Украсть миллиард
Шрифт:
— Чтобы выиграл ты, — сказал я, глядя ему в глаза.
Генри все понял мгновенно. И… не поверил.
— Как это возможно?
— Возможно, — уверенно бросил я, — если ты мне чуть-чуть поможешь. Вдвоем мы сделаем весь этот стол. Тут нет по-настоящему классных игроков.
— Ольга Мерчали, — возразил американец.
— Слишком осторожна, — отмел я, — она спасует. Ну, так как?
— Сколько ты хочешь? — сдался Генри.
— Половину. Но ты и впрямь хорошо подготовился и сумеешь уберечь выигрыш?
— Если ты его обеспечишь, я его сберегу. Я очень хорошо подготовился, — заверил Генри.
— И отдашь мне половину?
— Как только потребуешь.
— Хорошо. Я верю. Нам пора возвращаться, пока другие ничего не заподозрили.
— Ты первый, — сказал он.
Я повернулся и уже взялся за ручку двери, когда услышал негромкое, брошенное в спину:
— Крыса… Я черт знает как рад, что ты все-таки поимел старуху с косой.
— Я тоже, — не оборачиваясь, ответил я и вышел.
Меня ждала чертовски сложная задача, и следовало сосредоточиться на ней.
— Месье, ставка?
— Пас.
— Принято.
— Пас.
— Я пас…
— Мадам Марчели? Ваше слово?
Я перевел взгляд на даму, которой опасался Генри. Может быть, он все-таки был прав, а я ошибался. Если это так, то вот сейчас должно последовать что-то неожиданное и дерзкое. Ольга и впрямь была способна поломать весь мой тщательно выстроенный план.
Ладони мои взмокли.
— Один миллион сверху, — сказала женщина, и я перевел дух. Потом не удержался и метнул короткий взгляд в сторону американца. Не меняя выражения лица, он покорно пожал плечами. Мадам оказалась слишком осторожной, как я и думал.
— Принято.
— Месье Кедраш? Каре на валетах. Вы выиграли, месье Кедраш.
— Поднимем ставку?
— Можно.
— Еще пятьсот сверху.
— Ушел.
— Ушел.
— Ваше слово?
— Без меня.
— Карты на стол.
Полицейские откровенно скучали. Похоже, ни один из них понятия не имел, что здесь происходит и просто тупо пас свой «сектор». Но это они делали вполне профессионально, а профессионалов недооценивать нельзя. Именно это я подумал, когда шейх в бурнусе неожиданно открыл каре на кролях, и я в глубоком изумлении чуть не слил всю игру. Если бы не упрямый подбородок Генри, и не его руки, лежавшие на столе… Абсолютно спокойные и ни разу не дрожащие руки. Он мне верил. И я, черт возьми меня совсем, должен был это доверие оправдать.
— Дамы и господа, последний этап турнира. Фишки больше не докупаются. Мой мозг работал на тысячах оборотах в минуту. План, который я выдумал от безысходности, казался авантюрным и не обещал ни грана безопасности. Большой плюс его был в том, что этот план было совершенно невозможно просчитать. Потому что на девяносто процентов он был построен на моем умении импровизировать. А раз его не мог просчитать даже я сам, то не мог и Папа Монсальви. И полиция.
Трое охранников у выхода из игорного зала. Плюс парень, который сидел в лифте. Итого — четверо. Сегодня он снова прощупал мой смокинг, но сделал это куда небрежнее, чем вчера, и я душевно похвалил себя за предусмотрительность. Если бы вчера охранник обнаружил лишний шов, могли быть вопросы. Но, скорее всего, не ко мне, а к портному. Сегодня это был не просто лишний шов, это был карман. И не пустой. И халва Аллаху за то, что сегодня бдительность доблестной охраны оказалась умеренной.
— В игре двое. Внимание. Ставка — один миллиард.
— Отвечаю.
Последние двадцать минут народ начал потихонечку подтягиваться к столу, и сейчас стоял уже так плотно, что не то, что яблоку — иголке не упасть. Оба полицейских проявили завидную предусмотрительность и остались сзади. А вот охранники Папы протолкались вперед, и теперь стояли в позе «руки по швам» и ели глазами зеленое пространство стола.
— Открывайтесь…
Я медленно, одну за другой перевернул карты.
— Флэш.
Народ шумно выдохнул. Бодигарды Папы переглянулись с широченными улыбками. Я победно оглядел зал, поймал взгляд самого Папы и растянул губы.
Генри Долман не шевелился.
— Месье Долман? — вопросительно произнес крупье.
— А, так кого-то еще интересуют мои карты? — усмехнулся американец, — Одну, пожалуйста.
В зале повисла такая тишина, что если бы эта пресловутая иголка все-таки упала, то с грохотом лавины. И на это никто не обратил бы внимания.
Генри с присущей ему аккуратностью открывал свои карты — справа налево.
Получилось или нет?
— Докуплен флэш рояль, — в бесстрастном голосе крупье проскользнули нотки удивления — и восхищения, — Мсье Долман выиграл.
На самом деле восхищения был достоин я… Но кто бы об этом догадался?
Да и слава Богу!
Пока взгляды всех присутствующих были прикованы к картам Генри, я сделал вид, что у меня отстегнулась запонка, и нырнул под стол.
— Всем шампанского, я плачу! — крикнул американец. Ответом ему был восторженный рев и нестройный хор поздравлений.
Хотя поздравлять-то нужно было меня! Но кого это волнует? Даже меня самого на данный момент волновали совсем другие вещи. Мое отсутствие заметили.
— Эй, Кедраш. Где этот неудачник?
Трех секунд мне хватило, чтобы подцепить и вытянуть из рукава короткую проволочку.
— Я здесь, парни, — демонстративно подняв руки вверх, я шагнул к бодигардам Папы и, когда один из них подался ко мне, быстрым движением полоснул рукавом по щеке одного и — на развороте второго — по шее. Царапины в сущности пустяшные, но главное не это. Куда важнее, что укусы легкой проволочинки содержать яд. Вот вам и сюрприз, сукины дети, правда несколько замедленного действия. Ну подождем, я терпеливый бываю по средам. Небольшое волнение в толпе… Чей-то испуганный ротик пытается выкрикнуть, что-то типа: помогите, началось. Я попытался отработать еще по одному, но увы… Меня все же схватили и жестоко заломали руки за спину, а тот, что был поплотнее, от души въехал кулаком в бок.
— Ты что задумал, сучара…
Вот интересно, он и в самом деле ждал, ответа? Или это была фигура речи?
— Да ладно, Папа с ним разберется.
Я быстро обвел глазами зал. Генри Долмана, сиявшего победной улыбкой, незаметно брали в кольцо какие-то серьезные, неулыбчивые люди. Н-да… Будем надеяться, что это просто его «группа поддержки». А где мои друзья полицейские? Ага, тут. Пытаются протолкаться ко мне, похоже, они поняли, что меня уводят, и сейчас уведут совсем… И потом им придется разбираться с очередным неопознанным телом, прикопанным в пустыне по древнему обычаю — сидя. Один поднес ко рту коробочку рации, второй полез в подмышечную кобуру.