Украденное счастье
Шрифт:
Скромная по западным меркам четырехкомнатная квартира Дитера Алье находилась в исторической части города, на одной из самых красивых и знаменитых улиц – Kramgasse, недалеко от музея Альберта Эйнштейна. Комфортабельность жилища швейцарского пенсионера просто поражала. Чего у него только не было! Стиральная машина, которая не только стирала, но и высушивала белье, микроволновка, тостер, машина для мойки посуды, огромный телевизор с великолепным качеством изображения, видеомагнитофон, радиотелефон… После девятиметровой коммунальной кухни и очередей в ванную с газовой колонкой все это казалось фантастикой.
С дедом, которого Владимир по примеру матери называл дядей, они очень быстро сделались друзьями. Было смешно, что раньше в воображении ему почему-то рисовался дряхлый, чопорный и педантичный старик. Реальный Дитер Алье ничем не походил на этот образ. Он был активен и жизнерадостен, плавал, ходил на лыжах, шутил, был совсем не прочь выпить, любил вкусно поесть и до сих пор помнил русские песни, которые пела когда-то Ольга Петровна, бабушка Владимира.
Встретив друг друга, родственники проводили целые часы в задушевных разговорах. Языкового барьера почти не было – стараниями Натальи Евгеньевны Владимир свободно владел немецким. Дядя Дитер много рассказывал, но еще больше расспрашивал. Ему хотелось знать все. И о самом Володе, его интересах, взглядах, мечтах, его друзьях и девушках, его планах на будущее. И о подробностях жизни матери, которую дядя называл Натали, и о судьбе бабушки, чье имя Дитер произносил твердо, пропуская мягкий знак, – Олга. Поскольку Ольга Петровна умерла еще до его рождения, Владимир мог рассказать о ней не слишком много и исключительно со слов матери, но даже эти крохи информации, по-видимому, были очень значимы для пожилого собеседника. Над ее последними фотографиями, которые передала мама, Дитер заплакал.
Если первая «швейцарская» неделя была полностью посвящена Берну, то вторую они провели в более дальних путешествиях – ездили в Альпы, на озера, осмотрели множество городов и деревень. Специальная поездка была предпринята в Лугано – чудесный городок на берегу озера, приведший Владимира в полный восторг. Невдалеке от Лугано, в живописном месте, дядя Дитер недавно купил уютный восьмикомнатный коттедж.
– Вот, собирался было перебраться сюда, – говорил он, демонстрируя гостю свое приобретение, – да передумал. Все-таки привычка дает о себе знать. Столько лет прожил в Берне – трудно сменить столицу на провинцию.
Владимир только качал головой. Домик на берегу озера был со всеми удобствами и выглядел еще более современно и шикарно, чем квартира дяди. А Лугано оказался замечательным местом, где были и памятники старинной архитектуры, и роскошные бутики, и уютные ресторанчики-«гротто», и музеи, и собственный университет. Назвать этот город провинциальным у Володи просто язык не поворачивался.
День отъезда приблизился с неумолимой быстротой, и накануне Владимир заявил дяде, что на всю жизнь влюбился в Швейцарию. Дитер пригладил аккуратно стриженные седые волосы.
– Я уже некоторое время хотел поговорить об этом с тобой… Мне кажется, тебе нужно перебираться сюда насовсем. Подумай сам. Что будет дальше с вашей страной, еще неизвестно. Очень хочется надеяться на изменения к лучшему, но я уже слишком стар, чтобы легко во что-то поверить… А здесь у тебя могла бы быть спокойная и обеспеченная жизнь. Да и мне, признаюсь, было бы намного легче, если б я знал, что рядом есть близкий человек. Мне ведь уже недолго осталось. Разумеется, наследство мое нехитрое: вот эта квартира, коттедж на озере около Лугано, помнишь, мы там были, и небольшой счет в банке. Но мне очень хотелось бы, чтоб все это досталось тебе. И без всех этих условностей и проволочек, без которых, как ты говоришь, в России никуда…
В ответ Владимир только вздохнул. Разумеется, если б дело было только в нем, он бы и раздумывать не стал, сразу бы согласился. Однако существовало слишком много «но».
– Дядя, дорогой мой, кому я тут нужен? – горько усмехнулся он. – Что я буду тут делать? Где работать? Я чужак, меня никто не знает… Куда меня возьмут? Если только улицы подметать?
Дитер улыбнулся:
– Ну почему же сразу «улицы подметать»? У тебя все-таки есть способности и голова на плечах. Думаю, ты смог бы осуществить свою мечту и работать в банке. Образование твое здесь, конечно, не котируется, но, я уверен, оно поможет тебе быстро освоить банковское дело.
– Дядюшка, вы, наверное, смеетесь надо мной? О каких банках может быть речь? Мне туда никогда в жизни не устроиться.
– Я размышлял на эту тему… И вспомнил, что есть один человек, который мог бы помочь. Когда-то он… – Дитер слегка замялся, – очень хорошо относился к… к нашей семье. Правда, это было давно, прошло уже больше тридцати лет. Я знал его молодым человеком, теперь ему уже под шестьдесят, он банкир, известная и уважаемая личность. Надеюсь, он не откажет мне в просьбе. Конечно, тебе и самому придется приложить немало усилий. Но в этой жизни всего можно добиться, было бы желание.
Это, конечно, было здорово. И все-таки не самое главное.
– Дядюшка, ну а как же мама?
– Может быть, мы с тобой сумеем уговорить ее вернуться?
– Нет, это исключено. Она не поедет. И, боюсь, мой отъезд стал бы слишком большим ударом для нее. Она так плохо чувствует себя последнее время…
В ответ старик положил ладонь на его руку.
– Подумай, Владимир, подумай. Я тебя не тороплю. Время еще терпит… надеюсь.
Домой он вернулся окрыленный, обновленный, словно заново родившийся. Привез целую сумку подарков, два альбома с великолепными цветными фотографиями и был готов без устали рассказывать о поездке дни и ночи напролет. Наталья Евгеньевна с живым интересом рассматривала снимки, узнавала знакомые места, отмечала изменения, происшедшие в швейцарской столице за тридцать лет, и тихонько вздыхала. Владимир решил, что момент для серьезного разговора вполне подходящий.
– Ты не представляешь, какой у нас дед! – начал он издалека. – Это всем дедам дед! Ты была права – ему не дашь и шестидесяти лет, отлично выглядит, водит машину, как заправский автогонщик, плавает лучше меня и еще несколько лет назад ездил на горных лыжах. А какой интересный собеседник – знающий, умный, остроумный! Общаться с ним – одно удовольствие.
– Да, дядя Дитер всегда был мужчина хоть куда, – улыбнулась мать. – А как он тебя встретил?
– Как родного. И знаешь, мама, это не просто сравнительный оборот. Он действительно видит в нас с тобой, – последние слова он подчеркнул интонацией, – своих единственных родственников. Представляешь, он собирается оформить завещание, по которому оставит все свое имущество мне.
– Что ж, это было бы очень мило с его стороны. Налить тебе еще чаю? – Она положила ладонь на крутой бок эмалированного чайника, проверяя, насколько он остыл.
– Да погоди ты со своим чаем, мама! Тут такое дело… В общем, дядя предлагает нам с тобой перебраться к нему в Швейцарию. Насовсем. Как ты на это смотришь?
– Ты знаешь мое мнение на этот счет, Владимир! – сухо ответила мать. – Я уже однажды сделала свой выбор и менять ничего не собираюсь. Мой дом, моя родина – здесь. Мне нечего делать ни в Швейцарии, ни в какой-либо другой стране.