Укрощение капитанской невесты

Я подставила разгоряченное лицо потоку воздуха, когда распахнула дверь и вышла из здания университета. Двадцать минут я, не веря своим глазам, стояла и пялилась на стену со списками поступивших в МГУ. Факультет журналистики, Арсеньева Вероника Викторовна – это моя фамилия, имя и отчество. Выходит, я все-таки поступила в МГУ на бюджет? Ура! Вот теперь можно и выдохнуть. Два года я «грызла гранит науки», усердно занималась, писала маленькие рассказы, статьи и сказки. Да, писать сказки – мое любимое занятие. И пусть некоторые сейчас улыбнутся, а некоторые скептически скривят губы. Ну какие сказки? Двадцать первый век! А, по-моему, писать сказки для детей – это здорово! Маленький человек, вступая в Большую жизнь, должен надеяться, что добро все-таки победит зло. По крайней мере, в сказках так всегда и происходит. И ребята, которые любят сказки, обязательно вырастут настоящими людьми.

Именно так я и высказалась на собеседовании, когда седая преподавательница спросила, а почему меня привлекают именно сказки? Преподавательница долго смотрела на меня, а я под ее пристальным взглядом чувствовала себя «ужом на раскаленной сковородке», хотя говорила это совершенно искренне. После собеседования я была уверенна, что меня точно не возьмут. Но, наверное, где-то там наверху решили по-другому, и я поступила. Теперь я не абитуриент, а студент МГУ. Вот так! Но до первого сентября еще полтора месяца, можно развеяться и отдохнуть. Например, поехать к маме за город? Она сейчас там. Моя мама бывшая балерина, артистка Большого театра. Говорят, бывших балерин не бывает. Но когда мама вышла замуж за папу-академика, она решила «поставить крест» на своей творческой карьере, посвятить себя мужу и дочке, то есть, мне и ушла преподавать танцы в детскую школу. Когда мне исполнилось шесть лет, папы не стало. Он был старше мамы на тридцать лет. Вот так! Поэтому я мамина дочка. В загородный дом я не люблю ездить, а все потому, что в доме напротив нашего, живет любовь всей моей жизни – Артем Стрельцов. Я влюблена в него с восьми лет, а может быть и раньше, когда поняла, что девочки должны влюбляться в мальчиков. Правда «мальчик» был старше меня на десять лет и никогда не обращал на меня никакого внимания. Кроме того, насколько я знаю, между нашими семьями – самая настоящая вражда, совсем как между двумя враждующими веронскими родами – Монтекки и Капулетти. И что произошло между ними, почему соседи долгое время враждуют? Непонятно! Я когда-то даже пыталась выяснить это у мамы, но она резко оборвала меня и дала понять, чтобы я больше никогда не поднимала эту тему. И я решила быть подальше от объекта своей любви и уговорила маму пореже ездить за город. Хотя, Стрельцов вообще-то военный и тоже не часто приезжает к своему отцу. Но чем «черт не шутит»? Лучше пусть «с глаз долой из сердца вон». Если он старше меня на десять лет, то сейчас ему должно быть двадцать восемь. Кажется, так. Интересно, какой он стал теперь? Ведь я не видела его целых пять лет.

Последний раз мы с ним столкнулись на речке. Мне было тринадцать лет, а ему двадцать три. Стрельцов тот еще красавчик! Высокий брюнет, с серыми, серебристыми глазами, с телом греческого бога. Огромные плечи и узкие бедра, прокаченные ноги, мускулистые руки. По крайней мере, так было пять лет назад. Все это я разглядела, когда он вышел из воды. Я тогда не могла оторвать от него взгляд, аж рот от восторга открыла. Он тряхнул мокрой головой, и капли, как бриллианты скатились по его коже. Потом подошел ближе, взял полотенце, набросил на плечи и подмигнул мне.

– Привет, соседям, – он тоже порассматривал меня немного и широко улыбнулся. – А ты выросла, я и заметить не успел. Тебя как зовут, соседка? Что Арсеньева, я помню. А имя?

– Ника, – я покраснела, – то есть, Вероника.

– Красивое имя, – улыбнулся он мальчишеской улыбкой и снова стряхнул капли с волос, – а меня – Артем.

– Я помню, как вас зовут, – смущенно пробормотала я. – Мне мама говорила.

– Вот и хорошо, – он расстелил полотенце на песке, уселся, широко расставив ноги, и похлопал рядом рукой. – Присаживайся.

Я осторожно присела, ощущая, как по коже пронесся табун мурашек. Мама дорогая! Моя тайная любовь сидит сейчас со мной на одном полотенце, только руку протяни и можно дотронуться до крепких мускул под золотистой кожей. Я и мечтать о таком не могла! И пока моя мама не видит, что Капулетти общается с Монтекки, можно насладиться этим странным ощущением, которое захлестывает мое тело рядом с ним.

– Ну рассказывай, – он нацепил на нос очки, и серебристые, насмешливые глаза спрятались за темными стеклами, не позволяя теперь считывать его эмоции.

