкевич И.М. Проблемы юридической науки: оценка качества и перспективы преодоления // Юридическое образование и наука. 2016. № 3. С. 6.
19
См.: Трунцевский Ю.В. О проблемах правового регулирования взаимоотношений государства и бизнеса // Юридический мир. 2011. № 4. С. 25.
Президент РФ В.В. Путин в своем Послании Федеральному Собранию Российской Федерации отметил: «Россия должна стать не только ключевым логистическим, транспортным узлом планеты, но и одним из мировых центров хранения, обработки, передачи и надежной защиты информационных массивов» [20] .
Оцифровка (преобразование текста, изображений или звука в цифровую форму, обработанную компьютером [21] ) призвана не только улучшить доступ к правосудию, но и обеспечить значительную экономию на затратах по производству, транспортировке и хранению большого количества бумажных материалов.
20
Послание Президента РФ Федеральному Собранию. 01.03.2018 // Официальный сайт Президента РФ [Электронный ресурс]. URL: http://kremlin.ru/events/presi-dent/news/56957.
21
URL: https://en.oxforddictionaries.com/definition/digitization.
В настоящее время публичная сфера фактически перешла в Интернет [22] . Неотъемлемой чертой просвещенного гражданина является его подключенность к цифровым сетям [23] , а также использование технологии блокчейна [24] , которая предоставляет уникальную возможность повысить прозрачность всех значимых действий при помощи безопасных, проверяемых распределенных записей.
Таким образом, цифровизация юридической практики представляет собой часть общего развития. Несмотря на широкое обсуждение этого явления есть острая нехватка объективной информации о последствиях цифрового сдвига для изучения права и практики его применения.
22
См.: Keane J. Structural transformations of the public sphere // The Communication Review. 1995. Vol. 1 (1). P. 1—22.
23
См.: Iosifidis P., Wheeler M. The public sphere and network democracy: Social movements and political change? // Global Media Journal. 2015. Vol. 13 (25). P. 1 – 17 [Electronic resource]. URL:the-public-sphere-and-network-democracy-social-movements-and-politi-cal-change.php?aid=64445.
24
См.:
Правовая индустрия претерпевает большие изменения, связанные с разработкой и внедрением новых технологий типа LawTech, использование которых требует соответствующей адаптации юридических институтов.
Американский ученый Би Джей Фогг [25] ввел в оборот термин captology [26] , который связан с изучением влияния новых технологических решений на человека, а также путей взаимодействия человека с компьютерными системами. Наряду с этим каптология занимается исследованием проблем, связанных с поведением получателей юридических услуг, использующих компьютерные системы.
25
См.: Fogg B.J. Persuasive Technology – Using Computers to Change What We Think. xxv. San Francisco: Morgan Kaufmann Publishers, 2003.
26
Каптология (computers as persuasive technology – CAPT) исследует перекрывающееся пространство между убеждением в целом (влияние, мотивация, изменение поведения и т. д.) и вычислительной технологией, включает в себя изучение и программный анализ интерактивных компьютерных продуктов (таких, как Интернет, программное обеспечение для ПК, специализированные устройства), созданных в целях изменения отношений или поведения людей.
Результаты этих исследований показывают, что внедрение в юридическую практику таких инструментов, как искусственный интеллект, прогностическое кодирование и автоматизированное составление документов, предполагает снижение числа юристов, особенно младшего звена. При этом цифровые технологии обеспечивают возможность принимать более обоснованные решения в сложных условиях правоприменительной практики.
Новые технологии могут использоваться в интересах улучшения доступа к правосудию. Задействование этого потенциала требует тщательного изучения возможностей, проблем и наилучших стратегий реализации, потому что последствия плохо проведенных новаций в юридической практике неприемлемы.
В научном плане необходимо изучить и понять, в какой степени взаимодействие между юристами и клиентами меняется по мере того, как практика становится все более виртуальной, в том числе по мере изменения отправления правосудия и доступа к нему.
Цифровизация все глубже входит в общественную практику, и деятельность правоохранительных органов не является исключением. Так, цифровая трансформация полицейской деятельности позволяет лучше управлять имеющимися ресурсами. Мобильные устройства сокращают ручную отчетность, связанную с документированием результатов деятельности, – мобильное сканирование является решением для ряда трудоемких процессов, с которыми полицейские встречаются, например, при фиксации ДТП, исключая при этом ошибки и опечатки.
Безусловно, такая область юридической практики, как судебное преследование, будет больше поддаваться виртуальному взаимодействию между юристом и клиентом (электронное уголовное дело), чем другие (оказание посреднических или консультативных услуг в гражданских и хозяйственных делах). При этом оцифровка создает новые возможности и для получения информации из информации. То, что раньше было статическим архивом, теперь может превратиться в новый источник для следственного анализа в сопоставлении со способами, которые невозможно применить к физическим отчетам. Благодаря цифровым записям уменьшаются потоки информации от разных правоохранительных органов, помогая повысить показатели расследований. Поиск закономерностей и тенденций на основе исторических данных поможет по-новому взглянуть на социальные и общественные показатели преступности, чтобы лучше понять проблемы криминализации общества. Данные могут стать мощным инструментом для создания новых связей между гражданским обществом, уязвимыми сообществами, полицией, другими государственными органами или политиками.
Вместе с тем для обеспечения доверия к цифровым записям в сфере правосудия необходимо установить соответствующий режим хранения и надлежащего сбора цифровых доказательств.
Когда доказательства цифровые, способ, которым эти доказательства собираются и хранятся, становится предметом заботы судов. Крайне важно принять правильные направления политики, процедуры и аудит, чтобы продемонстрировать точность и надежность системы цифрового учета. Документирование и ясность процесса имеют решающее значение для установления достоверности электронных доказательств в судах. Правильно спроектированная и реализованная система цифровых записей может автоматически учитывать эти аспекты, сводя к минимуму сложные ручные процессы.
Как только оцифровка записей и цифровые доказательства будут более широко распространенными, правоохранительные органы, внедряющие эту практику, начнут осознавать достоинства повышения доступности и надежности информации.
Законодательство призвано обеспечивать доверие к цифровым электронным записям и документам в качестве доказательств.
Законодательное закрепление возможности использования цифровых записей и документов в качестве доказательств является предпосылкой для «цифровой справедливости» в рамках отправления правосудия – суды уже используют электронную почту, цифровые фотографии, журналы транзакций банкоматов, а также документы, отражающие историю мгновенных сообщений, файлы, сохраненные из бухгалтерских программ, электронные таблицы, историю интернет-браузеров, баз данных, содержимое компьютерной памяти, компьютерные резервные копии, компьютерные распечатки и цифровые видео- или аудиофайлы.