Украина от Адама до Януковича
Шрифт:
Во время штурма часть гарнизона и жителей бежала, часть попала в плен и была уведена в русский лагерь. Как минимум 300 сердюков из числа тех, кто сумел убежать, потом присоединились к шведам. Сумел бежать и их полковник Чечель, но когда он добрался до своего кума, тот его выдал царским войскам.
Взяв Батурин приступом, Мазепа спешно отходит, увозя артиллерию и припасы, поскольку шведы были где-то на подходе. Все, что забрать с собой не удалось, отступающая русская армия уничтожила. В качестве трофеев победителям достались гетманские знамена, три булавы и бунчук, который затем переслали новому гетману. Так что действия Меньшикова не были карательной экспедицией! В Батурине были огромные запасы вооружения, фуража и провианта, которые Мазепа намеревался передать Карлу XII. Поэтому захват Батурина и его складов был и для Карла, и
Что же касается трактовки штурма Батурина как акта устрашения, то ни Петр Первый, ни Меньшиков запугивать население Малороссии не собирались, так как в этом не было необходимости. Казаки не поддержали Мазепу и массово поддерживали русскую армию. Меньшиков 26 октября 1708 года писал Петру I: «…еще доношу вашей милости, что в здешней старшине, кроме самых вышних, також и в подлом народе с нынешнего гетманского злого учинку никакого худа ни в ком не видать. Но токмо ко мне изо всех здешних ближних мест съезжаются сотники и прочие полчаня и приносят на него ж в том нарекание, и многие просят меня со слезами, чтоб за них предстательствовать и не допустить бы их до погибели, ежели какой от него, гетмана, будет над ними промысл, которых я всяким обнадеживанием увещеваю, а особливо вашим в Украйну пришествием, из чего они, по-видимому, в великую приходят радость».
Теперь рассмотрим вопрос о погибших при штурме. Все серьезные историки прошлого и современности сходятся на цифре от пяти до шести с половиной тысяч убитых. Двадцать тысяч трупов — это выдумка пропагандистов уже нашего времени. Вопрос в том, кто эти мертвецы: сердюки или мирные жители? Мы помним, что в гарнизоне было больше 8 000 человек, а погибло всего 6 000 человек. Соответственно, большая часть убитых — это именно воины, и ни о каких массовых расправах над мирным населением говорить не приходится.
Кстати, а сколько мирных жителей было в Батурине? [133] Данных о 1708 годе нет, но известно, что в 1654 году в городе жило 360 казаков и 275 мещан с семьями. Затем во время гетманства Зо-лотаренко город серьезно пострадал от пожара. В 1666 году в городе было 395 мещанских дворов. Вместе с казаками в это время в нем было около 3000 жителей. С 1669 года Батурин стал резиденцией гетмана. Перенесение сюда столицы принесло городу еще сотню дворов. Принимая во внимание естественный прирост населения, к моменту разрушения города в Батурине могло жить до 7 000 человек, из которых до полутора тысяч человек — казаки.
133
Сведения специально беру из книги «Загибель Батурина 2 листопада 1708 р.» ярого украинского националиста Сергея Павленко, который, говоря о русских, не жалеет черной краски.
Погибли ли они все, как это утверждают мазепинские пропагандисты? Разумеется, нет, хотя, конечно, в горячке ночного боя и некоторые мирные жители могли погибнуть в общей неразберихе. 8 декабря 1708 года новый гетман Иван Скоропадский издал универсал, где признавал, что при штурме замка его защитники были перебиты, но уточнял: «Однако же, що о жёнах и детях, о гвалтованю панен и о ином, що написано во изменничьем универсале, то самая есть неправда… Не тылко тые не имеючие в руках оружия, але большая часть з сердюков и з городовых войсковых людей, в Батурине бывших, на потом пощажены и свободно в домы, по Указу Царского Пресветлого Величества, от князя, Его Милости, Менши-кова, отпущены». То есть не только мирные жители не пострадали, но и часть взятых с оружием в руках казаков и сердюков были отпущены по домам.
Кстати, о домах. Вопреки «страшилкам», есть достаточно сведений о том, что как минимум часть городских домов сохранилась, и в них вскоре вселились вернувшиеся жители. 22 декабря 1708 года гетман Иван Скоропадский выдал батуринскому атаману Данилу Харевскому универсал, разрешавший жителям Батурина вновь селиться на старых местах. В результате, в 1726 году в Батурине насчитывалось, как минимум, 411 дворов, в которых жили семьи, уцелевшие после штурма.
