Ухаживания за Августиной
Шрифт:
Я перевернула подушку, пытаясь устроиться поудобнее. Я принесла свою подушку в ночь после купания в бассейне Блоджетт и с тех пор проводила здесь каждую ночь. Под одеялом я прижалась своей ногой к ноге Риккарда.
— Тебе нравится твоя книга? — спросила я.
Он издал горлом утвердительный звук, что никак не помогло мне унять нарастающий жар в моем нутре.
Я прижалась грудью к его руке. Только тонкая ткань ночной рубашки разделяла нас.
— О чем она?
Это был роман «Человек в картинках» Рэя Брэдбери, книгу,
Его губы изогнулись в улыбке, когда он понял, что я делаю.
— Ты пытаешься соблазнить меня, Il Penseroso?
Мои щеки покрылись румянцем.
С преувеличенной медлительностью он сделал закладку на своей странице и положил книгу на прикроватную тумбочку. В каждом его движении чувствовалась целеустремленность, а сердцебиение участилось от предвкушения.
— Я недооценивал тебя.
Риккард провел пальцами по моей обнаженной руке, разрушая все связные мысли, возникавшие в моей голове. Он наклонился и поцеловал меня в шею, опускаясь все ниже и ниже, пока его губы не коснулись моей обнаженной груди.
— Я больше никогда не смогу нормально спать, — размышлял он. — Как я могу спать, когда ты рядом со мной? Крутишься, извиваешься, позволяешь этим маленьким ночным рубашкам задираться вверх…
Я почувствовала, как его пальцы скользят по моему бедру, возбуждающе приближаясь к той части меня, которая больше всего жаждала его. Когда он добрался до моих трусов, у меня задрожали колени, и он издал негромкий смешок.
Риккард перекатил меня под себя и устроился между моих бедер. Ощущение его пижамных штанов на моей голой коже и нижнем белье было достаточным для того, чтобы мое сердце наполнилось желанием.
Он приподнялся надо мной и посмотрел на меня взглядом, который можно было назвать только чувственным.
— Ты мне нравишься в этой постели, Августина. Очень нравишься.
Я прошептала: — Докажи это.
Он поцеловал меня, проглотив мой вздох. Наши рты двигались навстречу друг другу в страстном тандеме, пристрастившись к вкусу друг друга. Его тело прижималось к моему, его вес становился все более привычным, чем больше я спала в его постели.
Риккард дразнил меня языком, то отступая, то возвращаясь, пока я не схватилась за его затылок, чтобы удержать его на месте. Зубы впились в мою нижнюю губу, и мягкая боль пронзила меня между ног. Целая жизнь в поцелуях с Риккардом не кажется мне достаточным временем, подумала я, когда он застонал мне в рот.
Он оторвался от меня и направился к моей шее. Мой стон был достаточно громким, чтобы разбудить всю поместье: он целовал и облизывал мои ключицы, покусывая и посасывая их, пока я не почувствовала начало появления синяков. Он снял левую бретельку с моего плеча, целуя открытую кожу, и перешел на другую сторону.
Риккард не торопился раздевать меня, но не успела я опомниться, как он уже стянул через голову мою бабушкину пижаму и бросил её на пол. Далее последовали трусики, которые тоже полетели на
Мои груди отяжелели и болели, в животе все сжалось. Я выгнула спину, когда его рот встретился с моим соском, и стала ласкать его, пока мои пятки не уперлись в его спину.
— Риккард, — мои слова прозвучали плаксиво, но в тот момент я чувствовала себя в нескольких секундах от того, чтобы умолять. Я хотела, чтобы он был во мне — нет, не хотела, а нуждалась. Мне нужно было обладать им, быть наполненной им. — Пожалуйста.
Он издал горлом очень мужской звук.
— Какие у тебя прекрасные манеры.
Я извивалась под ним, пытаясь создать хоть какое-то трение…
— Но это не очень вежливо, — сказал он, схватив меня за бедра и удерживая на месте.
Моя ночная рубашка была задрана выше талии и ниже груди, волосы разметались вокруг, словно нимб. Я представляла собой беспорядочный клубок конечностей и волос, покрытый тонким слоем пота. Но Риккард смотрел на меня так, словно я была самой прекрасной девушкой на свете, словно Афродита, вышедшая из океана на моллюске.
Он спустил штаны и взял в руки свой член. Он был толстым и твердым в его руках, на головке виднелись капельки преякуляции. У меня пересохло во рту от этого зрелища, и я вывернула шею, чтобы получше рассмотреть его.
Риккард наклонился ко мне, переплетая наши пальцы. Наши глаза встретились, в них читалось беспокойство. Ты готова? говорили они.
Я кивнула.
Он медленно вошел в меня, растягивая меня так сильно, как никогда раньше. Мое тело сжалось, подстраиваясь под его длину. Я чувствовала его везде.
— О, Боже, Риккард… О!
Он выдохнул и снова вошел в меня. Я инстинктивно приподняла бедра, пытаясь принять больше его. С каждым толчком внутри меня нарастало наслаждение, помогая моему телу легче принимать его.
— Августина, — он произнес мое имя так, словно молился мне. — Ты так совершенна… О, ты была создана для меня… — он издал стон, и этот звук вызвал во мне еще одну дрожь желания.
Возвышавшийся надо мной Риккард представлял собой достойное зрелище. Мышцы его шеи напряглись почти до боли, когда он поднял голову, мышцы груди напрягались все сильнее с каждым толчком. Выбившиеся пряди золотистых волос упали ему на лоб, и он крепко зажмурил глаза.
Его толчки становились все быстрее и сильнее, а их ритм усиливал жар в моем нутре. Когда я достигла оргазма, мои бедра непроизвольно вздрогнули, а рот открылся в бесшумном крике.
Риккард выкрикнул мое имя, когда кончил, его локти подкосились. Он почти рухнул в мои объятия, и я с готовностью приняла его вес на себя. Через несколько мгновений он поднял голову и улыбнулся мне своей измученной улыбкой, от которой у меня закружилась голова.
***
Приведя себя в порядок, мы легли в постель. Я положила голову ему на бедро, мои ноги оказались зажаты между его руками. Мы прикасались друг к другу лениво и снисходительно, упиваясь нашей жадностью друг к другу и удовольствием, которое мы разделили.