Uingukage. Сокрытый в Тени Крыла
Шрифт:
А Саске уверенно огребал от Данзо. Уклоняться сразу от нескольких щупов, каждый из которых может тебя на части разрубить, да при такой скорости старика…
Встаю и рывком прыгаю в бой. Данзо пытается отмахнуться от меня песчаным щупом, но хватаюсь за песок пылающей рукой. Старик только сейчас понимает, что я не стал ничего делать с техникой, убивающей меня. Единственный открытый глаз выразил удивление. А вот так! Не привыкать мне играть в серийного самоубийцу. Песок вспыхивает, но Данзо тут же отбрасывает весь конец щупа в сторону. Выиграв момент, я наношу мощный удар другой рукой. Удар вязнет в песке, которым покрылся Данзо, как защитой, оставляя только ноги и шаринганистый глаз.
– Чидори!
Покрытая разрядами рука пробивает грудь Данзо, но все же недостаточно точно и не убивает сразу. Лапа со всей силы бьет Учиху, и я снова хватаюсь пылающей рукой, на этот раз за его клинок. Пальцы срезает сразу, но пламя перекидывается на меч. Старик тут же отбрасывает и лезвие, а мне куда-то под ребра врезается песчаный щуп, успев прорезать кожу и что-то там задеть до того, как я применил защитную технику. В свободной руке формирую ударную технику, отскакивая назад, уклоняясь от щупов. Формирую луч, направляя его в Данзо, но он лишь закрывается песком. В этот момент в песок врезаются клинки Саске, по которым он дает разряд тока. Весь, на какой способен, видимо, потому что срабатывает. Песок осыпается. Данзо теряет над ним контроль, всего на несколько мгновений. Я формирую ударную технику в почти догоревшей руке и выстреливаю лучом в Данзо. Черное пламя прыгает на луч, и по нему добирается до старика. Я провожу лучом по его телу, и пламя охватывает Данзо полностью.
Старик, уже охваченный пламенем, выкрикивает:
– Изанаги!
Тело Данзо исчезает. Но тут же появляется вновь, чуть в стороне и не покрытое пламенем. Я промахнулся?
– Аматерасу: отмена! – Учиха успевает отменить убивающую меня технику, пока Данзо не атаковал вновь.
Пламя исчезает, но на руку лучше даже не смотреть. Шагом смещаюсь к Данзо. У него нет меча, без которого он, похоже, не может использовать вакуум, а значит, сейчас это относительно безопасно. Старик поднимает осыпавшийся песок, закрываясь им, и я лишь наношу сильный удар по песку, сразу подпрыгивая вверх, а с потолка за спину противника. Но Данзо уже сплевывает кровь. Мою атаку он как-то обманул, но вот удар Саске его все же задел, оставив рану в боку. Данзо пытается достать меня песком, но открывается для Саске. Учиха пока не в состоянии встать, но в состоянии метнуть сюрикены, и отвлекшийся старик получает несколько железок в спину.
Он тут же переводит часть песка за спину, чтобы закрыться от дальнейших атак, но ослабляет защиту спереди. Мерцанием расхожусь, одновременно ударяя ногой по песку и подхватывая нагинату, валяющуюся рядом. Удар пробивает песок, и я вгоняю лезвие на длинном древку в открывшуюся брешь. Металл находит плоть, разрубая кости и разрезая мясо. Лезвие вошло куда-то в грудь, и я рывком тяну его вниз, разрезая ребра и оставляя длинный разрез в брюхе до самого паха. Из старика вываливаются органы, но кровоточащий глаз все еще направлен на меня.
– Амате…
Дергаю лезвие чуть на себя, а затем резко вверх, чтобы насадить голову на острие. Лишь когда сталь прорезает челюсть и добирается до мозга, шаринган резко гаснет. Все, конец.
Отпускаю оружие и отхожу к стене, чтобы присесть и отдышаться. Рука отдается болью. Биджу! Снова правая! Что же ей так не везет-то! Песок осыпается на пол, и с той стороны ковыляет Саске, посматривая на мертвое тело. Останавливается, переводит взгляд на меня.
– Конец?
Ухмыляюсь:
– Нет. Передышка. Но теперь хоть в Конохе получится пожить спокойно, не оглядываясь за спину.