Таким образом, все «страшилки» про трупы убиенных младенцев под ногами, посадки на кол и плоты с распятыми — это всего лишь пропаганда, не подтверждаемая никакими известными фактами и опровергаемая множеством достоверных свидетельств.
Наследники Мазепы
Бежавший с Карлом из-под Полтавы Мазепа успел прихватить с собой войсковую казну. Всю или нет — неизвестно, но в Бендерах у него оставались, как минимум, сундук и две бочки с золотыми дукатами, а также пара мешков с прочими драгоценностями [134] . По любым меркам целое состояние. После смерти бывшего гетмана на эти сокровища претендентами оказались племянник покойного Андрей Войнаровский и генеральный писарь Филипп (Пылып) Орлик, избранный новым гетманом. Первый доказывал, что деньги — личная собственность Мазепы, а потому он как единственный наследник имеет на них право. Орлик и стоявшая за его спиной беглая старшина утверждали, что золото — это войсковая казна, а потому должно быть передано новому гетману. Едва только испустил дух предатель, его бойкий племянник успел перетащить деньги к себе. В поисках справедливости Орлик обратился к Карлу, который с остатками своей гвардии также был в Бендерах. Шведский король стал арбитром в споре и принял сторону Войнаровского, что было предсказуемо. Юноша был полностью беззащитен, а потому по первому знаку «последнего викинга» был готов поделиться с обанкротившимися шведами частью доставшихся ему сокровищ.
134
Подробности этой истории можно узнать в книге О. Бузины «Воскрешение Малороссии». К., Арий, 2012, - 400 с.
Так и произошло. Как только Войнаровский получил сокровища, он «дал в долг» королю 600 тысяч [135] талеров под 6 % годовых. Взыскать долг Война-ровский не сумел, так как был захвачен русскими агентами и отправился в ссылку в Сибирь, где и скончался в 1740 году. Зато его жена Анна обратилась к правительству Швеции с требованием вернуть долг с набежавшими процентами. Требовала она своего долго и настойчиво. Уже успел погибнуть воинственный король, а женщина все добивалась справедливости. Поскольку передача денег Карлу была оформлена юридически, то закон был на её стороне, и просто отмахнуться от претензий шведы не могли. Тем более что она пообещала, что если с ней не рассчитаются, она уступит долг какой-нибудь из правящих семей Европы, которая сумеет взыскать долг. Шведы в ответ раскопали тот факт, что Анна вышла замуж за Войнаровского, уже будучи замужней, а, значит, этот брак незаконный и она не может быть наследницей. В конце концов, часть денег шведы все-таки вернули, дав Анне Войнаровской в придачу дом в Стокгольме и замок Тиннельсе у Малерского озера.
135
По другим данным, 300 тысяч
Филипп Степанович Орлик был сыном бедного чешского дворянина, погибшего на польской службе. Король оплатил сироте обучение в виленском иезуитском коллегиуме, а потом — в Киево-Могилянской академии. Свою карьеру он начал в гетманской администрации в 1698 году, был замечен Мазепой и к 1706 году стал генеральным писарем Войска запорожского. Учитывая, что Орлик был одним из очень немногих абсолютно штатских людей среди казачьей старшины, то можно сделать вывод, что своей карьерой он был обязан своему уму и покровительству гетмана. После измены и бегства Мазепы Филипп Степанович последовал за ним в Бендеры, где новый иуда и отдал (хотелось написать Богу, но, учитывая все, что мы знаем о Мазепе, скорее, это был совсем не Господь) душу.
После смерти Мазепы на гетманскую булаву было несколько претендентов, из которых самым ожидаемым был внезапно ставший богачом Андрей Войнаровский. Однако юноша отказался от такой чести, после чего старшина выдвинула кандидатуру Орлика. Войнаровский эту идею поддержал, а запорожский кошевой получил 200 червонцев, чтобы его казаки проголосовали как надо. Так Орлик стал «гетманом обоих берегов и Войска Запорожского». Правда, гетманом в изгнании, так как на Украине уже был законно избранный гетман Скоропадский, но зато бывшего писаря в качестве гетмана признали шведский король и турецкий султан. Затем Войнаровский с мазепинскими деньгами отправился в Европу, а Орлик принял командование над своим малочисленным войском.