Украденная ночь
Шрифт:
— У нее не было близких?
— Родители, в силу своей морали, отвернулись от дочери, когда узнали — она работает в казино. Сара поддерживала связь только со своей бабушкой. Когда умерла ее бабушка, она оставила Саре приличную сумму, на которую та и купила дом в Тоскане. Сара называла его своим убежищем. А когда родители заявили, что деньги должны принадлежать им, она просто ответила: их больше нет. Ну, видимо, те и решили — дочь проиграла всю сумму в казино. — Марина вздохнула и посмотрела на свои руки. — Сара оставила дом
Чувство вины пожирало Бахира. От стыда он повесил голову, только сейчас осознав: все предположения относительно аморального поведения Марины были абсолютно несправедливы.
— Я обещала Саре, что никому не расскажу о нашем секрете. Только Катриона и юристы знают об этом. — Она покачала головой. — Сара не сказала мне, кто отец Ханы, а я и не спрашивала. Сара опасалась родителей и того, что они могут сделать, если узнают правду. Поэтому я ей пообещала, что сама буду заботиться о Хане.
Он должен был это предположить, должен был догадаться! Ведь это было так очевидно!
— Так ты даже и не знаешь, похожа ли она на своего отца?
На этот раз Марина улыбнулась, охваченная воспоминаниями о своей подруге:
— Она просто копия Сары. Она прекрасна.
— Я так ошибался, — пробормотал Бахир, понимая — этих слов совсем недостаточно, они не смогут даже частично загладить его вину перед этой замечательной и доброй женщиной, которая приняла чужого ребенка и воспитывала как своего. — Мне так жаль, Марина…
Она пожала плечами и еле заметно улыбнулась:
— В тот день, когда ты видел меня в казино, в подаренном тобой красном платье, нас было четверо. Это был день рождения Сары, и она уговорила меня пойти с ней и надеть это красное платье, пока оно еще было мне впору. — Огонек на стене моргнул от ее вздоха. — Я не хотела идти, не хотела веселиться, не хотела случайно натолкнуться на тебя. Но ты говорил что-то насчет Макао… И потом — это был день рождения Сары, а мне так хотелось, чтобы она была счастлива! Она этого заслуживала. Я даже не помню, кто был тот мужчина. Я его видела первый и последний раз в жизни. В тот вечер я очень рано ушла домой. Одна…
Боже! Он обхватил голову руками.
— Ты, наверное, ненавидишь меня, — простонал Бахир. — И я понимаю тебя. Я сам себя ненавижу за то, что наговорил тогда тебе. За свои ядовитые мысли и слова.
— Но почему ты оказался там той ночью, когда сказал, будто едешь в Европу? Зачем ты вернулся?
Он горько улыбнулся:
— Я искал тебя. Я хотел… — Он вспомнил ту ночь и месяц сожалений и самобичевания, предшествующий ей. — Хотел извиниться перед тобой. — На этот раз ему удалось выдавить из себя самоуничижительный смешок. — Вся
— Ты вернулся, чтобы найти меня?
— Целый месяц я думал о том, что сказал тебе тогда в гневе. Старался выкинуть все из головы, но не мог простить себя. Я думал — если найду тебя и объяснюсь, возможно, ты поймешь и даже простишь меня. Но мой гнев вспыхнул с новой силой, когда я увидел, как ты смеешься и улыбаешься, как будто меня и на свете нет. Очень глупо было предполагать, что ты примешь меня обратно. Боже, как все запутано! — Бахир встал и провел руками по волосам. — Прости меня, Марина. Я знаю, это не утешит тебя, но я никогда не прощу себя за то, как поступил с тобой.
— Ты искал меня, чтобы извиниться? — Она никак не могла уложить это в своей голове.
Бахир приехал и хотел вернуть ее? Это было уже слишком…
Она закрыла лицо руками, и слезы наполнили ее глаза.
И в следующую минуту Марина почувствовала, как его сильные руки сжали ее плечи.
— Прости меня, — хрипло прошептал он, слегка покачивая ее, точно так же, как совсем недавно — Хану.
— Я хочу ненавидеть тебя. Я уже была готова уйти навсегда. А теперь ты говоришь, что любил меня. Теперь, когда уже поздно…
Он поставил Марину на ноги и заботливо стал вытирать слезы с ее щек:
— Тебе лучше без меня. Лучше поехать домой и забыть о том, что мы когда-то были знакомы. Тебе лучше ненавидеть меня.
— Но я не могу! — процедила она сквозь зубы. — Я пыталась снова и снова, но, черт побери, я не могу!
— Старайся. Вспомни все гадости, какие я делал и говорил. Я — плохая ставка, Марина. Мне никогда не стать достаточно хорошим для тебя. Ты заслуживаешь лучшего.
С этими словами он развернулся и пошел прочь, но она настигла его.
— Я не хочу лучшего, — запротестовала Марина. — Мне нужен ты, Бахир. Я люблю тебя. И никогда не прекращала любить тебя. И ты сказал Хане, я слышала. Ты сказал, что любишь меня…
Он замер:
— Ты… слышала?
— Да, когда ты говорил об этом Хане. А теперь я хочу, чтобы ты сказал мне. Неужели я этого не заслуживаю?
Он взглянул в ее глаза, почти обнадеженный, но отчаяние опять заполнило его душу:
— Для чего? В этом нет смысла, Марина. Я и так принес много бед. Я не причиню тебе больше вреда.
— Я хочу услышать эти слова, Бахир. Если тебе на самом деле жаль меня, то скажи то, что я мечтала услышать так давно! Ты должен сделать это для меня.
На этот раз он сомневался всего лишь мгновение:
— О любовь моя, моя сладкая, сладкая любовь! Я люблю тебя, Марина, и ненавижу себя за всю ту боль, которую причинил тебе.
Она прижалась к нему, надежда и облегчение волнами сменяли друг друга. Наконец-то прозвучали те слова, которые он жаждал услышать:
— Я прощаю тебя. Если тебе это поможет…