Uingukage. Сокрытый в Тени Крыла
Шрифт:
Старик пожал плечами.
– Ирония жизни, значит. Так ты ее видишь? Возможно, все возможно. Но все же, ирония спрятана глубже.
Нукенин удивился.
– И где же?
– Здесь, – раздался голос за спиной.
Но, еще раньше, чем синоби в маске АНБУ услышал голос, в его спину вошел кунай. Не слишком глубоко, не смертельно. Но он отчетливо почувствовал, как немеет его тело. Голос оказался знакомым, и действительно вперед вышел синоби в плотном костюме, который только что на его глазах покончил с собой. Парень придерживал правую руку левой и не слишком уверенно стоял на ногах, но он был жив. Жив.
– Ирония в том, что мне плевать на все, что ты только что сказал. Я убью тебя, просто так. Плевать мне на твое имя и на все прочее тоже.
Онемение дошло до пальцев рук, и его оружие упало на землю. Сам он осел на колени и едва не падал. Тюнин, а это явно был тюнин, из Корня бросил короткий взгляд на меч нукенина и подошел ближе, рассматривая оружие. О, какой наблюдательный. Парень сел на корточки, взял левой рукой меч и еще пристальнее осмотрел его лезвие. Да, там был яд. Синоби из клана Курама никогда не переоценивал свои способности во всем, что не касалось гендзютсу, и всегда использовал сильный яд, рецепт которого украл у своего клана.
– Этот меч поразил тебя, и ты скоро умрешь, парень. Но я не понимаю… Ты использовал подмену. Когда? Уже после того, как показал мне печать?
Парень не обратил на его слова внимания, сразу начав обыскивать противника. Да, да, у него был запас антидота. Одна порция. И тюнин нашел ее достаточно быстро, она ведь даже не была особо спрятана.
– Нет, ты ушел немного раньше. Да, перед тем, как показал мне печать. Но… Почему не раньше? Почему дал поразить себя?
Тюнин, положив антидот в свой карман, поднял клинок нукенина.
– Сколько времени нужно яду, чтобы убить?
– Почему ты не ушел раньше? Объясни. И я отвечу на твои вопросы. Почему ты не ушел раньше? Ты же хотел достать меня взрывом, так почему дал себя ранить?
Парень медлил несколько секунд, но все же ответил:
– Я не хотел доставать тебя взрывом. Я хотел, чтобы ты поверил, что я убью себя. Выкрики про самопожертвование. Самоубийственные атаки. Ты поверил, что я мертв. Чем я и хотел воспользоваться.
Синоби удивился:
– Ты сумел настолько просчитать меня? Просчитать мои действия? Нет, все проще. Ты заставил меня не правильно оценить себя, составить неправильное мнение. Впечатляюще. Несложный, но эффективный ход. Я поверил и перестал ждать удара сзади. Был уверен, что остался только старик Узумаки. Да, я понял. Яд: несколько часов, после которых станет поздно. Я знаю всего нескольких синоби, сумевших самостоятельно выделить антидот. Вы сможете… замедлить действие яда, но не обратить его. Может, у твоего друга есть время, как и у тебя.
Ни к чему было врать. Нукенин не хотел становиться отступником, его заставили. Он не испытывал чувства верности. Ни к Конохе. Ни к Данзо, на которого вынужден был работать. Теперь, перед смертью (а он не сомневался, что в этот раз не сумеет сбежать – слишком прытким оказался его последний противник), врать смысла не было. Незачем.
– Что ты сделаешь? Тюнин, который перехитрил более опытного дзенина. Скажи мне, что ты сделаешь? Отнесешь антидот своему другу? Или используешь сам? У меня нет других порций, никогда их не держал. И рецепта на память я не знаю, а добраться до записей вы не успеете. Так что ты сделаешь?
– Глупый вопрос.
Клинок резко скользнул в воздухе и прорезал руку отступника. Выпустил меч и стащил с поверженного противника маску.
– Хочешь жить? Скажи есть ли у тебя еще антидот?
Но нукенин лишь улыбнулся:
– Мне незачем врать. У меня была лишь моя жизнь, единственное, за что я сражался, и только что ты забрал ее окончательно. Нет, у меня больше нет противоядия. Я сказал правду. Что ты сделаешь?
