Uingukage. Сокрытый в Тени Крыла
Шрифт:
– А-а-а! – в лишенной света комнате, наполненной затхлым тяжелым воздухом, где-то очень глубоко, резко проснулся синоби, заводив руками в темноте.
“Где я, почему так темно?! Или это одна из странных тренировок Като-сенсея?!... Като-сенсея?” – мысли, пробежавшие в его голове, резко сбросили пелену сна, а волна холодной ярости прочистила разум.
– Нет у меня никакого сенсея, и уже давно, – тихо проговорил мальчишка.
Он опустился на матрас, обхватив колени руками. Он бы никогда не признался, но ему стало жутко.
Холод сковал тело.
Один в бесконечных подземельях.
Один. Во тьме.
====== Глава 153 ======
Отхожу назад, пытаясь восстановить дыхание. Биджу, раньше это было просто, а сейчас... Надо попытаться его заговорить, это даст мне время.
– Я тебя не узнаю. Что за херня про синоби и обычных людей?
Джокер остановился, улыбнувшись:
– А круто звучит, правда? Пафосно и ни пизды не понятно. Хе-хе-хе, – он неожиданно помрачнел, – я это учил почти неделю, чтобы уверенно повторять. И то приходится шпаргалку носить...
Он вытащил из кармана бумажку, которую и продемонстрировал мне.
– Все еще забываю, – он пожал плечами, – вообще-то мне накласть и на синоби, и на людей. Но с этими повернутыми на революции психами весело. Гляди, какой фейерверк мы забабахали!
Он вскинул руки, будто желая обхватить весь город. А я усиленно думал. Что-то мало похоже на то, что он притворяется. Был бы он действительно пришельцем из другого мира, взявшим личность Джокера, как маску, мы бы сейчас говорили о совсем другом. Но нет, он продолжает вести себя, как псих.
– Да, масштабно. Думаешь, дело выгорит?
Он отмахнулся:
– Выгорит или нет... А какая разница? – Джокер перевел взгляд на меня. – Они все считают, что могут что-то решить. Могут что-то изменить, если приложат достаточно сил. Не-е-ет. Все это ерунда. Мир живет так, как хочет, не оглядываясь на мнение жалких людишек. Что будет, если сегодня Дайме умрет?
Я похолодел от этих слов.
– Ничего, – пожал плечами Джокер, – ничего не изменится. Будет другой Дайме, и все пойдет дальше.
Нужно с этим заканчивать и как можно быстрее.
– Он не умрет. Силенок у вас не хватит.
– Может, и так, – легко согласился Джокер, улыбнувшись. – А может, именно сегодня все покатится ко всем чертям, а? Отдышался? Продолжим? Неинтересно, когда жертва совсем не сопротивляется. Не получаешь удовольствия.
Простое движение руки, и его кнут разматывается, в ладони остается только рукоять. Кнут длинный и в замкнутом помещении будет неудобен. Или я чего-то не знаю?
– Ты не того выбрал жертвой.
Наблюдая за хищный оскалом противника, сосредоточился. Его устройство, чем бы оно ни было, раскачивало чакру, делая контроль над ней уделом мазохистов. Но вот послать один единственный импульс в нужном направлении. Руки слегка дрогнули от короткой вспышки боли, но печати на костюме сработали, впуская дымовую завесу. Вместе с этим резко отступил назад, а в дыму уже хлестко и сухо ударил хлыст. Да, ограниченность пространства ему явно не помеха.
Следующим прыжком я прошел в соседнюю комнату, вытягивая из кармана взрыв-печать. Послав короткий импульс чакры на печать, от чего руку прожгло болью, поставил ее на косяк, а сам схватил два табурета. Стоило Джокеру появиться из дыма, как первый табурет отправился в полет, а за ним и второй. И если первый Джокер успешно сломал ударом хлыста, то второй оказался неожиданностью и врезался в лицо клоуна. Недовольно промычав, Джокер шагнул вперед, и я подорвал печать.
