Уха из золотой рыбки
Шрифт:
– Он это, – качала головой толстуха, – больше некому, остальные люди тут нормальные. Ну выпьют, подерутся, с кем не бывает… Похабник один, Савелий Петрович, к нему ступай.
Я побежала вниз, открыла багажник и вытащила оттуда несколько порнографических журналов с предельно откровенными, местами крайне мерзкими фотографиями. Купила издания по дороге, на одном из лотков, отдав, кстати, за «клубничку» немалые деньги. Уж что подумал торговец, когда к нему подошла хорошо одетая дама и тихим голосом попросила
Савелий Петрович походил на белую мышь, по недоразумению решившую прикинуться человеком. Узенькое личико, так и хочется сказать – мордочка, с длинным носом, крохотными глазками-бусинками и неожиданно большим ртом с влажными, толстыми губами, короткая шея плавно перетекала в покатые, бабьи плечи, от которых сразу начинался живот, заканчивающийся практически у колен. Внизу торчали две тощих ноги, обутые в ковровые тапочки. Савелий Петрович был тучен, но мелок, если вы понимаете, что я имею в виду: узкие кости, маленький рост и плотный слой жира.
Увидав меня, старичок удивленно спросил:
– Вы ко мне?
Я подмигнула ему:
– Привет.
– Привет, – слегка растерялся дедок.
– Войти можно?
– Ступай.
Я прошла в захламленную прихожую. Очевидно, Савелий Петрович жил в одиночестве, потому что никакая женщина, даже самая вдохновенная неряха, не потерпит подобного беспорядка.
– Иди сюда, – приказал хозяин и толкнул дверь в комнату.
Там было не чище.
– Дело у тебя какое? – поинтересовался дедуся, ощупывая мою фигуру колким взглядом хитроватых глазок.
Я снова подмигнула ему и выложила на стол, покрытый липкой клеенкой, вызывающе роскошный «Мистер N».
– Говорят, вы любитель подобных изданий.
Савелий Петрович молча взял в руки журнал и начал листать. Через пару секунд его лоб покрылся мелкими капельками пота, а пальцы, переворачивающие очередную страницу, затряслись.
– Нравится? – прищурилась я. – Девочки очень красивые! Загляденье, на любой вкус: блондинки, брюнетки. Если предпочитаете полненьких, пролистайте странички, пышечки в конце.
Савелий Петрович крякнул:
– Да, хороши, только зря ко мне пришли.
– Почему?
– Я знаю, сколько такой журнал стоит, аккурат вся моя пенсия уйдет, не куплю его.
– Не по вкусу пришлись курочки? – заботливо воскликнула я и вытащила «Хочу видеть». – У меня другие есть.
– У тебя все есть, – рассердился Савелий Петрович, – это у меня средств на покупки нет.
– А кто говорит про деньги? – фальшиво удивилась я.
Савелий Петрович слегка отодвинул от себя порнуху.
– Не понял. Бесплатно отдаешь?
– Да, причем оставлю вам оба издания.
– Ни рубля не возьмешь? – недоумевал
– Ни копейки, – кивнула я, – безвозмездно получишь, то есть даром.
Савелий Петрович потянулся к журналам.
– Надо только ответить на один вопрос, – быстро сказала я.
– Так ты опрос проводишь, – протянул дедушка, – а в награду фотки раздаешь.
Из глаз Савелия Петровича исчезла настороженность.
– Давай, вынимай свою анкету, – поторопил он меня.
Старичку явно не терпелось остаться с «Мистером N» и «Хочу видеть» наедине.
Я вытащила фото Малики Юсуповны.
– Ну-ка, посмотрите внимательно, вам знакома эта дама?
Савелий Петрович уставился на снимок.
– А где вопрос? – поинтересовался он.
– Это он и есть: видели ли когда-нибудь сию особу?
– Думал, про маргарин станешь спрашивать или кетчуп какой, – протянул дедуся, – это кто же такая, актриса небось, хотя навряд ли, страшна больно, черная, словно ворона, мне больше беленькие по душе, вроде тебя.
На всякий случай я отодвинулась от Савелия Петровича подальше. Кто знает, что ему может взбрести в голову.
– А, понял, – обрадовался старикашка, – значит, бабенку по телику показывают, ты мне предлагаешь назвать ее имя, если угадаю, получу журнальчики! Викторина, да?
– Вы получите эти издания обязательно, – успокоила я разволновавшегося вконец старичка, – и имени сообщать не надо. Просто попытайтесь вспомнить, где, когда и при каких обстоятельствах вы видели эту особу.
– Так нигде! – воскликнул Савелий Петрович и потянулся к «Мистеру N», но я ловко дернула глянцевый ежемесячник к себе.
– Нет, надо вспомнить. Ладно, я готова помочь. Не так давно вы выступали в суде свидетелем.
– Ну, – напрягся Савелий Петрович, – было дело, исполнил свой гражданский долг, а чего?
– Женщина, которая сбросила в реку мужчину, была похожа на ту, которую запечатлело фото?
Савелий Петрович отшвырнул от себя снимок, словно это был не лист бумаги, а шипящая кобра.
– Не помню.
Я секунду посидела без движения, потом вытащила из сумочки сто долларов, положила их на обложку «Мистера N» и подтолкнула «бутерброд» к дедушке.
– Теперь память просветлела?
Савелий Петрович крякнул, взял зеленую бумажку, поплевал на край ассигнации, помусолил его в пальцах, посмотрел купюру на свет, потом очень аккуратно сложил ее, спрятал под клеенку и спросил:
– Журнальчики, значитца, оставишь?
– Обязательно.
– Не она это.
– Как? – подскочила я. – Не может быть! Вы хорошо помните?
– Да не жалуюсь на память, – пожал плечами Савелий Петрович, – морковки много ем, капусты, вот мозг и работает. Это у того, кто мясо потребляет, ум к старости уходит…