– Что? – прохрипела я.

– Что-нибудь. Чем увлекаешься, девочка Ника, что любишь? Тебе сколько лет?

– Тринадцать, – тихо проговорила я, ужасно смущаясь. Мне даже свозь его темные очки показалось, что он оценивающе прошелся по мне взглядом. – Вообще-то я занимаюсь плаваньем, – неожиданно добавила я.

–

Хм, – качнул он головой, – тринадцать, значит, я думал ты постарше. – Ну что, Ника-Вероника, готова поплыть на перегонки со мной на тот берег? А?

– Давайте, – согласилась я.

Мы почти одновременно вскочили с полотенца и пошли к воде, встали у кромки.

– Плывем на счет «три», – он посмотрел на меня. – Раз, два, три!

Мы рванули в воду. Вообще-то я плаваю хорошо, кандидат в мастера спорта, и надеюсь прийти первой. Я плыву кролем, и где-то рядом плывет Артем. Приплыли мы почти одновременно. Только в самом конце Артем вырвался вперед. Мы вышли из воды и устало рухнули на песок. Артем приподнялся на локте и посмотрел на меня.

– А ты молодец, Ника, плаваешь профессионально. Мастера еще не сделала?

– Я кандидат в мастера, – скромно призналась я и покраснела от удовольствия. Он. Меня. Похвалил.

– И что дальше? Профессиональный спорт? – заинтересованно спросил он.

Его правда это интересует или он спрашивает, чтобы закрыть паузу?

– Не знаю, – честно ответила я, – еще не решила. Хотя, вряд ли. Мне нравится журналистика. Я пишу сказки, – ляпнула я и покраснела.

Артем удивленно вскинул бровь.

– Сказочница, значит? – хмыкнул он. – Расскажи какую-нибудь свою сказку.

– Вам будет неинтересно, – опустила я глаза, – у меня детские сказки, а вы взрослый.

Он неожиданно запрокинул голову и весело рассмеялся.

– А тебе не говорили, что мужчины, те же самые дети? Так что, можешь смело начинать.

Я отрицательно качнула головой.

– Как-нибудь в следующий раз.

– Ладно, – легко согласился он. – Ну что, отдохнула, сказочница? Тогда погнали назад?

Когда мы вышли из воды, на берегу появилась моя мама. У нее перекосило лицо, когда она увидела, как Артем взял меня за руку. Я сразу оценила обстановку, лучше сейчас маму не злить. Я виновато взглянула на Артема, осторожно освободила свою руку, пожала плечами и пошла в сторону разгневанной родительницы. Она послала свирепый взгляд в сторону Артема, крепко ухватила меня за руку и, как маленькую, потащила домой. Позор! Когда я оглянулась, Артем стоял, широко расставив ноги, и задумчиво смотрел мне вслед. А дома меня ждала самая настоящая взбучка. Мне даже вспоминать не хочется, что «несла» моя мама, утверждая, что нельзя общаться с семьей врагов. Большего бреда я еще никогда не слышала. Но в итоге мне запретили на «пушечный выстрел» подходить к Артему. И мама свела приезды за город к минимуму.

Прошло пять лет. И почему именно сейчас я вспомнила об Артеме? Сама не знаю. Рингтон на телефон вернул меня в действительность. Звонила моя подруга Ритка. Она тоже поступила в вуз, правда не в МГУ, а в Педагогический университет. И сейчас Ритка предложила мне сегодня вечером отпраздновать наше поступление походом в какой-нибудь крутой клуб. Мы ведь уже взрослые! Студентки.

Люблю отпуск. Целых двадцать восемь дней ты свободен, как ветер, пытаешься наверстать упущенное. А вот здесь в помощь и клубы с веселыми и доступными девчонками, и конечно же большое количество выпивки. Ну куда же без нее! Я скользнул взглядом по заполненному залу спорт-бара, прошел к барной стойке, взял запотевшую кружку пива, отпил, окинул еще раз взглядом зал и неожиданно замер, выхватив из танцующей толпы хрупкую девчонку. Девчонка была «зачетная», блондинка с густыми, немного волнистыми волосами, которые струились до пояса, со стройными ногами и охрененной задницей. Она необыкновенно двигалась, легко, как танцовщица. Я завис на ней восхищенным взглядом. Она как будто почувствовала, обернулась, ее зеленые, почти изумрудные глаза, встретившись с моими, с изумлением широко распахнулись. Девушка глубоко вздохнула, что-то сказала своей подруге и резко пошла в сторону туалета. Меня, как будто ударили под дых, как будто в кровь запустили расплавленный металл. И меня непроизвольно потянуло к ней. Я поставил кружку на стойку и неторопливо двинулся за незнакомкой. Не раздумывая, я рванул дверь женского туалета и сразу же увидел ее. Девчонка стояла у раковины, разглядывала себя в зеркале и вздрогнула, когда в зеркале увидела меня. Минуту мы пялились друг на друга. Какое-то невербальное общение. Кажется, я нашел приключение на сегодняшний вечер.