Украденный экстаз

Хауэлл Ханна

Поглядывая на маленькие, бледные ручки, вцепившиеся судорожной хваткой в его рубашку, Хантер гадал, как выберется из этой заварухи. Брать ее с собой было рискованно, а возможно, и просто грозило смертью им обоим. Более того, это могло поставить под угрозу все то, ради чего он тяжко вкалывал весь прошлый год. Но увы, оставлять ее в городишке было не менее рискованно. И безвыходность ситуации определенно действовала ему на нервы.

Взяв ее с собой, он избавился от лишних тревог – теперь она не выболтает ничего, а знает девчонка слишком много. Но зато с этой минуты придется не спускать с нее глаз, и не только из-за ее возможных

попыток удрать, но и ради ее же безопасности. Судя по тому, что ему удалось рассмотреть, она была довольно соблазнительной штучкой, так что придется смотреть в оба за своими парнями.

Вспомнив собственную реакцию на ее обнаженную грудь, которую и видел-то мельком, он поморщился, признавая, что надо бы контролировать и самого себя. Снова лишние хлопоты, без чего он предпочел бы обойтись. Тут любые осложнения могут привести к беде, а он и так накушался ее досыта. В его теперешнем деле удача важнее всего.

А удача отвернулась от него в прошлом году. Он немало вкалывал, чтобы изменить свою судьбу. Но стоило понадеяться, что, кажется, впереди забрезжил успех, как случилось непредвиденное. Эта крохотуля, прилипшая сейчас всем телом к его спине, могла оказаться его самым большим поражением.

Однако как он ни напрягал мозги, так и не смог придумать, куда бы пристроить ее, чтобы быть уверенным и в ее безопасности... и в том, что она не станет болтать лишнего. Это было его первое разбойное нападение на банк... а он оказался на волосок от гибели. Ведь запросто могли поймать и линчевать. А если власти получат его описание...

Когда они наконец остановились и Лина выглянула из-за его спины, она увидела четверку компаньонов-преступников, которые недавно вместе с Хантером ограбили банк. Компания сидела вокруг костра. Надо же, совсем обнаглели, устроились лагерем рядом с их городком. Хотя, конечно, им вряд ли грозила опасность. Городской патруль, натолкнись он на них, так ничего и не понял бы. Хорошо еще, что другие преступники не догадались о том, каким беззащитным и уязвимым является их городишко.

Лина соскользнула с лошади на землю, судорожно стискивая накидку на груди.

– Ну и за каким дьяволом ты приволок ее сюда? – недовольно пробурчал один из преступников.

– Я уже объяснил все довольно подробно, не будем толочь воду в ступе, Люк. – Голос Хантера был ровным, но все равно как бы замораживал собеседника. – Садись. – Он подтолкнул Лину к огню.

Лина села и внимательно посмотрела на мужчин, расположившихся у огня. Тот, кому она прострелила пятку, сверкнул на нее гневным взглядом. Это был крепко сбитый мужчина среднего роста, с широкой костью – его плечи поражали необъятной шириной. В остальном – обычный человек, не преступник из ночных кошмаров. Тот же, кого Хантер назвал Люком, был не просто страшен, он был настоящим уродиной. Высоченного громилу, почти такого же высокого, как и Хантер, но пошире в плечах, с пудовыми кулаками, звали Томом.

Он так взглянул на Лину своими темными глазами, что ее охватила дрожь страха. Тип, который склонился над ногой раненого и неумело делал ему перевязку, имел совершенно нeзапоминающуюся серенькую внешность. Все в нем было средним: лицо, рост и фигура. Компания как на подбор – грязная, небритая и хмурая.

– Если тебя так волнует, что она проболтается, пристрелил бы ее, и точка. – проговорил Люк равнодушно, словно речь шла о мухе.

– Эй, что это еще за бред? –

всполошился Джед, на лице которого отразился шок. – Сбрендил, что ли? В женщин стрелять!

То, что именно Джед вступился за нее, страшно удивило Лину. А вот от Люка она другого и не ждала – в его духе. Но что заставило ее похолодеть – это то, что Хантер, казалось, серьезно обдумывал его предложение.

Вручив ей крошечную кружку с крепким кофе, Хантер помедлил, а затем произнес:

– Может, это и просто, но не мудро.

– Почему? – рыкнул в ответ Люк. – Тогда уж точно не откроет пасть.

– Верно. Но ее смерть взбесит всю округу. И вслед за нами бросятся все кому не лень.

– Но ведь они считают, что она принимала участие в нападении на банк. Они обзывали ее воровкой.

– Все это не имеет никакого значения. Женщин не убивают, понимаешь? Не принято. Вот и не стоит ворошить осиное гнездо. Пока что мы только воры. Вот и останемся ими. А то, что ее считают нашей сообщницей, заставит ее помалкивать. Поможем девице устроиться где-нибудь в другом месте, так чтобы судебные ищейки не добрались до нее. У нее небогатый выбор: либо мы, либо тюрьма. Вот и ладно. Нас это устраивает.

– Ты что, задумал тащить ее с нами весь путь до Мексики?

Когда Хантер кивнул, Люк простонал:

– Ладно, уж если нам придется мириться с ее присутствием, то хоть развлечемся от души. – Люк приподнялся и потянулся к Лине.

Лина была поражена не меньше Люка, когда Хантер громко взвел курок своего пистолета. Мужчины застыли и настороженно уставились друг на друга. Люк сделал шаг назад. И хотя все это до смерти испугало Лину, она вдруг ощутила невероятное облегчение – есть верный знак, что она не станет подстилкой для преступников. Она, конечно, понимала: никто не гарантирует ей, что не будет попыток со стороны того или другого бандита атаковать ее, но, пожалуй, ей не грозит пережить кошмар группового изнасилования.

– Она моя, Люк.

– Ты имеешь в виду, что не собираешься делиться с нами?

– Ты понял меня правильно. Именно это я и имел в виду. Я рисковал, отправившись выручать ее из тюрьмы, поэтому и имею право претендовать на нее.

– Отлично! – рыкнул в ответ Люк. – Она твоя – со всеми вытекающими последствиями. Значит, не жди помощи, когда понадобится держать в узде эту глупую сучку.

– Я и не жду. – Хантер медленно убрал пистолет и принялся за свой кофе.

После этого мужчины практически игнорировали Лину. Она воспользовалась относительным покоем и внимательно рассмотрела человека, который держал ее жизнь в своих руках. Худощавое лицо, сухопарый, даже излишне. Нос с горбинкой казался слишком аристократичным для выбранной им профессии. Черные, выгнутые дугой брови постоянно хмурились, и на этом хмуром лице с упрямо выпяченным подбородком и сжатыми в прямую линию губами вдруг такие длинные, почти девичьи ресницы.

Лине хотелось понять, откуда в нем злость и горечь, которые она постоянно чувствовала. Вряд ли он злился из-за нее, в этом она почему-то была уверена. Конечно, она для него обуза. Но, похоже, горечь его имела гораздо более глубокие корни. Она не стала ломать себе голову насчет ее причин. Единственное, чему жизнь уже успела научить ее, так это тому, что понять истоки эмоций другого человека весьма непросто.

Тут в ее размышления резко вмешался Хантер, Взяв у нее опустевшую кружку, он спросил: