Украинские сказки и легенды
Шрифт:
Вот едет он себе, ни о чем не думает. Проехал уже полдороги, а тут случись с ним беда. Распрягли лошадей, пустили на пастбище и сами маленько отдохнули. Надо напоить лошадей, ищут воды — нету, а лошади так и ржут. Что тут делать? Уже верст на пять воду кругом искали нигде нету. Посходились к повозкам и хотели уже лошадей запрягать, вдруг вылазит из земли какой-то человек и говорит:'
— Что ты дашь мне, если я воду тебе достану?
— Да что ж дам — деньги! Вот гляди: эти двенадцать повозок все с деньгами, наделю я тебя одной.
А тот
— Денег я не хочу, дай мне то, что у тебя дома милее всего.
— Я не знаю, что у меня дома милее всего. Жена?
— Нет, — говорит, — не жена, а еще милее жены.
— Ну, добро, — сказал купец, — дам я тебе то, что у меня дома имеется.
Только он это молвил, и как хлынула из-под земли вода, словно море. Напоили лошадей, сами напились и поехали. Приезжает он в город, откуда он сам родом, остановился на постоялом дворе. Велел подать себе обедать. Пообедал хорошо, лег отдыхать. Проснувшись, пошел к хозяйке расспрашивать, где тут проживает такая-то, его жена. Она видит, что это он ее ведь и спрашивает, удивилась и говорит:
— Кто ты таков и откуда?
— Я сам местный, торговать ездил, да вот к жене возвращаюсь.
— Да кто же ты такой? Как тебя звать?
— Загородный.
— Загородный? — крикнула она и кинулась ему на шею. — Да ведь ты же мой муж, а я твоя жена.
Обнялись и поцеловались. А тут входит в дом парубок какой-то, поклонился. Мать взяла его за руку, подводит к отцу и говорит:
— Вот, муженек, и наш сын.
Обнялись они, поцеловались и начали вдвоем про хозяйство беседовать. И повел он отца по лавкам, которые мать без него нажила, было их всех двенадцать. Показал он ему одиннадцать лавок, стал вводить в двенадцатую, дегтярную, а отец и говорит:
— Да ну ее к бесу, не хочу я туда идти.
А сын все-таки упрашивает:
— Зайдем да зайдем.
Он и пошел. Вошли туда, глядь — лежит там записочка. Сын поднял и читает. Как прочитал он, отец так и обмер. Потом говорит:
— Не ходи туда, куда тебя зовут.
А в записке черт писал, чтобы явился к нему сын купца.
— Нет, тато, мне оставаться никак нельзя, надо туда идти, куда мне судьбой назначено.
На другой день поднялся он утром пораньше, собрался в дорогу, набрал себе всего, попрощался и пошел. Вот идет дорогой и идет — ничего нету. Прошел целую неделю, пожалуй. Глядь и пришел туда, где живет тот черт, которому отец его продал. Видит — лежит черт на диване, развалился.
— Здравствуйте, пан!
— Здорово, юнак. Чего тебе надо?
— Да вы ж меня звали… Вот и записочка.
— А! Знаю, знаю! Ну, ступай за мной!
И повел его всюду по своему царству и говорит:
— Вот это все сдаю я тебе на руки, чтобы ты за ним ухаживал. Вот тебе конь и птица. Но смотри, слушайся ее, а не будешь слушаться, плохо тебе придется.
— Ну, хорошо, буду слушаться.
На том и разошлись. Хозяин пошел в свою хату, а он в свою. На другой день позвал его хозяин и говорит:
— Я пойду на войну, а ты здесь оставайся и корми их. А не будешь — то они так заревут, что я даже на войне услышу, прилечу сюда и тебя съем.
Вот поехал он на войну, а Иван пошел к коню и птице, накормил их, пошел в хату и сидит. Слышит — стучит, громыхает. Он выскочил, глядь — приехал хозяин. Входит в хату и спрашивает:
— Что ж, кормил ты коня моего и птицу?
— Кормил.
— Ну, смотри! Теперь ты в моих руках, что захочу, то и сделаю. Ну, ступай к себе в хату, а я отдохну малость и поеду опять.
Иван пошел, обошел все хозяйство, а черт уснул. Потом пошел Иван к себе в хату и задремал. Вдруг слышит, входит к нему хозяин, будит его:
— Вставай, — говорит, — я скоро уже на войну пойду.
Тот поднялся, умылся, пошел, посмотрел по хозяйству, вдруг слышит — зовет его нечистая сила:
— Ну, хлопче, я уезжаю. Оставайся ты тут.
Попрощались. Черт и уехал.
Вот прожил Иван у него уже целый год. Остался Иван один как раз на Пасху, осмотрел всюду, вошел в конюшню да и заплакал. А конь его спрашивает:
— О чем ты плачешь?
— Как же мне? не плакать, если нет у меня ни будней, ни праздников!
— Не плачь, — говорит, — возьми эти бочки, что возле меня стоят, да выпей их все. Это — вода сильная.
Тот наклонился, выпил один бочонок. Конь ему и говорит:
— Подыми этот бочонок; как подымешь, довольно тебе пить, а не подымешь, пей и второй.
Попробовал Иван поднять — не подымет. Выпил и второй.
— Ну, выпил? — спрашивает его конь.
— Выпил, — отвечает Иван.
— Коли выпил, испытай свою силу: перерви цепь, на которой я привязан.
Как взялся Иван, так цепь и порвалась.
— Садись теперь на меня, — сказал конь.
Иван сел, а конь спрашивает:
— Как тебя нести? Пониже небес или повыше дерева?
— Пониже небес! — ответил Иван.
Выехали они как раз утром и летели целый день до захода солнца.
Вдруг говорит Иван:
— Да уж время бы и отдохнуть. Погляди, нет ли на земле такого места, куда бы залететь?
— Нет, — говорит, — вон что-то виднеется, будто муравьи лазят.
— Ну, так спускайся, — сказал Иван.
Спустились, видят, овцы пасутся и сидят чабаны.
— Здорово, хлопцы! — говорит Иван.
— Здравствуйте! Чего вам надо?
— Я пришел, чтоб вы мне поесть наварили.
— Чего ж вам сварить?
— Ну, хотя бы мякины, да только казан побольше!
Они ему и наварили. Взял он, обмазался весь мякиной: он, вишь, очень пригожий был, вот и обмазался, чтоб в него не влюблялись. Потом спрашивает, что им заплатить за это. Один и сказал: тринадцать карбованцев [23] . Иван заплатил, сел на коня, попрощался и поехал.
23
Карбованец — рубль.