Тюнин раздумывал всего несколько секунд, прежде чем стянул маску и капюшон, и всыпал порошок в свой рот.
– От синоби Корня другого и не ожидал, – хмыкнул нукенин.
Парень покачал головой.
– Я не служу Корню.
Синоби из клана Курама засмеялся, искренне засмеялся.
– Ты просто еще не понимаешь этого. Все мы служим им. Я, ты, этот старик. Хотим мы этого или нет, все мы играем под его дудочку.
– Его? – переспросил тюнин.
– Данзо, глава Корня. Ты уже очень похож на его психов. Еще не пересекался с ним, а уже так похож. Ты уже прошел Изоляционную Тренировку?
Парень чуть напрягся.
– Да, прошел. Мы похожи с тобой. Я был таким же. Перспективный синоби из сильного клана. Мне сулили службу в АНБУ, и я был рад этому. Меня не воспринимали всерьез в своем клане, даже мой отец не был в старшей ветке. Но Данзо заметил мои таланты. Он начал давать мне миссии. Сначала безобидные, но потом в них стало появляться все больше грязи. После очередного задания, во время которого я устранил несколько влиятельных людей, глав одной из торговых гильдий Страны Огня, и вернулся в Коноху, Дазно показал мне свиток. В свитке были доказательства того, что я был нукенином, причем уже давно. Он подставил меня, все спланировал и виртуозно исполнил. Вторым свитком в его руках был приказ на мое устранение. Мне дали выбор: подчиняться, став самой мелкой пешкой в системе Корня, простым безмолвным исполнителем. Отказаться от деревни, от клана, от всего. Или стать целью для Онинов. Как тебе выбор?
Тюнин молчал, но в глазах ясно блестело понимание. Да, перспективный и неглупый мальчишка.
– Я пешка. А ты? Как часто тебе дают миссии “молчащих”? Получил, выполнил, и как будто ничего не произошло. Никаких пометок в личное дело. Никаких докладов и отчетов. Как часто? Ты уже на побегушках, и ничего с этим не поделаешь. Просто твое время стать пешкой еще не пришло. Но, видимо, все изменится, когда ты убьешь меня. Так что мы не так уж и отличаемся. А старик. Он еще хуже нас с тобой. Его никто ни к чему не принуждал. Он сам открыл ворота Узушиогакуре. Уж не знаю, чем его купили, но он предал свой клан и деревню. А потом, уже позже, показал людям Корня, как отключить защиту кланового квартала Узумаки. Один единственный человек, ответственный за смерть всего своего клана. Он много работал с Корнем, и я не знаю, почему теперь они за ним охотятся. Так что я все же прав. Ирония жизни. Мы все пешки в игре одного единственного человека. Его устроят любые варианты. Убью я Узумаки? Отлично, одной ходячей проблемой меньше! Убью вас обоих? Опять же смерть Узумаки, а раз ты проиграл, значит, и не достоин стать пешкой. Ты убьешь меня? Нормально, ты все равно передашь старика прямо в руки Корня, и никуда он не денется. Зато в твоих способностях уже не останется сомнений. А еще лучше, если выживешь ты один. Вот так вообще будет замечательно. Нет проблемы, нет отработавшей себя пешки, зато появится новая, еще более сильная, чем отыгравшая. Он в любом случае в выигрыше.
Парень поднялся на ноги и бросил задумчивый взгляд в сторону старика Узумаки.
– Он неплохо меня просчитал. Я бы убил вас обоих. И тебя, и его, сам. Точнее, должен был бы убить. Меня действительно просчитали.
Нукенин улыбнулся:
– Видишь? Мы лишь пешки. Не удивляйся этому.
– Да, не буду, – согласился тюнин.
Он обнажил свой меч и занес руку для удара. Синоби закрыл глаза, принимая свою смерть.
====== Глава 65 ======
Удар левой рукой все же не был поставлен так же хорошо, как удар правой. Но лезвие легко срубило голову отступнику, открывшему мне глаза на очень многие вещи. Красивая подстава, масштабная. Неприятно лишь ощущать себя мелкой шестеренкой в механизме. Пешка в игре. И игрок за обе стороны играет всего один, разменивая одни свои фигуры на другие свои же. Печально и даже больно осознавать свое положение.