Украинский национализм: ликбез для русских
Шрифт:
Знакомые образы
Культурное влияние России на современную Украину приобретает порой неожиданные формы. Достижения российского киноискусства, например, используются в украинском предвыборном черно-белом пиаре: обработка афиш фильмов «Сволочи» и «Ночной дозор». Автор данной книги, понятное дело, не несет ответственности за представленные трактовки образов украинских политиков.
Политический строй у нас остался прежним, но несколько изменился конституционный — в результате «политреформы», сделавшей Украину с 2006 г. не президентско-парламентской, а парламентско-президентской республикой. Но нельзя утверждать, что эта реформа была желанием тех людей, которые голосовали за Ющенко: это был его политический компромисс со старым парламентом и частью его политических соратников (социалистами). Если брать мониторинги общественного мнения, то украинцы в своем подавляющем большинстве отдают предпочтение персональной политической ответственности лидера, а не размытой ответственности парламентариев или ее разделению между президентом, премьером и спикером. Украинский вариант такой
64
Писалось это в основном еще в 2005 г., и, к сожалению, реалии оказались именно такими. В 2009 г. я просто поменял «настоящее время» на «прошедшее».
« Ukraine» — что это?
Интерес к географии не иссякает у меня даже в XXI в., когда «белых пятен» на карте уже не осталось. И не зря. Как оказалось, вопрос о том, где заканчивается Россия и начинается Украина, сохраняет свою актуальность — так же как в старину — есть ли морской путь в Индию. Например, не ясны эти вопросы для англичан. Если обратиться к респектабельному атласу «The Times Archaeology of the World» (1999), то мы увидим весьма интересную комбинацию из «Russia» и «Ukraine»: Украина расположена в степях Таврии, а Россия — в Западной Белоруссии и на Правобережной Украине. Даже с учетом того, что карта посвящена периоду медно-каменного века (когда оба названия никому и не снились), ситуация выглядит несколько странной. Относись дело к XIX в., я бы не обратил внимания, поскольку тогда пределы Российской империи доходили до Вислы и Прута. Но в энеолите?… Будучи крайне озадачен, я внимательно проштудировал атлас и выяснил, что его составители воспринимают Россию не как государство с определенными современными границами, а вполне в духе Василия Ключевского: как факт географический. «Russia» в этом издании просто обозначает все пространство между «Europe» и «Siberia», от Прибалтики до Кавказа. Другие же названия «всплывают» по мере конкретной надобности. В «утешение» украинцам замечу, что на карте скифских степей в этом атласе «Ukraine» есть, а вот «Russia» отсутствует.
Проблема Ющенко в том, что доверие он имел, но им не воспользовался. Весной 2005 г. рейтинг доверия к властям в Украине был рекордным за все ее независимое существование, — население позволило бы Ющенко сделать практически все, что угодно. Таким высоким этот рейтинг уже не будет в ближайшее десятилетие, поскольку пока не ощущается приближения событий, по своему оптимистичному заряду сравнимых с Оранжевой революцией. Такие эмоциональные всплески случаются нечасто.
Радикальные реформы подразумевают непопулярные меры. Видимо, от них отказались в виду близящихся выборов, но воздействие непопулярных мер часто бывает идентично воздействию отсутствия популярных. Виктор Ющенко угодил в эту рокировку — не сделал противного, но и не сделал хорошего. Но тогда не нужно было давать такие обещания, какие он давал.
У украинских политиков есть одна иллюзия: они думают, что достаточно самого факта их, таких «классных» («свои хлопцы»), пребывания у власти для того, чтобы любовь народная к ним крепчала. Настроения в любом обществе — изменчивы, и самым опасным чувством является разочарование и обида после вспышки неоправданного (как потом оказывалось) оптимизма. Президент Ющенко, очевидно, знал, что времени у него мало, а обещания он давал на своей инаугурации просто необыкновенные. Другому бы президенту люди это простили, но Ющенко имел иную легитимацию власти, нежели его предшественник Кучма: «за него» стояли в мороз сотни тысяч людей и некоторое время подвергались при этом опасности, и он даже на какое-то время заработал себе явную общественную харизму. Поэтому электорат Ющенко ценил его как свое порождение: «Мы привели его к власти». То есть и ожидали взаимной ответственности. Оранжевая революция состояла в революции оптимистических ожиданий, которые ненадолго изменили психологическое состояние общества, тональность ожиданий и перспектив.
