Украина от Адама до Януковича
Шрифт:
Огромные доходы князя, о размере которых до сих пор спорят историки, позволяли ему содержать собственную армию. Так, для личной безопасности Иеремия в постоянной готовности держал отряд из нескольких тысяч бойцов, а в случае необходимости мог собрать армию в десять-пятнадцать тысяч воинов. И это было совсем не лишним в те суровые времена. Во-первых, рядом было Дикое поле, откуда могли в любой момент налететь отряды грабителей-татар, а во-вторых, польские магнаты частенько решали свои противоречия с помощью оружия. Шляхта или наемники одного магната внезапно налетали на села другого, грабили, уводили в плен жителей. Если хватало сил, то и вовсе отбирали имение у более слабых хозяев. Для обозначения шляхетских нападений на соседские имения даже возник термин, звучащий очень по современному — «наезд».
Пока князь Иеремия был ребенком, соседи прихватили некоторые из его имений, и теперь пришло время отплатить им сторицей. Вскоре окрестные магнаты почувствовали тяжелую руку лубенского князя. В 1635 году армия Вишневецкого успешно атаковала
99
Город в современной Белгородской области России.
В Лубнах на холме у слияния речек Ольшанки [100] и Каменного Потока князь отстроил роскошный замок, облицованный мрамором и гранитом. К началу Хмельниччины князь Вишневецкий был одним из наиболее богатых и влиятельных людей всей Восточной Европы и все больше превращался в полновластного монарха.
Однако в 1648 году благополучие князя оказалось под угрозой — начавшееся восстание Хмельницкого грозило перечеркнуть все его многолетние усилия по колонизации края. Не удивительно, что именно князь Иеремия, или Ярэма, как его называли казаки, стал главным врагом Хмельницкого.
100
Приток Суллы.
Скорее всего, князь знал о начале казацкого восстания, но большого значения не предал этому событию, считая, что правительственные войска сами сумеют урегулировать проблему. Однако после первых побед Хмельницкого выяснилось, что находящийся в своей столице Лубнах Вишневецкий оказался отрезанным от Польши. Повстанцы уже контролировали Правобережье, и их отряды стали появляться и на левом берегу Днепра у границ княжеских земель.
У Вишневецкого было хорошее личное войско, но иллюзий он не испытывал: под знаменами Хмельницкого встало в десятки раз больше людей, чем мог собрать князь. К тому же собственные крестьяне в любой момент могли воспользоваться ситуацией и восстать. Так что князь принял решение прорываться на Волынь, где мог объединиться с другими магнатами и дождаться королевской помощи. Его отряд, захватив семьи и самое ценное имущество, по широкой дуге обогнул охваченные восстанием районы и прошел более шестисот километров, переправившись через Десну, Днепр и Припять. Вероятно, князь планировал вывести в безопасное место семью и двор и вернуться в Лубны, однако в конце июня 1648 года опустевший город был захвачен пятнадцатитысячным отрядом восставших крестьян и казаков. Гарнизон и замковая челядь были убиты, княжеский замок был полностью разрушен, а город разграблен и сожжен. По преданию, перед своим уходом князь спрятал свои огромные богатства в замковых подземельях. Многие пытались найти их, но клад Вишневецкого до сих пор так и не найден.
Так погибла «Заднепровская держава» Вишневецких. Узнав об этом, князь отправился в карательный поход по Киевскому и Брацлавскому воеводствам, где жестоко казнил не только пойманных повстанцев, но и всех, заподозренных в симпатии к казачеству. Чего было больше в этих расправах: стремления запугать крестьян и отбить у них даже мысль о восстании или желания личной мести за сожженные Лубны — уже никто не скажет. Князь никогда не отличался кротостью, а в пекле разгоравшейся войны, когда взаимная жестокость начинала зашкаливать и кровь полилась полноводной рекой, Вишневецкий все больше и больше давал волю своему гневу, превращаясь в мясника. По его приказу на кол сажали не только простолюдинов, но и священников. Дым от сожженных селений закрывал горизонт. Однако действия князя только озлобили простонародье, а его самого сделали смертельным врагом для казаков. Справедливости ради отметим, что и повстанцы действовали без всякой жалости, истребляя католиков и евреев везде, где только могли. Поэтому кто кого превзошел в жестокости — каратели или восставшие — вопрос открытый.
