UKRAINA: От мифа к катастрофе
Шрифт:
Как показала история, «лядские заходи» в конечном итоге дали неплохой результат.
Затем «украинцы», поляки и австрийцы принялись украинизировать лексику русского языка. Из словарей выбрасывались слова хоть как-то напоминавшие русские. Вместо них брались польские, немецкие, а так же просто выдуманные.
Вот как этот процесс описывает очевидец: Из Видня [Вены – А.В.] напирали, щобы вытеснить из рук молодежи словарь Шмидта и заступити его новым словарем «немецко-русским». Около 1866 г. во львовской семинарии образовался кружок молодых людей, во главе которых стоял Емельян Партыцкий. Они принялись за составление такого словаря. Составление материала происходило таким образом, що брали до рук немецкий словарь и при каждом немецком слове остановлялись, як то сказаты по «руськи» так, щобы оно не было московским. Тогда русское слово переиначивали или выдумывали совсем новое. Словарь тот был напечатан в 1867 г. Так началась языковая борьба…. [38]
38
Как он в итоге подытожил: Наши украинофилы так поступают: выкидают давние слова, давние буквы, даже давние молитвы, давний язык церкви – а вымышляют новые слова, новые молитвы, которые не всякий понимает. [39]
Как пояснял один из авторов украинофильского «Литературно-наукового висныка»: Вы, русины, думаете по-польски и переводите дословно свою мысль по-русински, и то не все слова переводите, а многое остается без перевода в польском первоисточнике, так точно мы думаем по-русски, а переводим дословно по-украински… Таким образом, вырабатывается двуязычие галицкое и украинское; вы мало понимаете наш язык, а мы – еще меньше того ваш. [40]
39
Ф.И.С. Що то есть украинофильство? Его история и теперешняя характеристика. Львов., 1912. С. 116-117. – А.В.
40
Хроніка і бібліографія // Літературно-науковій вісник. 1901. №3. С. 227-228. – А.В.
Этот искусственный, наспех слепленный синтетической язык жестко навязывался через школы русскому населению австрийского Прикарпатья и Закарпатья. В отношении тех, кто сопротивлялся и не хотел отказываться от русского языка, властью и «свидомыми» организовывалась травля.
В конце XIX века наиболее весомый вклад в святое дело создания украинского языка внесло научное Общество им. Тараса Шевченко во главе с паном Грушевским. Главной задачей их работы был максимально дальний уход от литературного русского языка. Как писал в 1912 году Сергей Щеголев: Львовские новаторы приналегли на червонорусское наречие, а для выражения сложных и отвлеченных понятий черпали полной рукой из польского и (изредка) немецкого языков. Галицкой интеллигенции польский язык и теперь знаком прекрасно, а 20 лет назад он был известен еще лучше, и с этой стороны пародирование не представляло трудностей. [41]
41
Щеголев С.Н. История «украинского» сепаратизма. – М.: Имперская традиция, 2004., С. 93. – А.В.
Кстати, для многих до сих пор является тайной тот факт, что современный литературный украинский язык не имеет ничего общего с полтавско-черниговским малоросским наречием, которое вроде как признано эталоном украинского языка. На самом деле, в основу современного украинского литературного языка положен т.н. подгорский галицийский диалект.
Д.Р.: Почему был выбран именно он?
А.В.: Потому что малорусское наречие Полтавщины и Черниговщины имеет слишком много общего с литературным русским языком. А подгорское поднаречие более всего засорено польскими и немецкими словами.
Как писал Щеголев: помесь малорусских диалектов – подольско-волынского и украинского, к чему многочисленные сотрудники львовских изданий из России были весьма склонны, допускались с большими предосторожностями: каждое малорусское слово или фраза, в коих замечаемы были общерусские признаки в фонетике, лексике, морфологии или синтаксисе, либо браковались, либо подвергаемы были калечению. Охотнее всего русско-украинские реформаторы перекраивали на свой лад готовые польские слова и через 15 лет (к 1906 г.) превратили свой язык, быть может, неожиданно для самих себя, в польско-галицийский жаргон. [42]
42
Щеголев С.Н. История «украинского» сепаратизма. – М.: Имперская традиция, 2004., С. 95. – А.В.
