Угрюмый дудочник
Шрифт:
— Запрет?
Она энергично кивнула:
— Запрет!
Остальные поддержали ее.
— Вир. — Эмрис нацелил бинокль на восток. — Что-то приближается… хоппер, я думаю. Идет на максимальной скорости…
Я взял у него бинокль и посмотрел в том направлении. Наш хоппер — с Лугардом. Наверно, пора убираться отсюда. Я повел свою команду вниз.
4
Если бы мы ожидали увидеть какую-нибудь реакцию Лугарда на происшедшее в порту, то были бы разочарованы. Внешне он выглядел обычно. С улыбкой захромал к дверям Батта; впрочем, лицо его было слегка искривлено восстановленной тканью
— Прошу прощения, милая леди, — обратился он к Аннет, используя вежливое инопланетное обращение и свободной рукой делая приветственный жест; в другой руке он нес корзину с едой, которую утром упаковала Аннет.
— Похоже, в спешке я прихватил ваш обед. Надеюсь, вы нашли, чем его заменить…
— Да, — коротко ответила она. Но потом тоже улыбнулась и добавила: — Нашли получше, чем в моей корзине, сектор-капитан.
— Не сектор-капитан, — поправил он. — Я в отставке, никем не командую и не буду. Я Грисс Лугард, владелец Батта. Но никакого отношения к силам безопасности не имею. Их больше не будет на Бельтане.
Тон его, вначале легкий и приветливый, стал серьезным: он предупреждал о чем-то, а не просто объяснял свое присутствие. Затем настроение его снова изменилось, вернулась улыбка.
— Как вам моя крепость? — Вопрос был адресован нам всем.
— Боюсь, мы слишком многое себе позволили, хотя вы разрешили входить в открытые комнаты, — заговорил я. Лучше сразу признаться, что мы наткнулись на систему связи — возможно, он хотел сохранить ее в тайне. — Мы включили вызов…
Он не перестал улыбаться:
— Да? И он сработал? И хорошо?
Может ли быть, что он сам не испытал систему, что ему не любопытно было проверить сеть, раскинутую по всей планете?
— Связь действует. Мы поймали часть вашего выступления на Комитете. — Пусть сразу узнает об этом. Если нас вышвырнут за то, что подслушивали… что ж, пожалуй, мы заслужили.
— Мое красноречие, не сдвинувшее горы предубеждений.
По-прежнему он был спокоен. Может, знал, что мы подслушаем? Но как это возможно? А может… может, он хотел, чтобы мы это сделали? Но зачем? Я догадывался, что на этот вопрос он не захочет ответить. Прита подошла ближе и взглянула прямо в его восстановленное лицо.
— Мы видели кое-что еще…
— В зале Комитета? — Все тот же беспечный тон.
— Нет. Вир говорит, что это один из старых постов безопасности. Там в кресле сидел рогатый бородавочник… он вел себя как… как человек!
— Что? — Впервые его безмятежность была нарушена. — Что ты хочешь сказать?
— Мы включили видеоэкран, — объяснил я, — и наткнулись на пост Риф Раф. Эта штука сидела в кресле у табло и смотрела прямо на нас. Конечно, случайное совпадение, но впечатляющее.
— Может быть, — согласился он. — Но если экран работал и в том конце, бородавочник испугался не меньше, правда, Прита? — Он запомнил ее имя из всех названных утром. — Не думаю, что нам нужно бояться нашествия рогатых бородавочников… Не их.
Другое дело беженцы на корабле, подумал я. Несмотря на внешнюю невозмутимость, внутренне Лугард не принял спокойствия бельтанской жизни. Впрочем, трудно было в это поверить в оставшуюся часть дня. Аннет была покорена, как и все бродяги. Я думаю, даже любопытство Гиты относительно Предтеч отошло на второй план перед непрерывным потоком рассказов Лугарда. Он говорил о планах организации новых заповедников, где будут изучать местную жизнь, применяя иноземную технику. Он с ней хорошо знаком. Он не хочет работать с мутантами,
— Вы высоко оценили мою скромную музыку, друзья. Но тени удлиняются, близится ночь, и я думаю, если вы задержитесь здесь, возможны неприятности…
— Вир! — Аннет вскочила на ноги. — Солнце почти село! Мы здесь уже много часов! Простите, Грисс Лугард, — она слегка запнулась, произнося его имя, — мы слишком злоупотребили вашим гостеприимством.
— Но, милая леди, это не злоупотребление. В Батте одиноко. В любое время вас — всех вас — тут ждут с радостью. Эта дверь не будет закрываться.
Он коснулся рукой поверхности двери, как бы подкрепляя свое приглашение.
— Мы можем прийти снова? — спросила Гита. — Когда?
Он рассмеялся.
— Когда хочешь, Гита. Все вместе и любой из вас — когда захотите.
Мы попрощались с благодарностью. Но, направляя хоппер к Кинвету, я гадал, вернемся ли мы когда-нибудь в Батт. Выступление Лугарда в Комитете вряд ли улучшило мнение о нем, и Аренс и его коллеги, вероятно, сочтут, что контакты с отставным офицером отрицательно повлияют на молодежь. К моему удивлению, однако, никто из нынешних руководителей Бельтана даже не упомянул о споре с Лугардом. Нас расспросили о событиях дня. Мы не упомянули о нашем невольном подслушивании. Но я не считал это обманом. Бродяги молча согласились со мной: они, по-видимому, решили, что вся эта история — для взрослых запрет. В остальном они были свободны и с подробностями рассказывали о планах Лугарда по изучению дикой жизни. Я инстинктивно сомневался в этих планах, но именно их Лугард назвал причиной своего возвращения на Бельтан.
— Значит, он просил вас вернуться, — заметил Аренс, когда Гита кончила. — Но не злоупотребляй его вежливостью, дочь. Он здесь со специальным заданием.
— Специальное задание?! — я не сдержал восклицания.
— Да. Но мы считаем, что это не все. К несчастью, он на все склонен смотреть с военной точки зрения, хоть и порвал с армией. Думаю, из-за ранений. Теперь у него статус поселенца-рейнджера… и в контракте особо отмечено разрешение на археологические раскопки.
— Предтечи! — воскликнула Гита и торжествующе посмотрела на меня. — Я была права…
Но ее отец покачал головой.
— Не Предтечи, нет. Здесь никогда не было их следов. Но перед войной Лугард нашел в лавовой пещере какие-то странные реликты. Тогда не было времени на исследования: уже вспыхнуло пламя всемирного безумия. Реликты так и не были изучены, сам Лугард призван в космос и не успел ничего сделать. Потом крыша пещеры обвалилась и закрыла его находки. Теперь, выйдя на пенсию, он попросил в качестве платы крепость Батт и окружающую местность и получил их. Все это есть в портовых документах. Вероятно, ему потребуется время, чтобы найти то место. Теперь, Вир, — он обратился непосредственно ко мне, — я не хочу, чтобы дети мешали Лугарду. Бедняга, он и так много пережил. Его взгляды на жизнь не должны нас раздражать. Он так долго жил в мире насилия, что теперь видит его повсюду. Если ему нужно общество, может быть, именно молодежь… — он задумчиво посмотрел на нас и добавил: — Он что-нибудь говорил вам о заседании Комитета? Как-то комментировал его решение?