Uingukage. Сокрытый в Тени Крыла
Шрифт:
Закончив проверку, старик вернулся к заключенному. Он видел много заключенных, но этот относился к самой малочисленной группе. Он был уверен в том, что не просидит здесь долго. И потому окружающее беспокоило его мало. Насколько такое отношение было оправданно, Мацуда не знал, но спрашивать не собирался.
– Сиди смирно, будет почти не больно.
Заключенный остался индинфферентнен, внешне не обращая внимания на ирьенина. Мацуда быстро закрепил съемный протез на руке. Ничего сложного, несколько ремешков да замочков.
– Вот так. Смотри, этим движением ты отодвинешь большой палец, этим – два других. Опробуй.
Заключенный подвигал рукой, открывая и закрывая ладонь. В лучшем случае этой рукой можно держать чашку. Ну, или если удачно ткнуть, то выбить глаз. Больше не для чего она не подходит.
– Особо не нагружай. Сломаешь – чинить буду только за твой счет. Ну, или, если накопишь денег, могу поставить что-то получше.
– Не сломаю… Что-то еще? – заключенный бросил вопросительный взгляд на меднина.
– Нет, свободен.
Заключенный еще немного подвигал “ладонью” и покинул лазарет.
Новая шестерка будущего бойца ждала у выхода. Двойка был вполне доволен жизнью, даже прятал улыбку, чтобы не казаться слишком счастливым и не провоцировать надзирателей, крутившихся вокруг лазарета. Завтрак уже закончился, но в этот раз у Двойки даже отбирать что-либо не попытались.
– Привет! Завтрак уже закончился, ты поел? – первым делом спросил бывший синоби. – Если нет, могу попробовать что-нибудь достать, но не обещаю.
Тринадцать-девятнадцать перевел на паренька нечитаемый взгляд. Двойка явно помылся, темные волосы больше не носили следы запущенности, да и от него не пахло. Несколько шрамов на руках, и некоторые из них явно от драк.
– Я сыт. Тебя не трогали?
Парень отрицательно покачал головой:
– Нет. Приходили договариваться о ставках.
Тринадцать-девятнадцать кивком приказал следовать за собой. Время между завтраком и обедом было занято в зависимости от корпуса. Хм, ну пусть кто-нибудь попробует подойти и сказать Коноховцу, что ему нужно делать. Вообще-то время считалось свободным, только некоторых заключенных в порядке дежурства ставили на определенные грязные работы.
– Почему столько гуляющих зеков? – калека кивнул на площадку.
Двойка начал с готовностью объяснять.
– Есть Девять корпусов. Первые два – мужские, для новичков и всяких отбросов. Третий и четвертый – женские. Пятый и шестой для тех, кто совсем отбросами не считается. Шестерки сильных бойцов или даже целых банд, ну и не самые сильные бойцы тоже там. Их кормят получше, ну и возможностей для проведения свободного времени побольше, ну и им разрешается иметь некоторые вещи и свои деньги в камере. Воровства нет, крысу сразу завалят. Седьмой и восьмой корпуса для лучших бойцов. Они даже устроены иначе. Там все камеры отдельные и просторные. Я там бывал всего пару раз, так что много не расскажу.
– Ты там бывал?
Двойка кивнул:
– Ага. Когда нас всех сюда закинули скопом, ну, кто из Ото был, мы вместе держались. Среди нас и хороший боец был, высоко поднялся да и дрался немного. В общем, жили кое-как. А затем парня нашего убили на арене. Видимо, лишняя группировка всем надоела, и нас опустили, как могли. Теперь даже не пересекаемся, чтобы проблем не было, да и осталось нас десяток во всей тюрьме.
Калека задумчиво гулял взглядом по площадке, выделяя группы заключенных и их лидеров. И бойцов, соответственно.
– Сколько всего заключенных?
– Ну, на этаже двадцать человек. В корпусе девять этажей. Но корпуса неполные, человек по сто пятьдесят на корпус выходит. Это в первых шести корпусах. Это примерно девятьсот всего. В седьмом и восьмом человек по пятьдесят еще.
Коноховец кивнул:
– Примерно тысяча. Что в девятом корпусе?
Двойка ухмыльнулся:
– Арена, карцеры, еще что-то, я не знаю.
Коноховец кивнул, этого ему было достаточно. Девять корпусов. Девять квадратных столбов с маленькими оконцами. Три ряда по три корпуса. Видимо, первые три для тех, кого не допускают на арену, вторые три для зрителей, последние для участников. Если упрощенно. Еще есть сам замок, достаточно крупный, в котором располагается большинство хозяйственных и административных мощностей тюрьмы.
– Как здесь можно заработать?
Двойка пожал плечами:
– Лучший способ – арена. Бойцам платит тюрьма. Другие делают ставки.
– Это понятно. А еще?
– Ну... Разная грязная работа, в основном. От надзирателей, иногда из внешнего мира. Если в тюрьме есть убийца, у жертвы которого остались семья или даже клан, они могут заплатить за то, чтобы у убийцы здесь началась интересная жизнь.
Калека как-то странно покосился на Двойку, хмыкнул, но ничего не сказал. Но бывший звуковик правильно понял этот взгляд.
– У тебя такие доброжелатели есть?
– Ага. Даже парочка. Но я им и так столько проблем создал, что сейчас не до меня будет.
Двойка поежился:
– Надеюсь. Что-то еще рассказать?
– Да. Есть какие-нибудь неписаные правила, о которых я должен знать?
Парень подумал, кивнул:
– Ну... Да. Драки без санкции надзирателей лучше не затевать. А если и дерешься, лучше не убивай. Они этого не любят. Видишь вон тех одиночек, у забора держатся.
Тринадцать-девятнадцать перевел взгляд на указанных двойкой заключенных. Забитые, зажатые, держались по одиночке и сторонились остальных, постоянно нервно оглядываясь.
– Ну?
– Это те, о ком я говорил. Тюрьме платят за то, чтобы они жили и чтобы жили очень плохо. Можешь их бить, но не убивай. И помогать им тоже нельзя. Про воровство уже сказал. А, есть торговцы. Они могут кое-что достать из внешнего мира. Правила просты: подходишь, говоришь, что тебе нужно, и платишь, сколько скажут. Потом получаешь. Лучше сразу узнать, что сколько стоит. Если подойдешь, запросишь товар, а денег не будет, в следующий раз тебя могут просто побить его дружки. Расспрашивать тоже нежелательно...