Во всём этом может самостоятельно убедиться каждый гражданин Украины. Для этого просто надо взять любой неспециализированный текст из любой украиноязычной газеты и проверить со словарем на предмет наличия в нем исковерканных польских, немецких, чешских слов. Всё то, что будет не польского или немецкого происхождения окажется русским, с вкраплениями новояза. Если изъять из современного украинского языка польские заимствования, даже элементарное бытовое общение станет крайне затруднительным.
Даже у некоторых лидеров украинофильского движения сдавали нервы из-за «творческого процесса» «дерусификации» малорусского наречия. Так в те годы доживал свой век классик малорусской литературы Иван Нечуй-Левицкий – старый украинофил, матерый зубр «языкового возрождения» и украинского литературного прорыва. Получая из Галиции свежие литературные творения, переполненные польско-немецкими заимствованиями и придуманными словами, он вдруг сделал для себя неожиданный вывод – идёт не чистка языка от «русизмов», а его целенаправленная подмена. Старик вынужден был констатировать, что получилось что-то и вправду, уж слишком далекое от русского, но вместе с тем оно вышло настолько же далеким от украинского [т.е. малорусского наречия – А.В.]. [43] Нечуй-Левицкий настаивал на том, что литературный украинский необходимо создавать на основе приднепровских народных говоров, а не галицийской «говирки». По его мнению в Галиции слишком сильны польское, немецкое и еврейское языковое влияние, а поэтому во Львове нельзя научиться украинскому языку, а можно только утратить свой чистый украинский язык окончательно… [44]
43
Нечуй-Левицький І.С. Сьогочасна часописна мова на Украіні // Україна. 1907. № 2. С. 197. – А.В.
44
Нечуй-Левицький І.С. Криве дзеркало украінськоі мови. К., 1912. С. 16. – А.В.
Поясняя, что представляет собой «украйинська литературна мова Грушевського» и ему подобных, он писал следующее: За основу своего письменного языка профессор Грушевский взял не украинский язык, а галицкую говирку со всеми ее стародавними формами, даже с некоторыми польскими падежами. К этому он добавил много польских слов, которые галичане обычно употребляют в разговоре и в книжном языке, и которых не мало и в народном языке. До этих смешанных частей своего языка проф. Грушевский добавил еще немало слов из современного великорусского языка без всякой необходимости и вставляет их в свои писания механически, по привычке, только из-за того, что эти слова, напханы школой, лежат на подхвате в голове. [45]
45
Нечуй-Левицький І.С. Криве дзеркало украінськоі мови. К., 1912. С. 21. – А.В.
Надо заметить, что малорусского наречия Грушевский не знал (он в этом сам признавался в своём дневнике). «Ридну мову» в галицийском варианте профессор стал изучать, переехав во Львов. Когда читаешь его «творения», невольно возникает ощущение, что автор взял русский текст и тупо перевёл его электронным переводчиком вначале на немецкий, затем с немецкого на польский и наконец с польского на современный украинский. При этом используемую им программу-переводчик безбожно «глючило».
В итоге получился какой-то совершенно «дубовый» микс из корявых словосочетаний и странных слов, перемешанных с не менее странными знаками. Читать сочинения Грушевского просто невозможно. И это радует. Та языковая форма, в которую он завернул свою историческую фантастику, стала надёжным и практически непреодолимым барьером на пути читателя. Если бы среди «свидомых» были более-менее вменяемые активисты, они бы занялись изданием адаптированных переводов Грушевского на современный украинский, а ещё лучше на русский. А так, человек наваял килограммы текстов, а читать их некому. (Смеется).
Вот как старый Нечуй характеризовал «говирку», которую использовал Грушевский: Галицкий книжный научный язык тяжелый и не чистый из-за того, что он сложился по синтаксису языка латинского или польского, так как книжный научный польский язык складывался по образцу тяжелого латинского, а не польского народного… И вышло что-то такое тяжелое, что его ни один украинец не сможет читать, как бы он не напрягался бы. [46] Тут он конечно ошибся. Это простительно. Он ведь не знал, что такое сталинский режим. Решил бы «отец народов», что малороссы должны стать джидаями, а читать, писать и говорить обязаны на суахили, то стали бы джидаями как миленькие и суахили освоили бы. (Смеется).
46
Нечуй-Левицький І.С. Криве дзеркало украінськоі мови. К., 1912. С. 7. – А.В.