Украденная любовь
Шрифт:
Он никак не мог понять теперешнего настроения Элизы. Пока они занимались любовью, никаких проблем не возникало, ибо, отдаваясь ему, Элиза отбрасывала всякую сдержанность и стыдливость. Чопорная английская мисс исчезала, и ее место занимала восхитительно страстная любовница. Но ее упорное сопротивление во всех остальных вопросах обескураживало и злило его.
Не иначе, думал он порой, Элиза все еще надеется вернуться к своей семье — и к своему жениху. С какой радостью он своими руками задушил бы этого ублюдка! Задушил, разрезал на куски, стер бы в порошок — все годилось, лишь бы вытравить память
Допустить это он, разумеется, не мог, поэтому ему, по-видимому, оставалось только одно — сделать так, чтобы у них появился их общий ребенок. Похоже, это вообще был единственный способ завладеть ею навсегда, хотя Киприан, безусловно, предпочел бы, чтобы Элиза безраздельно принадлежала лишь ему одному. Если она забеременеет, рассуждал Киприан, семья от нее откажется, и из близких людей у нее останется только он. В этом случае Элиза будет просто вынуждена выйти за него замуж, хотя пока она боялась одной мысли о беременности.
Киприан уставился в свой пустой стакан. Вряд ли Элиза когда-нибудь представляла себя женой такого человека, как он, но ему почему-то казалось, что он сумеет ее уговорить. Элиза боялась забеременеть от него. Не хотела жить в его комнате. Не хотела даже, чтобы он присоединился к ней в ванне. Но он настоял, и вскоре страстная натура Элизы одержала верх над осторожностью. Вся ее стыдливость бесследно испарялась, стоило ему только прикоснуться к ней…
Сидя в одиночестве в своем кабинете, Киприан налил себе еще рома. Он должен будет постоянно ублажать несговорчивую мисс Фороугуд всеми возможными способами. Он станет заниматься с ней любовью утром, днем и ночью, невзирая на ее возражения. Он сделает ей ребенка, а потом потащит ее к ближайшему пастору или викарию — да хоть к шаману, если понадобится!
Как только она забеременеет, у нее не останется выбора, подумал он. Ведь тогда она уже не сможет надеяться выйти замуж за своего Майкла, да и семья наверняка от нее отвернется. В этих условиях Элизе просто придется выйти за него замуж, пусть даже не из-за него, а только из-за ребенка.
Их ребенка…
Впервые с того момента, как он оставил Элизу одну в своей комнате, Киприан почувствовал, как его отпускает внутреннее напряжение. Их ребенок… Сама мысль о том, что у них будет сын или дочь, наполнила его душу неожиданным удовлетворением.
Их ребенок.
Его ребенок…
Киприан улыбнулся и закрыл графин пробкой. Нет сомнений, Элиза будет замечательной матерью. Что касалось его самого, то Киприан давно поклялся, что, если у него когда-нибудь будут дети, он станет для них таким отцом, о каком всегда мечтал сам. В отличие от Ллойда Хэбертона он всегда будет рядом, когда его дитя будет в нем нуждаться. Он будет всюду брать его с собой, отвечать на все его — или ее — вопросы. Они с Элизой устроят прекрасный дом для своего ребенка, чтобы он был счастлив. «Чтобы мы были счастливы все вместе…» — тут же поправился он, не замечая, как по его лицу блуждает улыбка.
С этой радостной мыслью он отправился разыскивать Элизу.
18
Комната, которую нашла для себя Элиза в задней части дома,
Лежа в темноте на удобной и мягкой кровати, Элиза долго смотрела в сторону двери. Будет ли Киприан искать близости с ней? Ответ на этот вопрос она знала очень хорошо. Будет, и еще как! Именно поэтому, желая уберечь Обри от неприятной сцены, которая, несомненно, разыграется между ней и Киприаном, Элиза не стала переселяться в комнату кузена. Она даже подумывала попросить помощи у Аны и Ксавье, но отказалась и от этой мысли. Было бы нечестно с ее стороны заставлять их действовать против хозяина, кроме того, им надо было отпраздновать долгожданную встречу друг с другом. А Оливер…
Она повернулась на бок и решительно закрыла глаза. Не стоило подливать масла в огонь — Киприан и так относился к Оливеру достаточно подозрительно. Нет, она справится сама. Ведь сумела же она совершенно самостоятельно отыскать в глубине большого дома эту пустующую комнату, которую — как и хотела — она намеревалась превратить в собственную спальню и тем самым соблюсти хотя бы видимость приличия. Правда, сам Киприан пока не подозревал об этом ее своевольстве. Обычно от его глаз мало что ускользало, однако в последнее время он был настолько занят какими-то своими таинственными делами, что она почти не видела его.
Интересно, задумалась Элиза, как долго она еще пробудет здесь на положении не то пленницы, не то содержанки? Она надеялась, что не очень долго. Быть может, отец и Майкл скоро спасут ее, однако сидеть сложа руки Элиза тоже не собиралась. Нужно попытаться найти способ сбежать отсюда, решила она, но эта мысль каждый раз вызывала в ней глухой протест и наполняла ее нестерпимой печалью. Как же она будет без Киприана, без его ласк, без его Долгих и страстных поцелуев? Но другого выхода она не видела.
Где-то в глубине дома пробили часы, и, прежде чем стих последний удар, она услышала в коридоре шаги Киприана, сопровождавшиеся стуком открываемых и закрываемых дверей.
— Элиза! — Удар дверью. — Черт возьми, женщина! — Еще один хлопок.
Элиза села на кровати, поджав под себя ноги и прислонившись к высокому изголовью. Он шел за ней, и сердце ее забилось в испуге — или, может быть, в предвкушении?
— Нет, — пробормотала Элиза вслух. Он должен понять, что она не может и не хочет продолжать интимные отношения с ним на глазах у всех. Киприан ясно дал понять, что женится на ней, только если она забеременеет, а Элизе претило положение любовницы или черт знает кого… Нет, им просто необходимо объясниться!
Совсем близко хлопнула еще одна дверь, и Элиза невольно вздрогнула. Отец никогда не позволит ей разорвать помолвку, особенно ради столь явно не подходящего ей человека, каким был Киприан Дэйр. Но если она действительно забеременеет от него, не взглянет ли ее отец на ситуацию другими глазами? Не потребует ли, чтобы она приняла предложение, которое Киприан вынужден будет ей сделать?
Но… Выйти замуж за Киприана при таких обстоятельствах казалось ей даже худшим злом, чем быть его любовницей. Не таким путем хотела бы она связать с Киприаном свою жизнь.