Взрыв слегка оглушил, но не настолько, чтобы терять ориентацию в пространстве. Одной рукой сжав керамбит, а второй выхватив сюрикен Игараси с закрепленным на нем тросом, я шагнул вперед. Взрыв не был сильным, чакры я вложил немного, но Джокеру сильно обожгло руку да и тело с лицом. Он занес руку с хлыстом для удара, а я швырнул сюрикен. Уклониться от удара не успел, кожа хлыста хлестко ударила в груди. Больно, но не смертельно. Рванулся вперед, натягивая трос плотно севшего в предплечье сюрикена и проскальзываю под рукой Джокера, одновременно нанося удар керамбита по телу, чувствуя, как расплескивается чужая кровь. Противник на раны, кажется, даже не обращает внимания, быстро сбрасывая эффект оглушения. Он наносит новый удар хлыстом, но несколько неудачно, в замкнутом пространстве и на малой дистанции это действительно не самое удобное оружие. Я прыгаю, пропуская хлыст под собой. Без чакры сложно, да и прыжок получается невысоким, и если хлыст пролетает подо мной, то локоть Джокера, который врезается мне прямо в грудь, отбрасывает назад. Тем не менее трос медленно затягивается на руке противника. Джокер выхватывает откуда-то длинный нож, вновь атакуя хлыстом. От удара я уклонился, но сразу пришлось блокировать выпад ножом, пытаясь отвести его в сторону керамбитом. Неудачно – лезвие вспарывает костюм и оставляет глубокую рану где-то под ребрами. Джокер прижал меня к стене, скалясь в лицо.
– Больно, наверное, – ухмыльнулся он.
Импульс чакры, отдающийся болью во всем теле, и в воздух вырывается газ. Пусть Джокер как-то игнорирует боль, но это даже ему покажется малоприятным. И действительно противник отстранился от меня, закашлявшись. Правда, мне самому потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя после боли от использования чакры, да и в открытую рану попал яд, так же вызвав неописуемое удовольствие. Шагнул вперед, нельзя терять инициативу. Джокер только начал подниматься, собираясь занести руку для удара хлыста. Оказавшись рядом, подрезал ему сухожилия керамбитом, едва успев убрать ногу от ответного удара ножа. Яд исчез, и Джокер пошел в атаку, размахивая ножом. Чуть отстраняюсь от первого удара и, резко присаживаясь и делая разворот, используя инерцию тела, наношу удар ногой по ногам противника или, если проще, делаю подножку. Джокер падает, на миг теряясь. Выбрасываю вперед руку с керамбитом, но натыкаюсь на блок, поставленный еще рабочей рукой противника. Но у меня-то вторая рука свободна, и, набросив на его ладонь петлю, резко ее затягиваю, повторяя удар керамбита. Он пытается что-то сделать, но не может. Лезвие погружается в горло, зацепляя трахею, и я резко дергаю вверх. Пользуясь временем, пока Джокер заливает своей кровью пол, требуемым ему на восстановление... Биджу, а ведь действительно регенерирует, тварь... Накидываю еще несколько петель троса на руку с хлыстом, а затем и на горло. Набрасываю трос на еще один сюрикен и бросаю его в потолок, создавая импровизированную виселицу. Натягиваю трос, отчего руки противника притягивается к шее, а сам он повисает на тросе, конвульсивно дергаясь.
– Я же сказал, ты не того выбрал жертвой, – пытаясь отдышаться и куда-нибудь прицепить конец троса, произнес я.
– Хе-хе-хе, кха, кха, – он пытался смеяться сквозь кашель, вырывающийся из разорванной глотки, – ты нее убьешь меня, просто не сможешь. Нельзя убить носителя Хаоса. Кха, кха.
Не обращая внимания на его слова, достаю полевую аптечку. Рану стоит обработать сейчас, как можно быстрее, а то от потери крови уже в голове мутно становится. Закончив с самоизлечением, зашел к противнику сзади, ища прибор, которым он блокировал чакру. Эту штуку, чем бы она ни была, нужно сдать Корню на изучение. Биджу! Не хочется своими руками вкладывать в их руки такое оружие, но сейчас выбора нет. Нужно, чтобы кто-то как можно быстрее разобрался с устройством этого...
Стекла в окнах разбиваются вдребезги, правое плечо прорезает болью, и что-то врезается в маску, ломая ее. Падаю на пол, рукой нащупывая хвост болта, застрявшего в плече. Биджу! Плохо, плохо, плохо! Как же вы не вовремя! Тикусе! Доставая еще одну взрывную печать, напитываю ее чакрой и прилепляю на задницу Джокера, потому что выше сейчас просто не могу достать.
– Все. Срать больше не будешь.
Нужно вернуть себе способность использовать чакру, иначе просто погибну. Через стекла влетает еще несколько болтов, застревая в стене. Эти больше, крупнее... Ксо!