Украсть сердце Тирана
Шрифт:
Мне казалось, что я всё предусмотрел.
Вера наотрез отказалась рожать заграницей, поэтому остановились на элитном роддоме «ЕМС». Сходили на индивидуальную экскурсию, выбрали доктора и бригаду, присмотрели семейную палату.
Естественно, я планировал присутствовать на родах. Иначе как контролировать этот процесс?
В то воскресенье мы долго валялись с Верой в постели. Моя беременная жена нежилась под лучом скользившего по лицу солнца, смешно жмурясь, но не закрываясь.
Я любовался
– Чем сегодня планируешь заняться?
– поинтересовался, наглаживая руками большой круглый живот.
– Наверное, буду рожать, - ответила супруга, накрыв мои руки своими ладонями.
– Это у вас такие шутки, Вера Анатольевна?
– улыбнулся и прикусил её кожу на шее.
– Какие уж тут шутки, Руслан Тимурович. Поясницу тянет, живот болит, он опустился пару дней назад. К обеду в роддом поедем.
Меня парализовало от страха. Вся весёлость испарилась, словно её и не было.
– К обеду? Так надо же звонить, собираться, вызывать врача, бригаду!
– в панике задёргался.
Вера же сладко зевнула и потянулась:
– А, нет, ни к обеду, сейчас поедем. Кажется, воды подтекают.
Я почувствовал под собой лужу и специфический запах. Растерянно откинул одеяло:
– Воды? Это опасно? Вера, не молчи. Ты в порядке? Сможешь сама встать и одеться?
Вот теперь меня накрыла самая настоящая паника: руки задрожали, голова закружилась, в ногах появилась слабость. Не мужик, а вата. Надо как-то взять себя в руки.
Вербицкая… Сафина. Моя Сафина, тяжело развернулась, обвила меня руками и успокоила:
– Руслан, тебе нельзя волноваться. В крайнем случае рожу дома, я же врач.
– Нет, нет, нет… Вдруг что-то пойдёт не так, у нас нет необходимого оборудования, препаратов, даже не думай.
Я потянулся к тумбочке, взял телефон и набрал номер водителя:
– Коля, срочно подгоняй машину, едем в роддом.
Вера приподняла бровь:
– Зачем так срочно? У меня первые роды, схватки только начинаются, они не сильные. Позавтракать успеем.
Я не выдержал и сорвался:
– Веррра, твою мать! Какой завтрак? А вдруг «кесарить» придётся? Оперировать? Ещё что-то делать?
И тут моя Вера впервые повысила на меня голос:
– Стоп! Отставить панику! Я рожаю, а не умираю. Все женщины рожают. Роды – естественный процесс. И если вы, Руслан Тимурович, станете так нервничать, я попрошу, чтобы вас удалили из палаты.
– Ты не посмеешь… - покачал головой.
– Посмею. Ещё как! Не хватало только опять тебя откачивать.
Я сейчас встану, приму душ, поем, а потом мы поедем в роддом. Кому не нравится этот план, тот остаётся дома, - железно постановила
– Ладно, ладно, сдаюсь, - выставил перед собой руки.
– Ты иди в душ, а я пока позвоню кому надо, чтобы нас там ждали.
Готов был взвалить на плечо свою женщину и тащить в больницу, но спокойствие Веры вселило в меня какую-то непоколебимую уверенность, что всё будет хорошо.
И я в очередной раз ей поверил…
Глава 34.2
Вера держалась молодцом. На схватках только сжимала зубы, лицо теряло краски, бледнело, искажалось мукой, но жена не произносила ни звука.
Я стоял в палате у окна, скрестив руки на груди, чтобы они не тряслись. Стыдно было показать свою слабость.
– Вера Анатольевна, давайте поставим эпидуральную анестезию, - то и дело предлагала врач.
– Не надо, может, так обойдёмся, - отвечала моя храбрая женщина.
– Ну, смотрите, можно и не геройствовать. Ребёнку это никак не повредит, - медики искренне не понимали, зачем терпеть боль, когда можно облегчить процесс.
Не знаю, чем руководствовалась Вера, но я уже сам едва не корчился от мучений, чувствуя страдания жены.
– Вера, давай обезболим. Я знаю, что ты у меня смелая, терпеливая, стойкая, но я хочу от тебя ещё детей. А настрадавшись, ты вряд ли согласишься на следующие роды, - уговаривал супругу.
– Сафин, ты эгоист и тиран. И не буду я тебе больше никого рожать. Я тебе только для этого и нужна, чтобы вынашивать наследников. Правильно Стелла сказала: используешь и выкинешь, а ребёнка заберёшь, - заплакала Вера то ли от усталости, то ли от несправедливости.
Вот, значит, кому надо сказать «спасибо» за то, что жена сама не своя ходила, гоняла в голове всякое непотребство.
– Я этой Стелле язык вырву. Неужели ты не видишь, как я люблю тебя, дуру? Жить без тебя не могу. Что мне сделать, чтобы ты поверила?
– присел на кровать и взял жену за руку.
– Ничего… Пусть анестезию сделают… Сил больше нет терпеть… - наконец-то прорвало Веру, и она согласилась на эпидуралку.
Бригада тут же засуетилась, анестезиолог достал всё необходимое.
А дальше всё пошло как по маслу. Вера чётко выполняла указания врача, лёжа на кресле. Я стоял рядом и продолжал держать её за руку. Гладить тонкие пальцы, подставлять свою ладонь, чтобы она могла опереться.
Этот контакт стал чем-то большим, чем просто касание. Казалось, отпущу, и она ускользнёт, исчезнет, как волшебный сон.
Когда раздался крик ребёнка, я вздрогнул. Не ожидал такого резкого и низкого по тону звука.
Мой сын! Такой родной! Такой желанный!
Настоящий мужчина с первых мгновений громогласно о себе завил.