Укрощение демонов для начинающих
Шрифт:
Из темного круга послышался смех. «Должен ли я быть польщен, payilas?»
Мои щёки зарделись в смущении: «Если не хочешь, я просто заберу его и уйду.»
На мгновение круг покрылся дымкой, а затем тьма исчезла. Демон исподлобья взглянул на меня, его красные, как лава, глаза тускло светились во тьме. Он лежал на спине посреди круга, одна нога согнута в колене, другая опирается на неё. Подложив одну руку под голову, как подушку, казалось демону было очень удобно лежать на этом твёрдом, холодном
Я вцепилась в него взглядом, внимательно осматривая его одежду, блеск доспехов и кожу. Я должна бы бояться его, но от него не исходила опасность, да и оружия при нём не было. Он был как тигр в зоопарке, дикое существо, спрятанное за решёткой — экзотическое и завораживающее.
Его взгляд скользнул по десерту: «Чего ты хочешь на этот раз?»
«Я хочу знать твоё имя»
«Какое именно?»
Я взмахнула рукой. «Не твоей родословной — не то, под которым тебя можно призвать. Твоё личное имя.»
Уголок его губ приподнялся — ох уж эта насмешливая улыбка — и он сел. Пока он смотрел на меня лёгкое движение привлекло мой взгляд — что-то длинное и тонкое двигалось по полу позади него.
Моё лицо застыло: «Это…это что? Хвост?»
Он оглянулся. По полу двигался длинный, похожий на кнут хвост. Когда он застыл, я увидела на конце 2 изогнутых зубца.
«А у тебя что, нет хвоста?», — ответил он мне. «Как же ты тогда балансируешь?»
«Я прекрасно балансирую.»
«Потому что hh'ainun ужасно медленные.»
Я переложила один кусочек тортика на предварительно подготовленную салфетку и придвинула её к серебряной линии. «Твоё имя.»
«Ch.», — я нагло уставилась на него, шокированная собственной смелостью. И куда только делись мои застенчивость и робость? Может ключом к достижению моей уверенности был барьер, стоящий между нами?
Он немного помолчал, а потом ответил: «Зилас.»
«Это твоё имя? Зилас?»
«Не Зиииилаас», — он спародировал моё произношение. «Зу-и-лас. Попробуй ещё раз.»
«Зилас.»
«Зу-и-лас. Три слога, не два.»
«Зуилас.»
«Ну почти правильно», — пробурчал он.
«Я стараюсь, как могу», — защищаясь сказала я. «Вот моё имя произносить гораздо легче. Робин.»
«Робин?»
Удивление прошло сквозь меня. С его акцентом моё имя звучало почти так же экзотично, как и его. Улыбаясь, я подтолкнула салфетку через линию. Он схватил её, взял кусочек тортика и съел его в три укуса, всё ещё не жуя.
«Ты так и не сказал, нравится ли тебе?», — пожаловалась я.
«Твоё имя?»
«Торт!» Но теперь мне стало интересно, нравится ли ему моё имя.
Он осмотрел оставшихся три кусочка: «Что ещё ты хочешь знать?» Я задумалась на мгновение: «Сколько тебе лет?»
«Ih?»
«Что?»
Мы уставились друг на друга, не понимая слов из-за языкового барьера. По его внешнему виду было трудно понять, сколько
Я снова попыталась: «Сколько лет ты живёшь?»
Он сморщился в недоумении: «Вы такое считаете?»
«Ну конечно! Вот мне двадцать.»
«Двадцать?». Он осмотрел меня с ног до головы. «Я не выучил твои цифры. Двадцать — это неправильно.»
Я оттопырила один палец. «Один». Затем показала 2 пальца. «Два.» Затем показала всю ладонь: «Пять.» Показала 2 ладони: «Десять». Закрыла и открыла мои пальцы 2 раза: «Двадцать.»
«Как долго длится год?»
«365 дней.»
Он в растерянности провёл рукой по лицу: «Dileran. Я этого не знаю. У нас нет чисел.» Расстроенная, я передала ему второй кусочек торта. Он его тут же съел. «Что ещё?»
«Как ты называешь меня? Payilas?»
«Пай-ил-лас. Это значит маленькая женщина.»
То есть девочка. Я сморщила нос. Он ткнул пальцем в тортик, что, скорее всего означало, «дай мне его», но я отмахнулась от него.
«Ты не получишь тортик за этот ничего не значащий вопрос. Так, что же ещё…», — я рассматривала его раздражённое выражение лица. Его чёрные волосы слегка запутались на лбу. Если бы не красные глаза и маленькие рожки, его лицо с легкостью можно было бы спутать с человеческим. Это приводило в замешательство. «Почему ты показался мне в этот раз? Я же не просила об этом.»
«Чтобы чётко видеть тебя. Ты зря потратила вопрос, payilas»
«Видеть меня? Ты имеешь в виду, что сквозь темноту купола не можешь видеть меня?»
«Ни одни глаза не способны видеть во тьме. Я вижу по-другому, но не детали.»
Я с любопытством наклонилась вперёд: «Что значит по-другому?»
«Я могу видеть… горячее и холодное. Я вижу форму тепла.»
«Не может быть! У тебя инфракрасное зрение? Как у змеи?»
Он пожал плечами: «Я не знаю этих слов.»
«Инфракрасный — это спектр света, а змея — животное. Рептилия — длинная и худая с чешуйками… Подожди.» Я встала и взяла с одной из полок энциклопедию. Я пролистала её и нашла картинку змеи.
«Вот, смотри. Это змея.»
Он придвинулся ближе, чтобы рассмотреть картинку, и его голова резко дёрнулась. От его контакта с барьером воздух наполнился мерцанием. Отодвинувшись, чтобы снова не ударится о барьер, он внимательно изучил картинку, а затем взглянул на меня.
Моё сердце подпрыгнуло от чего-то, напоминающего ужас. Я сидела слишком близко к барьеру, ближе, чем когда-либо. Я могла рассмотреть гладкую текстуру его кожи и тёмные зрачки, практически исчезнувшие в красном свечении его глаз. Если бы я решилась протянуть руку, я могла бы коснуться его.