Угонщик
Шрифт:
— Это сколько –маленькое?
— Не много. Сколько вам совесть позволит. На этом все, до свидания. Надеюсь, что у вас все будет хорошо.
Добравшись до РОВД, я первым делом зашел в кабинет Руслана:
— Ну что, чем обрадуешь? С Находки сообщение пришло?
— Нет. Что делать будем? Адвокат жуликов сказал, что завтра утром идут заявления подавать в Центральный РОВД.
— Значить надо сегодня отдавать деньги. Вы всю сумму собрали?
Руслан спал лицом и отвел глаза, видно, до последнего надеялся обойтись без финансовых потерь.
— Почти все сумму, двух
— Ну, значит, пусть твой папа звонит адвокату и договаривается о встрече на сегодняшний вечер. Но только, в разговоре нельзя говорить, что это компенсация за ущерб или оплата за лекарства. Вот возьми бумажку, я тут написал в каком ключе должен был быть разговор — «Я ни в чем не виноват, вы требуете, я вам деньги заплачу. Надеюсь, что после этого ваши угрозы прекратятся.» Понял? Ни слова, о том, что вы в чем-то виноваты, только о том, что он подчиняется насилию и его вынуждают деньги отдать.
— А зачем так сложно?
— Затем, что весь разговор вы запишите — я достал телефон с автоматическим определителем номера, с гордым именем «Русь», к которому, неведомые умельцы приделали дисплей от электронного калькулятора и большой диктофон с выносным микрофоном: — Разберешься как подключить?
— Постараюсь разобраться с телефоном. А диктофон как подключается?
— Не знаю, я не нашел, в какую дырку подключать, поэтому будете подставлять микрофон и так записывать.
— И зачем?
— Мы их, после передачи денег, будем задерживать. Договаривайтесь на шесть часов в кафе «Ледок». Я сейчас с со второй зоной договорюсь, чтобы парни с нами поехали на задержание, территория то их. С тебя еще заявление от папы, что с него деньги вымогают, за то, что он на бандитов заявление написал. Ну и сам вечером будь готов, только ты в задержании участвовать не будешь. Возьми у заместителя шефа, у Владимира свет Николаевича, видеокамеру, будешь снимать процесс задержания.
— Так она же только от сети работает.
— Точно, от аккумулятора камера работает максимум пяти минут. Значить тебя надо куда-нибудь в кафе, в укромное место посадить, чтобы ты момент передачи денег твоим папой снимал. Только давай так — если твоего папу не убивают конкретно ты сидишь в уголке и снимаешь. Мы договорились? Если не сможешь снимать и выскочишь, за папу заступаться, значит я с тобой больше дел иметь не буду.
В половине шестого вечера я занял позицию, подогнав машину под окна кафе «Ледок» на улице Основоположника. За полчаса, что я провел у входа в кафе, ко мне дважды стучались граждане, предлагая «подбросить» по их вечерним нуждам за, вполне приличные, деньги. За моим сиденьем, пытался найти прохладу на резиновом коврике грустный Демон, которому уже надоело париться в прогретой солнцем машине. Вечер начинался разнопланово. Сегодня вся техника сработала четко. Машина завелась.
Микрофон, замаскированный под старый датчик охранной сигнализации, что затерялся на большом окне в компании с десятком своих, настоящих, братьев, четко передавал мне, через коротенький хвостик торчащего проводка антенны, все звуки, что издавал за столом в кафе Конев Борис
В шесть часов к входу в кафе подлетел белый «Ниссан», водитель которого бросил его под углом в сорок пять градусов к краю дороги. Из машины полезли крепкие ребята, сверкая потными ежиками коротких волос и бугрясь рельефной мускулатурой. Впереди шагал Слава, одетый в светлые слаксы и толстую цепь с, умопомрачительных размеров, крестом. Остальные члены бригады нашли деньги на футболки, но щеголяли в обтягивающих шортах и кроссовках.
Я нажал на кнопку тангенты рации и в эфир полетел протяжный тоновый сигнал, чтобы через минуту, вернутся ко мне в виде аналогичного ответа. Если с техникой у нас сегодня все было хорошо, то с живой силой — как-то не очень. Мало того, что треть личного состава в отпусках, так еще оставшийся народ был не в пределах досягаемости.
— Ты понимаешь, что, что о таких мероприятиях надо с утра предупреждать? — начальник розыска, осознавая, что он не совсем прав, пугая меня, грозно шевелил усами, как малоизвестный, пока, артист Илья Олейников.
— Александр Александрович, если жулики стрелку на сегодня, на шесть назначили, «терпила» им что должен был сказать? Подождите, я пока ментов подтяну, давайте лучше на завтра все перенесем, чтобы всем участникам удобно было? — я понимал, что не совсем прав и, действительно, мог предупредить руководство с утра, но, упорно, в этом не сознавался.
— Ладно, не ной, пойду начальника РОВД возьму с собой, и сами поедем на твою стрелку. Скажи, куда и во сколько подъехать?
Нет, мне такого счастья не надо, чтобы кто-то из начальников на моем задержании, от бандосов по морде выхватил. Они мне конечно, ничего не скажут, но и не забудут этот эпизод никогда.
— Да не надо мне такого! — я мелкими шажочками пополз к двери из кабинета: — Сам вопрос решу. До свидания!
— Громов, стоять! — взревел за спиной начальник уголовного розыска, но я уже захлопнул дверь кабинета, сделав вид, что ничего не слышал. В принципе, моя недоработка, не учел, что на утреннем разводе присутствует совсем мало коллег, а многие, выдав руководству «раскрытие» на вечер, вторую половину дна проводят, «патрулируя» местные пляжи.
Так что, из личного состава в задержании я мог задействовать только Руслана, но этого делать было нельзя, он в любом случае, был лицом заинтересованным, что ставило под вопрос объективность любых его действий или слов. Поэтому роль Руслана сводилась к нажиманию кнопки «Запись» при видеокамере.
И вот мы обходимся теми, кого могли мобилизовать.
— Ну что, лошара? Деньги принес? — диктофон равнодушно фиксирует жизнерадостное ржание кого-то из крепышей.
— Да, вот они. — раздался голос Конева-старшего: — Только здесь не все, только первая половина: — Вот посчитайте.