Уик-энд в деревне
Шрифт:
– Интересно, чем он еще жертвует, кроме нас с Оксаной?!
– Что все-таки случилось? Он изменил?
– Не то слово.
– Ты должна знать, что мужчины сплошь и рядом делают это для самоутверждения или «по должности». Он никогда не променяет тебя на другую… Где он еще найдет такой бриллиант?!
– Он меня не менял, а просто забыл в чулане как пустую стеклотару… Мне неудобно говорить, но чтобы вы сказали о том, что он не спал со мной как муж уже полгода…
– Боже мой! Возможно, он болен и боится признаться. Нужно срочно показать
– Его болезнь называется разврат, самая низкопробная пьянка и разврат.
– Не может быть!
– Мало того, он почти перестал давать деньги на хозяйство. Мы живем на мою зарплату. Теперь я сама стираю белье. Нет десятки на прачечную…
– Почему ты мне раньше не сказала о своих материальных затруднениях? – свекор подошел к сейфу в стене, открыл его и достал пачку денег. – Здесь пятьсот. На ближайшее время тебе хватит, потом еще подброшу…
– Не могу я взять ваши деньги!
– Почему?! Разве мы тебе чужие!
– Не чужие, но деньги я брать не стану!
– В чем причина?
– Я твердо решила подать на развод.
– Где же ты собираешься жить? Ты должна подумать о дочке.
– Разменяем квартиру.
– Как! Это невозможно! Квартира принадлежит нашей семье с двадцатых годов. Ее получал мой отец, как один из первых красных директоров…
– Я имею право на жилье по закону. Вы получили вторую квартиру, используя мое право как молодого специалиста на жилье. Пусть это был для вас чисто формальный повод…
– Ты могла бы поехать к твоей маме. Насколько я знаю, она живет одна в трехкомнатной квартире. А мы могли бы компенсировать деньгами.
– Мне нужны не деньги, а собственное жилье!
– Если жилье получишь в твоем родном городе, согласишься уехать?
– Да, если квартира будет сразу.
– Мне нужно время, чтобы проработать варианты.
– Много времени я дать вам не могу.
– Речь идет о неделе, другой…
– Это можно!
Глава 4. Ее прошлая жизнь
В действительности Вероника ездила к матери, чтобы обсудить с ней свой развод и возможность переезда к ней. Однако та задумала выйти замуж за профессора кафедры философии Логуненко из военного училища, где мать работала в бухгалтерии. Профессор уже переселился к ней. Сбылась ее мечта стать профессоршей. Отец не дотянул до профессорского звания. Теперь она пела дифирамбы своему новому мужу, возможно, чтобы оправдать как-то свой поступок в глазах Вероники. Все восторгалась его эрудицией и манерами.
– Василий Аверьянович пишет монографию, ему нужен кабинет…
Вероника не выдержала:
– Зачем ты привела в наш дом этого тайного алкоголика? Раньше он проповедовал марксизм-ленинизм, теперь – американский неопозитивизм.
– Ты несправедлива! Он преподаватель, и передает студентам свои знания, а не убеждения
– Ему нужен кабинет в квартире, которую получил мой отец и на меня, в том числе. Две свои квартиры он оставил, одну дочери, другую бывшей жене. Там его кабинеты!
–
– Поговорим о твоем покое и счастье через некоторое время. У тебя хоть хватило ума, не прописывать его в своей квартире?!
– Наши чувства выше каких-то меркантильных интересов!
– А из каких интересов ты не поехала с отцом?
– Он не смог удержаться здесь из-за своего характера, который ты, к сожалению, унаследовала…
Вероника прекратила бесплодный разговор. Она поняла главное, на мать нельзя рассчитывать.
Свекор решил вопрос быстро, как и обещал. В министерстве, где она работала экономистом, после заявлений, которые ее попросил написать свекор, появился приказ о ее переводе на завод радиоэлектроники в ее родном городе. Это крупное оборонное предприятие подчинялось другому министерству, поэтому в том министерстве появился соответствующий приказ о приеме с немедленным предоставлением квартиры.
Когда Вероника приехала оформляться, то остановилась в заводской гостинице, а не у матери по двум соображениям. Во-первых, не хотела видеть профессора, во-вторых, это была форма давления на администрацию и профком, чтобы поскорее дали квартиру, так как по министерскому приказу за гостиницу платил завод.
В профкоме ей сказали, что нужно выполнить одну формальность: на ближайшей профсоюзной конференции записать ее на квартирную очередь. Ждать нужно было всего неделю. Вероника успела оформить все документы и пропуск. В пятницу – конференция, а в понедельник она приступает к работе старшим экономистом отдела внедрения новой техники и технологии.
Член профкома, заведующий квартирными делами, предупредил Веронику, чтобы она обязательно присутствовала на конференции.
– Зачем?
– Возможно, будут вопросы, потребуются справки… Короче, заочно такие дела не решаются. Вы уважаете наш коллектив?!
Вероника хотела уважать, поэтому на конференцию пришла. Многофункциональный зал, около тысячи мест только в партере, был забит почти до отказа – норма представительства от подразделений завода как раз и обеспечивала его заполнение.
Повестка дня была длинной, но Вероника не скучала. Первый раз такое сборище дает много полезной информации о предприятии, где тебе предстоит работать. Через три часа народ откровенно заскучал, по рядам зашуршали газеты и журналы…
А вот, наконец, и последний, ее вопрос. На трибуну для сообщения вышел уже знакомый профсоюзно-квартирный босс. Неожиданно долго он читал приказы по двум заинтересованным министерствам, выдержки из жилищного законодательства и коллективного договора. Усталый народ выкриками заставил его прервать объяснения, сформулировать вопрос и вынести на голосование.