Украденный Христос
Шрифт:
– Ну все, я решила,– произнесла Мэгги.
Сэм и Феликс нахмурились, словно только сейчас вспомнив о ее существовании.
– Решила что? – спросил Феликс.
– Лучше присядьте.
Они сели в кресла, только Мэгги осталась на ногах.
– Я ухожу.
Сэм и Феликс тут же вскочили.
– Ни в коем случае!
– Сядьте оба и выслушайте меня.
Они снова сели, подняв на нее глаза.
– Феликс, пока я здесь, вам с Франческой покоя не видать. Да и нам с ребенком – тоже. Какие бы права ты на Него
– Не пори ерунды, Мэгги,– забеспокоился Сэм.
– Послушайте. Сейчас я упакую вещи, выберу отель и, когда подойдет срок, рожу в Гарлемской больнице. Просто, как апельсин.
– Я тебя не пущу,– отрезал Феликс.
Мэгги его не слушала.
Как нелегко давалось ей это решение! Она чувствовала себя живой и раскрепощенной, чувствовала, что все пути открываются для нее заново, как и для ребенка. Сэм очень многое для нее сделал, и она благодарна ему; тем не менее мысль о разлуке не изменила ее настроя. Ей придется расстаться – с первой настоящей любовью, пусть и безответной, с Феликсом, подарившим ей сына… Что-что, а эта радость останется при ней.
Мэгги умиленно погладила себя по животу. Вот Он, ее малыш. Ей хотелось петь, смеяться, целовать обомлевших Сэма и Феликса. Она закрыла глаза, приветствуя внутренний свет, что возвращался к ней – зовущий, радостный. Скоро весь мир отпразднует Его приход, забыв о горестях. Он идет с миром и доброй вестью. Он идет спасти нас. Аллилуйя, слава Тебе, слава!
– А если кто-то найдет тебя? – спросил Феликс.
«Хорошо хоть, не запретил уходить». Мэгги благоговейно взглянула на Феликса, словно он был Сыном Господним.
– Меня? Очередную мать-одиночку?
Сэм поднялся со странным выражением на лице. Ей не пришлось долго гадать, что он скажет.
– Тебе нельзя туда! – крикнул он.
Радость Мэгги улетучилась, едва она вспомнила паб и Корал – ее взгляды, намеки.
– Я сама решу, что нельзя, а что можно,– сказала она вполголоса.– И ты мне не указ.
Никто не посмел ей возразить.
Мэгги повернулась, и лишь на нижней ступеньке, ведущей в цоколь, ее нагнал крик Сэма:
– Я люблю тебя!
Затем послышались шаги, какая-то возня и голос Феликса:
– Бога ради, дай ей успокоиться!
Последние ступеньки Мэгги пробежала бегом, потому что от Сэмовых слов на глаза навернулись слезы. В своей комнате она бросилась на диван и уткнулась лицом в подушку. С лестницы донесся голос Франчески, вопрошающий, что случилось. Запираться Мэгги не стала, а то Сэм, чего доброго, снова выбьет дверь, но слышать его уверения в любви было выше ее сил. Она поднялась, чтобы выйти в сад, и увидела Сэма – тот пытался прорваться внутрь, а Феликс его оттаскивал.
– Сэм Даффи, ты хоть раз сделаешь, что тебе…– Только и успел сказать Феликс, однако Сэм уже был в комнате, повернул Мэгги лицом к себе и приник
Мэгги уже была готова поддаться чувству, но внезапная мысль о том, что недавно он так же целовал Корал, заставила ее оттолкнуть его прочь.
– Не смей прикасаться ко мне, ты!
Феликс, наблюдавший за ними с раскрытым ртом, встрепенулся и окрикнул его:
– Сэм!
– Брось, Мэгги! Я люблю тебя! Слышишь? Люблю!
– Скажи об этом своей копии в юбке! – выпалила Мэгги и отступила назад, зная, что точно сойдет с ума, если побудет с ним еще хотя бы минуту.
– Черт возьми, Мэгги! – выкрикнул Сэм в сердцах.
Франческа вытолкала брата в сад, а Сэм закрыл за ними дверь и задернул занавески. Они остались вдвоем.
Сэм молчал, пока Мэгги не посмотрела ему в глаза. В миг, когда их взгляды встретились, он произнес:
– Мэгги Кларисса Джонсон, я люблю тебя!
Мэгги всхлипнула. Если бы это было правдой!
Он сел рядом с ней на кровать и дал ей выплакаться – совсем как летом у водопада, под веселый щебет береговушек. Опять и опять повторял он свое признание, сначала с клятвенным пылом, потом – тихо, словно в молитве или бреду:
– Я люблю, люблю тебя. Мэгги, милая, Мэгги, родная, любимая…
Мэгги это совсем не утешало, наоборот – она заливалась слезами так горько, что Сэм поспешил обнять ее, чтобы хоть сколько-нибудь успокоить.
Из-за двери доносились голоса спорящих Росси.
– Что ты с ней делаешь, Сэм? – крикнул Феликс.
– Только это,– прошептал он и прижал голову Мэгги к груди.
Его руки гладили ее по волосам, которые она считала ужасными, баюкали ее, как ребенка, пока она не притихла. Наконец он прошептал свою клятву ее губам – совсем не таким полным, как ей казалось, и разомкнул их долгим поцелуем.
Мэгги забылась в этой бесконечной неге. Словно и не было долгих лет одиночества – поцелуй пробудил ее к жизни, уверил, что отныне все будет иначе.
– Что там у вас происходит? – взывал Феликс не то из-за стекла, не то с другого края вселенной – так ей показалось.
Она была настолько поглощена Сэмом, что думать забыла о Росси. Да и Сэм, похоже, ничего не видел и не слышал – его дыхание обжигало ей шею, руки скользили по коже, стискивали в объятиях.
В его глазах Мэгги заметила искру желания.
– Я подожду. Столько, сколько потребуется. Только останься со мной.
Мэгги посмотрела на его сильные плечи, старые шрамы от потасовок, заглянула в умные, с лукавинкой глаза, которые завораживали женщин вроде Корал. Что держит его здесь? Он не знал недостатка в поклонницах и друзьях, мог получить хорошую работу, жить своей жизнью. Что заставляет его прятаться в захолустье, помогать им ценой собственной безопасности – что, если не любовь к ней?