Ющенко оказался в старой как мир ловушке самоубийственных компромиссов, когда каждый следующий закрывает дорогу к той цели, ради которой эти компромиссы заключаются. И лишь от наших индивидуальных впечатлений от его деятельности зависит то, насколько негативно, и в каких плохих и нецензурных словах мы это впечатление отразим. Во время Революции, очевидно, был достигнут компромисс с Кучмой о том, что «старый президент» не разгоняет людей, а его самого и его компанию «новый президент» и «новые власти» трогать не будут. Хотя суд над бывшим президентом, как в Южной Корее или на Филиппинах просто был бы логичен после столь героической борьбы с «бандитской властью». За фальсификации выборов не тронули никого, кроме каких-то стрелочников на местах, хотя все общество знает, кого бы стоило на самом деле поспрашивать. Проявления сепаратизма («Юго-Восточная украинская автономная республика». Есть чудесная украинская аббревиатура этого названия — «ПИСУАР») были оставлены без категорически необходимого для государства, которое хочет сохранить свою целостность, законного наказания. Их одиозные герои пребывают на свободе. Это ли не было плевком в лицо электорату Ющенко? Этот самый электорат свой долг уже выполнил: обычные люди не могут каждый день заниматься политикой и стоять на майданах, они просто избирают тех, кто должен реализовать их «наказ». Кому-то ведь нужно и работать. Рассказы о том, что за год 5 тысячам чиновников были предъявлены обвинения в коррупции — всего лишь абстрактные цифры, поскольку для населения наглядны не 5 тысяч мелких винтиков системы, а один конкретный посаженный власть предержащий, известный всей стране. Дело убитого журналиста Гонгадзе, ставшего национальным мучеником борьбы со «старой властью», было откровенно
Не могу не добавить от своего исторического цеха о мелочи, которая характеризовала весь подход к «проблемам» главы государства. Президент известен всей стране как коллекционер всяких археологических вещей и народного творчества. Это — его хобби. То есть человек явно что-то знает об этом прошлом и об этом творчестве, тепло, понимаешь ли, к этому относится. Если это личный интерес президента — то его нужно хотя бы узаконить. У нас в стране частные археологические коллекции имеют полулегальный статус, поскольку формируются добычей «черной археологии». Коллекцию Ющенко, человека, официально заботящемся о национальном наследии, нельзя вывезти за границу на выставку дальше союзной ему Польши, поскольку она может быть арестована. Банальный эгоист при власти решил бы хотя бы «личные проблемы». Очень показательно: не решить простую законотворческую проблему даже со своим весьма душевным хобби… Что уж говорить о «национальных задачах».
Если бы все эти компромиссы компенсировались изменением уровня жизни и состояния экономики, было бы еще ничего. Но оказалось, что у «новой власти» (и президента в частности) не было, собственно, даже плана того, что же они хотят сделать, некой программы типа: «а вот в мае мы делаем налоговую реформу», а «вот за год (два-три…) переходим к страховой медицине через такие-то шаги», а «вот за такое время через такие этапы мы реализуем стратегию энергетической безопасности, начинаем экономить и избавляемся от сырьевой зависимости от России», а вот с «жилищно-коммунальным хозяйством мы как шарахнем.». Но, увы, корабль плыл без руля и без ветрил. О чем Ющенко думал в 2005 г.? В 2006 г.? В 2007 г.? В 2008 г.? Думал, что любовь народная вечна, бесконечна и альтруистична? и дело не в «планах развития», ведь уже нет нужды писать «планы», поскольку давно известно, что и где нужно делать. На государство работает прорва аналитиков и ученых, которые все это сто раз уже повторили в своих «докладных» и «аналитических записках», вписали в президентские официальные «обращения» ко всем, кому не попадя. Надо было просто взяться и делать. Хотя бы, как минимум, последовательно создавать ощущение того, что что- то последовательно делается. Не делаешь дела — сделай хоть пиар, — ну хоть какой-то «профессионализм». Тоже не получилось.