Учиха кивает, переводит взгляд на руку и высказывает витиеватую матерную конструкцию.
– Забей, – отмахиваюсь здоровой рукой, – Придумаю что-нибудь. Данзо, вон, себе руку Шукаку пристроил. Может, и я себе часть какого-нибудь монстра отгрызу, а?
Саске хитро оскалился:
– А Ино что скажешь?
Нервно смеемся. Покосился на руку. Дрянь. От ладони осталась часть кости с кусками обугленной плоти. Все остальное – черная гарь почти до самого плеча. Вот же… Это уже не Биджу надо вспоминать. Сразу Шинигимами? Так мы с ним почти подружились, после таких-то жертвоприношений. Хм…
– Поднимайся! – махнул мне Саске. – Я хочу вернуться к жене и ребенку.
Улыбнулся:
– Знаешь, я тоже.
Поднялись и потопали обратно. Сначала дошли до Рьюго, который держал бессознательного Инахо на плече. Всех троих, вместе с Саске, отозвал обратным призывом к Миине. Вошел сюда один и выйду один. На обратном пути из подземелий даже в жилой части базы Корня, никого более не встретил. Ну, ничего, отдохну немного, и приступим к работе.
Вышел на свет. Уже расцвело, и тепло солнечных лучей показалось мне неожиданно приятным. Даже боль в руке почти перестала беспокоить. Вот только это был еще не конец.
Из леса на полянку, где стоял одинокий камень, под которым и скрывался вход на базу, вышел Хатаке Какаши. Хмурый. И очень напряженный.
– Яманако Като, – повязка была поднята, и меня сверлил шаринган.
– Какаши-сан? – напрягся. – Майто-сан, Сарутоби-сан, Ибики, Юхи-сан… Анко-сенсей.
Все были хмурыми. Анко так вообще едва сдерживала ярость… И страх? И здесь были не только они. Несколько плохо знакомых мне синоби из АНБУ. Шикаку, Иноичи, Чоза, Шиби, даже Хиаши. Епт, да здесь дзенины Конохи. Возможно все, что сейчас в деревне. Это меня что ли встречают? Впечатляет.
– Яманако Като, – повторил Какаши, – ты обвиняешься в убийстве Третьего Хокаге Сарутоби Хиреузена и двух старейшин Конохи.
Ну, я надеялся, это немного не так пройдет. Поднимаю руки.
– Я не буду сопротивляться.
Клянусь – я слышал выдох облегчения.
Ну, Като, помнишь правило? За добрые дела надо платить.
*
Он снова прятался. Скрывался в тенях. Одна из сильнейших Скрытых Деревень, населенная сильными синоби. Но он оставался незамеченным. Его новые способности позволяли прятаться практически ото всех. Его не замечали даже Хьюга. Правда, со сражениями было хуже. Состоявшийся поход на базу Корня показал, что Рьюго лучше продолжать прятаться. Он мог нанести один неожиданный удар, но любые ответные атаки, если они настигали его, сжигали очень много чакры. Нет. Не сжигали. И перегоняли в проклятую печать. И, если печать наполнится определенным количеством чакры, которые они вместе с Оракулом опытным путем установили, Рьюго потеряет контроль. А потеряет контроль – своими силами вернуть себе человеческую форму уже не сможет. Правда, печать чакру сжигала достаточно быстро, и ему хватало даже короткой передышки, чтобы снова начать действовать, но… он трижды подходил к этой грани, там, в подземелье. Так что сражения ему лучше избегать.
С другой стороны, Рьюго становился отличным шпионом. Клановые кварталы он пока обходил стороной, и в другие защищенные места не лез. Но вот просто по улицам в не очень солнечный день двигался совершенно свободно и с минимальными затратами сил. Пару раз приходилось подавить желание зайти к Футабе, поздороваться. Нет, не сейчас. Чуть позже, когда с сенсеем все решится. Побывал на собственной могиле. Это было странно, смотреть на надгробие самому себе. Приходил какой-то Хьюга, кажется, смутно знакомый. Похоже, хотел поговорить с Рью. Нет, не с Рьюго, а с тем, кто часто приходил к его могиле. Мог быть это Инахо? Или же был кто-то другой?