Uingukage. Сокрытый в Тени Крыла
Шрифт:
Я зацепился за главное:
– Так все же собираемся?
Птиц вновь кивнул.
– Посмотри на них еще раз. Это произойдет и с тобой, если ты не справишься. Хотя ты и сам все знаешь, но пренебрегаешь опасностью, как это свойственно молодым и горячим.
Ухмыльнулся:
– А ты будешь брюзжать, потому что это свойственно старым и опытным, – и уже серьезнее продолжил, – я осознаю опасность, учитель. Но сейчас это лучшее решение.
Да, именно так. Я в очередной раз едва не убился об очередного противника. А очень скоро, пусть я и не знаю, когда именно, мне предстоит встреча с еще более опасным противником. И проблема в том, что это не будет привычный для синоби поединок. О нет, нельзя просто взять и убить главу Корня. Придется все сделать так, чтобы сам Корень не развалился от этого – его ресурсы еще могут быть полезны. Да и каких-либо разрушений в процессе захвата власти стоит избежать. И все это время никакой возможности для тренировок у меня уже не будет. Нет, нужно взять по максимуму и взять сейчас.
Оракул обернулся ко мне и несколько секунд пристально смотрел. И, возможно приняв какое-то решение, хотя не могу быть уверенным, он спросил:
– Ты когда-нибудь задумывался над тем, зачем я вообще тебе помогаю?
Неожиданный вопрос. И очень неприятный.
– Задумывался. Но не нашел ответа.
Птиц неторопливо пошел к центру Долины, поманив меня за собой крылом.
– Это было раньше, Като. Раньше я мог запутать тебя речами или просто говорить, а ты слушал и внимал. Но это время прошло. То, что ты умеешь сейчас, уже почти сравнялось с тем, что умел мой учитель перед своей смертью. То, для чего ему потребовались годы медитаций и тренировок, ты освоил за несколько лет. Я передал тебе основы и некоторые знания. Я научил тебя основам и показал некоторые простейшие техники. Все остальное ты понял и сам. Возможно, это и называется талант.
Его речь была неспешной, и сейчас он не столько хотел меня чему-то научить, сколько просто говорил со мной.
– Мне приходилось обучать других. И мне порой казалось, что мои ученики умнее меня. Когда я передавал им знания, которыми овладел сам, они воспринимали их удивительно быстро.
Птиц кивнул:
– Да. Прошло всего несколько лет, а мы с тобой говорим на равных. Мне стоит гордиться собой, я все же неплохой учитель, если ученик превзойдет меня так быстро и еще при моей жизни.
– Ты бессмертен. Я бы удивился, если бы ты умер от старости до того, как я тебя превзошел.
– Ты иногда задумывался над тем, чтобы сразиться со мной?
Теперь уже киваю я:
– И даже убить. Верно. Потому что не понимал твоих мотивов. Как и сейчас не понимаю. Но сражаться? Только после того, как у меня не останется других врагов.
– Или я сам не пожелаю напасть на тебя.
Некоторое время мы молчали, каждый о своем. И я не заметил, как оказался рядом со светилом Долины. Ее собственное солнце. Если присмотреться, оно уже совсем не яркое, да и форма...
– Стоп! Это что? Яйцо? – удивился я.
Птиц... Ухмыльнулся? Усмехнулся?
– Именно. Единственный, так и не родившийся пока ребенок моего учителя. Ребенок, перенявший от матери куда больше сил, чем даже я смог овладеть за все эти годы.
Меня посетила еще одна догадка.
– Твой учитель. Это была павлинка?
Птиц с некоторым удивлением посмотрел на меня:
– А ты не заметил по статуе?
Впору бить себя ладонью по лбу. Глупо вышло.
– Так что с этим яйцом?
Павлин пожал плечами.
– Я не знаю. Я так и не смог понять, как ему помочь. Моих знаний и сил недостаточно для этого. Я превзошел своего учителя, Като.
От Оракула разошлась волна сенчакры, а заодно пошел и свет. Переведя взгляд на учителя, я видел уже не павлина – это было нечто большее. Все его перья приобрели бело-желтую окраску и будто светились изнутри. От всего его тела расходились пусть не сильные, но вполне заметные золотистые волны природной чакры. Глаза, казалось, источают языки ярко желтого пламени, а вокруг их появилась тонкая вязь трещин, из-под которых пробивался свет. И Оракул уже не стоял – он парил, не взмахивая крыльями, а просто повиснув в воздухе.
– Я превзошел моего учителя. И я начал обучать тебя, чтобы ты когда-нибудь превзошел меня. Превзошел, и, возможно, смог бы помочь этому невылупившемуся ребенку. А если нет, чтобы обучил еще кого-то, кто зайдет еще дальше тебя.
Что-то мне подсказывает, что вот именно сейчас начнется настоящая тренировка. И меня несколько беспокоит то, как именно она будет проходить.
– Я готов, Оракул. Что я должен сделать?
Если он сейчас скажет “выжить”, я точно ударю себя ладонью по лицу.
– То, что ты видишь, это то, что жабы бы назвали режимом отшельника, как бы глупо это по сути ни было. Я не могу ни описать тебе этих чувств, ни наставить на путь, на котором ты сам научишься в него входить. Лишь немного поделюсь теорией, чтобы ты быстрее понял, что от тебя требуется. До этого момента ты использовал природную чакру. Но все это время природная чакра оставалась нейтральной. Вне зависимости от того, что ты чувствовал, природная чакра всегда оставалась нейтральной. То, что делает проклятая печать. Искажение сенчакры. Суть близка. Проклятая печать, пропуская сенчакру через себя, искажает ее, но заставляет бурлить, гореть, достаточно точного слова не существует. Ты будешь делать тоже самое, но не искажая сути. Впрочем это нужно почувствовать на своей шкуре. Поэтому я введу тебя в режим отшельника, а ты уже будешь пытаться его удержать.
И, раньше, чем я успел хоть что-то ответить, Оракул резко рванул ко мне. Моей реакции было достаточно, чтобы уклониться, но... Раз он сказал, что сам переведет меня в режим отшельника, значит, и сопротивляться не нужно...
А Оракул просто влетел в меня, на мгновение вызвав резкое жжение где-то в груди. Но боль исчезла мгновенно, вместо нее на меня обрушился вал... Я понимаю, почему Оракул даже не стал пытаться объяснить это. Чакра внутри меня пришла в движение, но оставалась на месте. Она будто вибрировала, колебалась, жила. Это нельзя назвать ощущением, это просто есть.
Но в какой-то момент это начало сходить на нет. Чакра успокаивалась, возвращалась в обычное состояние. Вспоминая слова Оракула, я пытался сохранить это состояние, но получалось плохо или не получалось вообще. Когда все вернулось в норму, я осознал себя стоящим на коленях и тяжело дышащим. Боли не было. В коим-то веки тренировка не причиняет боли.
– Поднимайся, продолжим.
Встав, я вдохнул поглубже и, успокоившись, выдохнул.
– Я готов продолжать.
Оракул кивнул:
– Когда у тебя начнет получаться, а это произойдет рано или поздно, не увеличивай возбуждение чакры. Просто неспособность контролировать чакру природы приводит к превращению в камень. В нашем случае, если ты не удержишь это состояние, я думаю, будет еще хуже.