А ведь, вспомним, братья-украинцы, «плохие парни» реально боялись! Олигархи поначалу разбежались по заграницам «отдыхать», часть героев эпохи Кучмы удрала в Россию (последнему прибежищу всех «обиженных» сволочей постсоветского пространства), у чиновников случился временный взяточный перепуг — даже киевское ГАИ (не знаю, как в других местах) перестало деньги брать. Это говорит о том, что общество было готово поверить в то, что жизнь может измениться. Что могут измениться правила. Но для реализации изменений нужна политическая воля и сила, а не соглашательство — или безразличие. В 2006 г. мне могли бы еще сказать: «Хорошо тебе судить, вон, сидишь в своем университете, лидера нашей революции грязью поливаешь, — а у президента, может, здоровье подорвано, ему мешают низкие люди, и все сказанное тобой гораздо проще написать в книжке, чем сделать в реальной жизни». А вот в 2008 г. мне бы такого уже не сказал никто: рейтинг общественной популярности Виктора Ющенко сравнялся с рейтингом Леонида Кучмы. Увы, увы! После описанного в этой книге пути украинцев по историческим лабиринтам все больше хочется увидеть, что история хоть кого-то чему-то научила. Опять увы. Ведь судить будет не историк Кирилл Галушко (это — не мой жанр, я не люблю политику), а история Украины, которая не избалована историческими шансами. Добавлять автору будущего учебника еще одну печальную главу об упущенных возможностях? Вряд ли нынешняя украинская политическая элита хоть когда-то выйдет из детского возраста мелких амбициозных самореализаций и начнет мыслить системно и государственнически (это ведь тоже самореализации и карьере помогает)? Риторический вопрос, постановка которого заставляет сомневаться в уме автора. Каюсь — туп необычайно. Таким, видимо, и помру.
У страны был очередной шанс на прорыв, а она опять сползает в болото. И при этом сознательная часть народа свой долг исполнила до конца, — отстояла своего Ющенко, а вот Ющенко, пока имел шансы что-то изменить, не ответил, не смог. Если судить по результатам его президентской каденции, то мы имеем Ивана, который носит плахту. Что дальше будем одевать? Стринги?
Может быть, Ющенко хотел выступить в роли консолидатора нации, объединителя Запада и Востока? Он вполне мог, в виду своей к этому склонности и общей компромиссности характера. Но объединить вокруг чего? Не надо путать консолидацию с соглашательством и унижением. Сначала нужно было дать Востоку реальные изменения, показать правду и силу, политическую волю, а не сдавать позиции своим вчерашним противникам из тех же «бандитских» бело-голубых, многие из которых и воплощают собственно то, против чего выступали некоторые люди — всего лишь жалкие пятнадцать миллионов человек, голосовавшие за Ющенко. Наведи порядок и установи реальный закон, а потом вволю себе консолидируй вокруг этого. Шевченковского «Вашингтона с новым и праведным законом» придется, видимо, еще подождать. Де Голль тоже не пришел. Разве что Ющенко — это того же Шевченко «Моисей»? Но тот водил, к сожалению, сорок лет по пустыне. В общем, электорат обиделся, и если испросить его «волю», то политически он Ющенко похоронит [65] .
65
Что и случилось на выборах 2010 года.
Было б хоть как-то легче, если бы ощущалось, что Виктор Андреевич понимает или хоть как-то слышит общество… Но увы, он решил видеть себя неким «мессией», открывающим смыслы украинского бытия и указующим путь. Проблема в том, что «смыслы» он открывает только себе для внутреннего употребления, а «путь» непостижим вообще никому. «Сам пью, сам гуляю». А у народа есть один простой вопрос, старый как мир: а что вообще ты сделал полезного?..
После высказанного о Президенте и бело-голубых логично ожидать, что автор начнет расточать комплименты «Насте, которая носит булаву», — Юлии Тимошенко. Они с Виктором Ющенко представляют два противоположных украинских психотипа: один — спокойный темперамент с интравертными наклонностями (живет своей внутренней жизнью) и склонностью к ненужным компромиссам — как у нас говорят: «пасечник», другой — экспансивный, взрывной, амбициозный, но анархический, без четкого вектора и ясности цели, без понятного направления движения («казак»). Ее политическая деятельность показывает, что у милой дамы в наличии переизбыток политической воли и энергичная боевитость, может вполне носить булаву, — но вот куда и зачем она этой булавой махать будет — остается вечной загадкой. Популизм — удобная вещь перед выборами, но вот что дальше? Пока смысла не ощущается. Чистая политика.