Украденный сон
Шрифт:
Но отказать Вальке Косарю, закадычному другу, который столько раз помогал ему, Сергей не мог. В тот же день он отправился в подвал и предпринял добросовестную попытку найти рукопись, однако потерпел неудачу.
Несмотря на кажущийся хаос, в складировании бумаг была своя система, которую никто не нарушал. Каждый отдел журнала имел «свой» кусок стены, вдоль которого складывались материалы, и «свои» участки на стеллажах.
Бондаренко сантиметр за сантиметром обследовал «свою» территорию, но повести бывшего следователя Смелякова не нашел. Он попытался припомнить: а точно ли, что он отправил ее в подвал? Может быть,
Замглавного никакого Смелякова с детективной повестью не помнил. Но Сергей не особенно расстроился. Нет рукописи – ну и черт с ней. Адрес Смелякова у него записан, можно просто отправить Валькиных друзей к нему, и все вопросы будут решены…
– Вы не знаете, Косарь позвонил своим друзьям? – спросил Андрей, заваривая очередную порцию крепкого чая и распечатывая новую пачку сахара.
– Да, конечно. Он хотел позвонить прямо из нашей редакции, но спохватился, что оставил дома бумажку с их номером телефона. А вечером, в тот же день, позвонил мне и сказал, что его знакомый в командировке и что он, Валентин, оставил ему сообщение на автоответчике. Мол, как только Борис приедет, сразу у меня объявится.
– Вы точно помните, что он назвал его Борисом? – переспросил Андрей.
– Да, пожалуй… Точно.
– А в какой день это было, не помните?
– Число не помню. Но это была пятница. Потому что на следующий день мне позвонила молодая женщина, сказала, что мой телефон ей дал Косарь и что она хотела бы со мной встретиться по поводу рукописи. А это была суббота, мне перед женой пришлось выкручиваться и объяснять, что срочно надо ехать на работу. Я же не мог пригласить в дом незнакомую молодую женщину, сами понимаете.
– Где же вы с ней встретились?
– Как это где? На работе, конечно, в редакции. Вы представляете, что было бы, если бы жена позвонила на работу, а меня там нет? Развод и девичья фамилия в ту же секунду.
– И что было потом?
– Она пришла в редакцию. Ну, я вам скажу… Вы сами-то ее видели?
Умереть и не встать. Я, конечно, размяк, поплыл, готов был ради нее еще раз весь подвал перерыть. Одним словом, дал я ей адрес автора, Смелякова, она его в руках покрутила и говорит, что боится ехать одна. Мол, место отдаленное, незнакомое, вдруг заблудится? Я намек, ясное дело, на лету поймал. Сказал, что попрошу машину у приятеля и в понедельник отвезу ее за город, к Смелякову. Договорились, что в понедельник, часов в десять утра, она придет в редакцию, и мы поедем. На том и разошлись.
– А дальше?
– А дальше – ничего. Она не пришла. И вообще больше не появлялась и не звонила.
– А вы не пытались ее разыскать?
– Зачем? Она могла быть мне интересна только как красивая женщина, но раз она больше не появилась, стало быть, я ее не привлекаю. Так зачем я буду ее искать?
– В ту субботу в редакции еще кто-нибудь был?
– Да, человек пять-шесть.
– Кто-нибудь видел Вику у вас в комнате?
– Практически все. Это общая комната, здесь и чай пьют, и разговаривают, и курят.
– Может, кто-нибудь проявил к вашей гостье особый интерес?
– Ну вы даете! – ухмыльнулся редактор. – Я так понял, что мужики мимо нее вообще спокойно пройти не могли. Все особи мужского пола,
– Сергей, надо сосредоточиться и сделать две вещи. Вопервых, вспомнить, какого числа это было. Во-вторых, припомнить всех, кто в ту субботу был в редакции и видел девушку. Сумеешь?
Бондаренко долго морщился, тер ладонями виски, отпивал мелкими глоточками круто заваренный чай. Наконец он поднял на Андрея измученные глаза.
– Не могу. Уцепиться не за что. Помню точно, что суббота, а вот число… Не то конец октября, не то начало ноября.
– Двадцать пятого октября погиб Косарь, – напомнил Чернышев.
– Да? – вскинулся Сергей. – Неужели это было двадцать пятого октября?
Хотя да, конечно, четвертого декабря сорок дней поминали… Это было до того, как Валя… как его… Короче, до того.
– Значит, двадцать третьего октября, – уточнил Андрей, заглянув в календарик.
С фамилиями сотрудников, бывших в ту субботу в редакции, дело обстояло хуже. Редактор с уверенностью вспомнил только двоих, а насчет остальных сомневался. Но и это было неплохо. Имея две фамилии, можно попытаться восстановить остальные, так как есть точная дата. Ведь не каждую же субботу в редакции собираются одни и те же сотрудники.
Глава десятая
Что-то неуловимо изменилось в лице полковника Гордеева. Последние недели он выглядел вялым, безразличным ко всему, в том числе и к работе своего отдела, часто жаловался на головную боль и на сердце. Сегодня Настя увидела, что потухшие было глаза начальника снова загорелись, в них появился азарт. "Колобок почуял дичь", – подумала она.
За вчерашний день и нынешнее утро Виктор Алексеевич сделал невозможное. Он успел выяснить много интересного о том партийном боссе, по чьему указанию в тысяча девятьсот семидесятом году было сфальсифицировано дело Тамары Ереминой, из которого исчезло всякое упоминание о двух студентах, находившихся на месте преступления в момент убийства.
Итак, Александр Алексеевич Попов, имеющий двоих вполне обеспеченных детей и даже троих, почти совсем взрослых внуков, доживал свой век в доме престарелых. Поговаривали, что отношения с женой у него были не очень-то теплыми, и в свое время Александр Алексеевич чуть было не развелся, намереваясь жениться на другой женщине, к тому времени уже родившей от него сына. Супруга, однако, прибегла к испытанному по тем временам средству, и блудный муж был возвращен к семейному очагу жесткой партийной рукой, а скандал аккуратненько притушили. Тем не менее благородный Попов по мере сил и возможностей помогал внебрачному сыну, и хотя от армии уберечь не смог, зато потом устроил его в престижный институт.
– Интересно, – протянула Настя, – уж не сынка ли он спасал, убирая из уголовного дела свидетелей?
– Правильно мыслишь, – кивнул Гордеев. – Если твой Смеляков на старости лет ничего не напутал, то фамилии этих свидетелей – Градов и Никифорчук. К сожалению, бывший эксперт Рашид Батыров давно умер, так что перепроверить не у кого. Пока примем как рабочую версию, что один из них был внебрачным сыном Попова. Теперь слушай дальше, деточка. Дальше еще интереснее будет.