Украденная любовь
Шрифт:
— Нет. — Она покачала головой, стараясь найти слова, чтобы он наконец понял. — Не хочу! Ты умеешь вызвать во мне желание, только и всего. Ты можешь заставить мое тело хотеть тебя. Но это совсем другое дело, — закончила она тихо.
Наступила долгая неприятная пауза. Но Киприан не сдвинулся с места и не отпустил ее.
— Ты хотела этого раньше, — сказал он наконец. — На корабле…
Элиза прикрыла глаза.
— На корабле?.. Может быть… Ты был таким усталым тогда.
— Не настолько усталым.
— И я была нужна тебе, — закончила она, не обращая
— Ты и сейчас нужна мне не меньше, чем тогда.
— Нет. — Она снова покачала головой. — Это не одно и то же.
— Для меня одно и то же, — возразил Киприан, и в его низком голосе прозвучало нетерпение.
— Ну а для меня нет, — не сдавалась Элиза. — Ни в малейшей степени.
Киприан тихо и весьма замысловато выругался. Затем, к ее величайшему изумлению, он скатился с нее и встал на ноги; Элиза же продолжала лежать неподвижно, испытывая огромное облегчение, к которому примешивалось острое чувство потери.
В конце концов она села и прислонилась к спинке кровати, внимательно следя за тем, как Киприан снимает с ночника стеклянный колпак и подносит спичку к фитилю. Когда фитиль разгорелся и золотистый свет лампы упал на их лица, Элиза слезла с кровати и, набросив на себя тонкий шелковый халат, отошла в самый дальний угол комнаты.
Киприан повернулся к ней лицом и встал, скрестив на груди руки и широко расставив ноги.
— Я думаю, тебе пора объяснить, что, черт подери, все это означает, — не сказал, а прорычал он.
В тусклом свете ночника Киприан выглядел еще более грозно, чем в полной темноте. Камзол он снял, видимо, еще до того, как отправился искать Элизу; ворот его рубахи был распахнут, обнажай выпуклую смуглую грудь, а одна пола выбилась из-за пояса кордовых брюк. Элизе он казался неправдоподобно огромным, разъяренным и устрашающим.
— Я… я уже объяснила. Хоть ты и умеешь… заставить меня хотеть тебя, на самом деле я не хочу…
Глаза его сузились.
— Почему?
«Потому что единственное, чего ты от меня хочешь, — это мое тело. Потому что ты женишься на мне, только если я случайно забеременею». Элиза не могла заставить себя сказать это вслух.
— Я уже объяснила. Потому что это неправильно.
— Чушь собачья! — Он шагнул к ней, но снова остановился. — То, что происходит между нами, — просто удивительно! И прекрасно. Такого у меня не было еще ни с одной женщиной. И я абсолютно уверен в том, что у тебя никогда не будет ничего подобного с тем рафинированным денди, за которого ты собираешься выйти замуж.
— Ты не можешь этого знать. Кроме того, Майкл здесь совершенно ни при чем. Ты уходишь от главного…
— Неужели? — Киприан сделал еще шаг и остановился в каком-то дюйме от нее. — Что может быть главнее того факта, что мы безумно хотим друг друга?
Для нас обоих было бы лучше, если бы нашу энергию мы расходовали не в спорах, а в постели, и…
— И это все, о чем ты думаешь? — перебила его Элиза. — О постели? — Она попыталась отойти, восстановить дистанцию между ними, но Киприан, широко расставив мускулистые руки, преградил ей путь к отступлению.
На скулах Киприана заиграли желваки.
— Не знаю. Тебе следовало бы спросить меня об этом, когда я буду в подходящем настроении. Мужчину просят об одолжении после ночи любви, Элиза. Я думал, тебе это известно.
— Откуда же мне знать такие вещи? — спросила она дерзко, хотя сердце ее разрывалось от обиды и горького разочарования. — У меня не было случая научиться, как должна вести себя шлюха. До сих пор.
Лицо его исказилось от гнева.
— Это не делает тебя шлюхой!
Она засмеялась резким, отрывистым смехом, в котором не было ни следа веселости.
— Я сплю со своим врагом, разве не так? Я продаю свое тело, чтобы купить свободу для своего маленького кузена и, возможно, для себя. Ради этого я пожертвовала своей репутацией, своим добрым именем… Для тебя все это — просто пустой звук, но, уверяю тебя, для меня честь и репутация много значат. Я…
По тому, как вспыхнули его глаза, Элиза поняла, что ее слова попали в цель и больно ужалили его. Киприан схватил ее за подбородок.
— Если ты спишь со своим врагом, так спи, черт тебя побери!
— О! — Она размахнулась и влепила ему звонкую пощечину, от которой у нее сразу же заныли пальцы. Это принесло Элизе некоторое удовлетворение, но Киприана заставило потерять последние крохи самообладания. С воплем ярости он сгреб ее на руки и в три прыжка оказался возле кровати. Прежде чем Элиза успела сказать хоть слово, он швырнул ее туда и, спустив с ее плеч халат, до половины разорвал на ней сорочку.
— Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя шлюхой, Элиза, — прошипел Киприан. — Сопротивляйся! — Он раздвинул ей ноги и навалился на нее сверху. — Сопротивляйся, черт тебя дери! — снова приказал он, пребольно укусив ее за шею. Элиза пыталась спрятать от него лицо, но Киприан схватил ее за волосы и жестоким рывком заставил повернуться, так что ее лицо оказалось в каком-то дюйме от его лица. — Сопротивляйся, если тебе так не по душе то, что я делаю! — снова повторил он.
Она пыталась. Честно пыталась. Пыталась высвободить руки из его крепких, как. железо, пальцев. Пыталась ударить его ногой, оттолкнуть, сжать свои колени, но все было тщетно. Словно не замечая этих попыток, он без особого труда завел ей руки за голову, а сам втиснулся бедрами между ее разведенными в стороны ногами.
Продолжая удерживать ее рукой, он провел пальцами по ее бедру. Его свободная рука поднялась к ее талии и двинулась дальше к бурно вздымающейся груди. Элиза, зажмурившись и отвернув лицо, извивалась и билась под ним, но Киприан обладал силой медведя, и у Элизы не было ни одного шанса освободиться. Но уступить ему так просто она не собиралась и продолжала бороться. Лишь когда Киприан слегка приподнялся на локте и его теплая ладонь охватила ее грудь, Элиза внезапно затихла.