Украсть право первой ночи
Шрифт:
– Стану таким же скучным, как мои остальные родственники? – ввернул Ивин.
– Именно, – закивала Маргарета. – Вот маска, примеряй.
Маска была бережно спрятана в холщовый мешочек. Ивин достал её, развернул – тонкую, чёрную, полумаску для карнавала на первый взгляд. Он приложил её к лицу, завязал тонкие завязки.
– Вот и хорошо, – одобрила колдунья, – загляни в зеркало, понравится.
Из зеркала на Ивина с любопытством глянула совершенно незнакомая небритая физиономия – с таким лицом только отбирать кошельки на дороге.
– Правда ведь хорошо? – Маргарета улыбалась.
– Сойдёт, – согласился Ивин.
– А это девушке, – она бросила на стол другой мешочек. – Хорошая маска. Сядет как влитая, вот увидишь. Может, и жениться захочешь!
– Может и так, но лучше не уговаривай, – Ивин спрятал обе маски. – Маргарета, ещё мне надо добыть вторую лошадь и кое-что из одежды. Поскольку я нужен городской страже, то лучше на торгу и на конюшнях появляться не буду. Поможешь? – и ещё несколько монеток упали на стол.
– Всё сделаем, – пообещала Маргарета. – Ничего не забыл?
Она ещё немного поговорили, перечисляя и обсуждая – чтобы и он ничего не забыл, и она не упустила. Договорились. Уходя, Ивин улыбнулся рыженькой Агри – а хороша ведь девица! Причём дяде-графу, выходя замуж, не достанется – уж тут Маргарета не оплошает.
Зато, уйдя от колдуньи, он мог думать только о Марисе. После пожара девочка была в уме и памяти, и богатый дядя у неё был. Может быть, и теперь где-то есть. И как же так?..
Из дома Маргатеты разумно было уйти в маске, раз уж Ивина ищет стража. Но в городе было спокойно, вечерело, стражники на пути не попадались, он чувствовал силу, и её бы хватило отвести глаза нежелательным встречным. И о том, что вход в дом стряпчего тоже был заговорён на отвод глаз, он не сомневался. Эту полезность имели все уважающие себя законники – зачем надо, чтобы прохожие и соседи знали, кто навещает почтенного эсса? А почему об этом было известно Ивину? Опять же, благодаря связям покойного графа Корбута. Колдуны вообще, как принято считать, люди таинственные и неразговорчивые, но это смотря с кем. С графом Корбутом многие из них любили поговорить…
Ивина дожидались, поэтому тут же отворили дверь. Точнее, отворил сам стряпчий – наверное, уже отпустил прислугу и секретаря.
Надежность стряпчего Ивин оценил сразу, амулеты не потребовались. С самого утра он чувствовал небольшой подъем силы, и даже настроение стало совсем хорошим – от мысли, что и он кое-что может. А вот Льен владела такими приёмами в совершенстве и использовала легко. Ей можно было доверять.
Стряпчий был невысокий, сутулый лысоватый мужчина в опрятном тёмном костюме. Его умные глаза смотрели на Ивина внимательно и слегка оценивающе – смотрели так, как и должно.
– Я внимательно слушаю, милорд.
Ивин достал горсть монет и высыпал на стол, потом не спеша сложил столбиком.
– Эсс, это задаток. У меня для вас есть поручение…
Ивин объяснял, стараясь быть простым и конкретным и не касаясь лишнего, стряпчий слушал и кивал. Потом подытожил.
– Итак, вы желаете, лорд Монтери, чтобы я тайно провел переговоры с неким Реддиком Гайно, торговцем из деревни Сухие Ключи? В результате он должен принять отступное в размере тридцати золотых и подписать отказ от супружеских прав, поручая свою супругу вашему покровительству? – он поморщился. – Противное Ясному Пламени дело, должен заметить. Подарить жену в любовницы благородному лорду – не новость. Возможно, в больших городах всё это проще, но у нас не такие вольные нравы.
– На самом деле это дело угодно и Пламени, и здравому смыслу, – заверил Ивин. – Девушка согласилась на брак под давлением обстоятельств.
– Но ведь согласилась. Многие девушки соглашаются под давлением. Вы никого этим не удивите.
– Эсс Готтард, лишь сделайте то, что я попросил. Убедите Гаяно согласиться. Сумма отступного ведь достаточна?
– Более чем. Однако… Должен напомнить, что этот документ легко оспорить, опротестовать и просто от него отказаться, если супруги того захотят. Супруга эсса Гаяно может потребовать суда и наказания для мужа, но не факт, что выиграет дело. Есть всякие обстоятельства. Короче говоря, это документ ни для чего не является решающим.
– Понимаю, – кивнул Ивин. – Лавочник случайно никому не должен? Вы сумеете повернуть так, что… короче, надавить на него? Пригласить его в город якобы ради другого дела?
– Я смогу навести справки, – закивал эсс Готтард. – Короче говоря, лорд Монтери, получить для вас такой документ – это вопрос, может быть, недели-двух. Вы хорошо поняли мои предостережения?
– Да, эсс Готтард, я всё понял. Буду рад, если вы поторопитесь. Уложитесь в три дня – и я увеличу гонорар на треть.
– Будет трудно. Вам ведь хочется сохранить это в секрете? А зачем, собственно?..
– Есть некоторые причины, – Ивин добавил в голос значительности. – И они важные.
Куда уж важнее – смыться поскорее, и чтобы им не помешали. Чем дальше, тем вернее начнут мешать.
– Хорошо, милорд, – стряпчий улыбнулся. – Я приложу все усилия, чтобы вы моей работой были довольны.
Возвращаясь, Ивин с досадой подумал, что лавки закрыты и невозможно купить что-нибудь в подарок Марисе. Финерваут – это не Гарратен, где все удовольствия доступны хоть до ночи. Он бы охотно приобрёл для неё сейчас сладостей и шоколада. Но это ещё успеется.
Он спокойно выехал из города и углубился в лес. Солнце катилось к закату, но еще долго не стемнеет – стояли длинные дни лета. Конечно, до башни он доберется уже затемно, но это неважно. Он не мог здесь заблудиться, и не ощущал возможных неприятностей – всё-таки сегодня его дар был как никогда высок. Никаких неожиданностей…
Удар, выбивший Ивина Монтери из седла, был вполне неожиданным. Он почувствовал боль, удар от падения, услышал ржание своей лошади и стук конских копыт, которые несколько мгновений доносились так, словно лошадь скакала по его черепу. А потом какие-то голоса, и – полная чернота…