Uingukage. Сокрытый в Тени Крыла
Шрифт:
– Видел. Но сенсей – сильный синоби, я уверен, у него было много миссий. И сейчас слова Футабе, что он лично говорил с Хокаге-сама, уже не кажутся мне враками.
– Я и не врала, – пробурчала девочка.
Но Инахо только отмахнулся:
– Пусть так. И что? Воровать, обманывать, присваивать. Ты слышал слова сенсея? Он сам признался, что обворовал клан Учиха. Это нормально? Может, пойдем к Учиха-доно и передадим содержание нашего разговора?
– Это будет большой глупостью, – вставила Футабе.
– Да. Глава клана Учиха сейчас – Саске Учиха. Он не так давно стал тюнином. А уж какие истории про него ходили. Но уверен, он просто посмеется нам в глаза, а мы выставим себя дураками. Предать сенсея? Настукачить? С этого ты хочешь начинать свою карьеру?
Футабе энергично закивала:
– Сенсей нам доверяет. Мы не можем его подставить.
Инахо надулся:
– Так нечестно, вы вдвоем на одного меня!
Рьюго поморщился:
– Извини. Но тебя никто и не заставляет. Сенсей сам сказал, если мы готовы, он обучит нас всему, что нужно знать. А если нет, то у нас есть право самим выбирать путь. Лично я завтра приду и скажу, что готов. Если все получится, возможно, моя семья уже не будет зависимой от клана Нара.
Футабе покивала:
– Я тоже готова.
– А если я скажу “нет”? Сенсей не станет меня учить? – еще больше нахмурился Инахо.
Рьюго пожал плечами:
– Сенсей сильный. Да и вы с ним тренируетесь, сам же знаешь. Он все равно многому может тебя научить.
Инахо выдохнул:
– Ладно, убедил, я подумаю. Но мне это не нравится! Я хочу быть настоящим синоби! Героем!
– Таким, как Инудзука Дайтуки? – хмыкнул Рьюго.
– Он был героем! – снова набычился друг. – Что бы сенсей ни говорил, это не отменяет героического поступка Инудзука Дайтуки!
– Угу, – скептически промычал Рьюго.
– Все, я пошел! – отмахнулся Инахо и сорвался в бег.
Футабе некоторое время смотрела ему в след, немного помялась, неуверенно сказав:
– Я, наверное, тоже пойду. Увидимся завтра?
– Да, пока, – махнул рукой Рьюго.
По дороге домой он размышлял, пытался, но в голове творилась какая-то каша. Все же мало в нем крови Нара – способности к аналитике совсем не такие, как у родственников. Дорога домой так или иначе проходила через квартал Нара, так что Рьюго шел по земле клана. На самом деле клан, как и его члены, не вызывали у гэнина такого уж отвращения. Клан как клан, и в нем были весьма интересные и добрые люди. Сверстники из Нара были его друзьями, а бабушка Джия, сестра матери отца, пекла очень вкусные пироги. Но вот отношение старших членов клана, которое они иногда проявляли к семье Укитака, ему очень не нравилось. Укитака были младшей, подчиненной семьей, и практически все члены семьи прислуживали в клане Нара. Как рассказывала мама, это было неплохо. Жить при сильном клане синоби намного лучше, чем работать в селе, на земле. И с точки зрения клана это было хорошо. Ведь Укитака были членами семьи, пусть и младшими, побочными, зато им оказывалось определенное доверие. Даже простые служанки могут услышать очень многое, а так клан Нара мог не опасаться шпионов. Но как же мучительно больно было смотреть, как тетя или старшая сестра моют полы и убираются в домах старших семей.
– Рьюго! – окликнул гэнина знакомый голос.
Парень обернулся. Из ворот, мимо которых он только что прошел, вышел Шикамару, как всегда, с лениво-отстраненным выражением лица, в костюме тюнина. Про себя Рьюго подумал, что Шикамару бы пошла сигарета в зубах, чтобы подражать сенсею, или хотя бы сэнбон.
– Здравствуй, Шикамару-сенпай, – поклонился Рьюго.
– Привет. Ты шел с таким задумчивым видом. Случилось что-то?
– Нет, все нормально. Просто... Шикамару-сенпай...
– Просто Шикамару, – поморщился тюнин.
– Шикамару, можно мне задать не очень хороший вопрос?
Тюнин почесал затылок, задумчиво глядя на гэнина.
– Смотря какой. Задавай, если смогу, отвечу.
Рьюго еще немного помолчал, решаясь, но все же спросил:
– Ты же учился вместе с Като-сенсеем, так?
Тюнин едва заметно нахмурился, но кивнул.
– Можешь рассказать мне о нем?
Шикамару оглядел улицу и, наткнувшись взглядом на пустующую беседку, указал на нее.
– Идем, не посреди улицы же болтать.
Синоби зашли внутрь. Рьюго немного нервничал, ерзая на скамейке, а Шикамару откинул голову назад и смотрел в небо, на медленно плывущие облака.
– Что именно ты хочешь узнать? Твой вопрос, знаешь ли, очень расплывчатый.
– Ну... просто он... странный. Я не всегда его понимаю, все мы. Можешь рассказать что-нибудь, чтобы мне было проще с ним общаться?
– Странный, да?
Шикамару задумался, молча глядя в небо. Прошло несколько минут, и Рьюго уже подумал, что тюнин вообще отвлекся и забыл о разговоре, когда Шикамару все же поднял голову и сфокусировал взгляд на нем.
– Тебе, наверное, стоит знать несколько вещей. А может, и не стоит – это как посмотреть. Твой сенсей – самый молодой претендент на звание токубетсу дзенина за последние... да с последней войны, наверное. В мирное время так быстро в званиях не растут. Следующее лучше никому не рассказывай. Като – безликий.
Рьюго удивился, но кивнул. Такую версию они уже рассматривали, правда, отмели как мало вероятную.
– И он порученец Хокаге-сама.
А вот теперь гэнин удивился по-настоящему.
– Порученец?
Шикамару пожал плечами:
– Без подробностей. Но контракты и миссии он получает от весьма влиятельных людей. Ты не должен это знать. А я... я сын главы клана. И последнее. Като – единственный действующий убийца “S” ранга.
Рьюго замер, ошеломленный до самой глубины души. А Шикамару лишь лениво огляделся.
– Я тоже удивился, когда узнал. Большего я рассказывать не буду. Но, думаю, тебе и это поможет лучше понимать своего сенсея.
– Но... а зачем тогда...
– Собрали вашу команду и отдали ему? – угадал вопрос Шикамару, и, пожав плечами, ответил. – Не знаю, вариантов много. Он, вообще-то, еще и специалист по экономической войне, также высокоранговый. Может, натаскивает вас на том же направлении. В Конохе людей этого профиля не очень много, так что профессия хорошая, я бы на твоем месте рад был. Я ответил на твои вопросы?
– Да, спасибо, Шикамару.
Тюнин хмыкнул.
– Ты поосторожнее с ним. Держи ухо востро и доверяй аккуратно. Ходят нехорошие слухи, – но Шикамару замолчал, одернув себя, – и не разбалтывай.