Благодаря своему авторитету, уму и богатству князь Вишневецкий стал ведущим организатором борьбы против Хмельницкого. В 1649 году под знаменами князя было до пятнадцати тысяч человек, с которыми он выступил против повстанцев. В армии Иеремии были не только поляки, но и русские [101] шляхтичи, а также наемники из Германии и Венгрии. Однако после первых же боев на Волыни стало понятно, что силы слишком неравны. У запорожского гетмана было более ста тысяч человек, еще пятьдесят тысяч всадников привел крымский хан. Поэтому князь отошел к замку Збараж [102] где, разбив укрепленный лагерь, стал в оборону. Вскоре сюда же подошла казацко-татарская армия, и 1 июля началась грандиозная битва, принесшая громкую славу князю и его воинам.
101
Напоминаю, что в то время разделение наших предков украинцев и россиян еще не произошло, так что православные в Речи Посполитой носили общее древнее имя русичей (русинов, русских).
102
В современной Тернопольской области.
По подсчетам историков, с польской стороны непосредственно в боях участвовало около девяти тысяч воинов и еще несколько тысяч вооруженных слуг. Осаждающее войско Хмельницкого насчитывало от шестидесяти до восьмидесяти тысяч человек, правда, значительную часть из них составляли восставшие крестьяне, плохо вооруженные и слабо обученные.
Помимо численного преимущества, у казаков была неплохая артиллерия из нескольких десятков обычных орудий и двух крупнокалиберных осадных пушек, специально привезенных из Тернополя. Вдобавок запорожцы показали себя неплохими инженерами — они построили два десятка подвижных осадных башен, с которых расстреливали защитников.
Битва за Збараж развернулась не только на земле, но и под землей: казаки копали под замок подземные ходы, чтобы заложить мины и взорвать укрепления. Поляки в свою очередь копали контрходы и разрушали казацкие туннели. Осажденные дрались отчаянно, понимая, что после всего, что они натворили, пощады не будет. Почти месяц казаки ожесточенно штурмовали позиции Иеремии. Постепенно все оборонительные линии лагеря пали, и к концу июля 1649 года атакующие прорвались к стенам замка. Однако потери были такие, что сил ворваться в замок у восставших уже не было. Хмельницкий перешел к правильной осаде, надеясь, что голод заставит врагов сдаться.
Расчет был верный: запасов в замке было мало и силы защитников слабели. Чтобы не умереть с голоду, солдатам пришлось зарезать и съесть своих коней и собак. Однако шестинедельная защита Збаража приковала к себе слишком на долго основную армию Хмельницкого. Благодаря этому польский король Ян Казимир сумел собрать армию и двинуться походом в Малороссию. В начале августа Хмельницкий с большей частью армии выступил против короля, но оставшиеся под замком казаки продолжали осаду.
Вскоре армии короля и гетмана Хмельницкого столкнулись у Зборова. Опять фортуна была на стороне запорожцев: поляки были потрепаны и загнаны в лагерь, который насквозь простреливался казацкой артиллерией. Шляхтичи были деморализованы и отказывались идти в бой. Хмельницкому оставалось нанести последний удар, и война была бы выиграна, но поляки перекупили крымского хана, и тот отказался продолжать войну. Оставшемуся без половины армии Хмельницкому пришлось заключить мир с королем, после чего казаки сняли осаду Збаража. Так князь Вишневецкий оказался победителем и снискал славу несгибаемого героя, готового биться даже в абсолютно безнадежных ситуациях.
Оборона Збаража и действия князя были воспета в книге Генриха Сенке-вича «Огнем и мечом». Разумеется, это польский взгляд на события, но все же всем интересующимся этим периодом истории и личностью князя Вишневского очень рекомендую прочитать это произведение. Ну, а если лень читать, то можно посмотреть одноименный фильм Ежи Гофмана. На мой взгляд, режиссер сумел очень ярко и вместе с тем достаточно достоверно показать и личность князя, и трагизм той кровавой эпохи.
Когда два года спустя война возобновилась, князь Иеремия, хотя формально и не был главнокомандующим, стал душой польской армии.